Все сразу поняли – пошла затравка к новому рассказу. Палыч продолжал: – У нас тоже всякое бывает, а иной раз и в такое… сам куда попадешь, но сам и вылезешь, и тех, кто с тобой вытянешь! Иначе – нельзя! Закон такой!
Морская служба – это особая форма существования и образ жизни. А я, так благодаря флотской службе, даже как-то на сафари в Африке побывал! Вот! – изрек Александр Павлович, скромно, из-под мохнатых бровей, оглядев слушателей.
– А по этому поводу, подробно ежели, то был и такой случай… – Егоркин сделал эффектную паузу, вновь оглядел краем глаза заинтересовавшуюся публику и смачно прихлебнул горячий чай из кружки, откусил солидный кусок монументального бутерброда. Публика перестала жевать и выжидающе уставилась прямо в рот Александру Павловичу. Началось! Но рот его был предусмотрительно занят.
Народ безмолвствовал… В ожидании очередных судьбоносных откровений все боялись проронить даже случайный звук. Нагнеталось нетерпение и готовность услышать из уст ветерана все, что тот соблаговолит рассказать. Было даже слышно, как в прожорливой печке билось забытое всеми пламя, потрескивая красно-черными раскаленными углями и распространяя острый запах горящей сосны. За прикрытыми воротами гаража зло завывал норд-вест, бросаясь колючими снежинками, как мелкими "шурикенами".
Тут последовал очередной звучный глоток Палыча, заглушивший все остальные звуки. Его хватило, чтобы запить съеденное, и, наконец, свершилось!
– Так вот, – начал Егоркин, аккуратно обтерев губы носовым платком, который был размером этак с небольшой парашют для ракеты: – Были мы как-то на боевой службе в южной Атлантике. Корабли периодически заходили в порт Арнобии, столицу одной такой дружественной тогда нам страны. И жизнь была у них тогда очень интересная и веселая по всей территории.
Мало того, что к ним соседи периодически входили с дружественным визитом на танках, да еще – целыми бригадами, так еще и внутри князек местный Манкута, такой, знаете, милый современный каннибал с высшим английским образованием. Или даже – двумя? Нет, уже не помню!
Нет, именно каннибал, а не Ганнибал из Карфагена. Тот был нормальный мужик и даровитый вояка – даром, что лицом черен! Я тоже не очень далеко от школы жил! (Тут критику сразу несколько слушателей посоветовали немедленно заткнуться).
Егоркин удовлетворенно кивнул и продолжал: – Он уже который год вел гражданскую войну с переменным успехом, и с кровожадностью. Побежденных и даже подозреваемых противников он съедал – в жаренном или запеченном виде. Чтобы новым конкурентам было неповадно.
Причем, все это делалось в строгой зависимости от уплаченной заказчиком суммы. Этот экскурс по истории международного положения вам к тому, чтобы вы пока прониклись, куда мы попали. У наших там были ПМ-ки, которые ремонтировали правительственным войскам их корабли, и обслуживали наши боевые корабли. Наши эсминцы, БПК и БДК тоже посещали их столичный порт.
Пришли мы туда, значит, в очередной раз подремонтироваться, заправиться и отдохнуть, а тут к нам прибыли гости из посольства и военной миссии – с семьями, со своей выпивкой и закуской. Нормальные, наши люди – с пустыми руками, да в первый раз в чужой дом? Серега, какой раз говорю – это не по-нашенски, не по славянски!
С развлечениями у них было скудновато. Из всех разнообразий-то, у них-то только – стрельба по ночам, да оружие в квартирах. Ручной пулемет под кроватью – привычный такой предмет их обихода, прямо как холодильник на кухне. Так они рассказывали, да и сам как-то видел у одного советника в доме. Поэтому, визитам родных кораблей земляки, да и все "соцлагерцы" были рады. А у манкутовцев, глядя на наши пушки и ракеты, аппетит к вылазкам на какое-то время пропадал. Тогда и ночи в столице проходили как-то спокойнее. И на том нам было большое "спасибо" от местного населения.
Ну, вот, в тот день стояла жара, а воздух над морем был какой-то сонный и от лени даже не шевелился. Местный народ валялся на пляжах или под пальмами.
Гости заявились почти неожиданно на блестящем белом микроавтобусе, вместе с ящиками с импортной снедью и выпивкой. Какое-то время командир корабля их принимал и угощал в кают-компании, но вдруг эти подвыпившие, уже – как следует, высокие гости затеяли какую-то вылазку на шашлыки. Забыли, верно, что не дома в Подмосковье или не под Сочи, в горной турбазе!
Наш практичный и трезвый умом командир предложил им организовать пикник прямо тут же – у нас на сигнальном мостике, а шашлыки – в кожухе трубы, как давно отработанный родной вариант, но… Высокопоставленным гостям наш молодой кэп был не указ! Спьяну они просто лопались от собственной значимости!
Тем более, у них был какой-то "шишковатый" московский визитер, перед которым они все на перебой выпендривались и расстилались. Видно, товарищ слово "нельзя" в отношении своих потребностей никак не воспринимал и об этом местные проверяемые знали!
Такие походы, разумеется, были запрещены, ведь вокруг шла какая-никакая, пусть не наша, а – война. Но какой-то офицер из военной миссии (не поймешь – погоны были без звезд) куда-то позвонил и все сразу устроилось. У нас ведь как – если чего-то всем нельзя, то всегда найдется тот, кто скажет, что кому-то все-таки можно! Надо только знать – кому, как и у кого лучше спросить!
Для обеспечения выделили несколько матросов во главе со мной, и дали команду готовить и грузить наш барказ. Мы взяли из арсенала пару автоматов, гранаты и патроны. Там это просто необходимость – как зонтик в Питере. Будет дождь или нет, а если небо хмурится, то его, на всякий случай, все равно ведь берешь. Мало ли, что… Так и здесь!
Погрузились мы в этот барказ со всем, что нужно и двинули к устью какой-то реки, на особое место, которое якобы знал один из посольских.
С нами был наш штурманенок, с очень подходящей к случаю и профессии фамилией – Сусанин. Тоже, между прочим, – из Костромы. Родственник, наверное. И вот, свернули мы устье, в один рукав, потом другой. Я боялся крокодилов, как девки – крыс, но меня успокоили, что вода тут солоноватая от океана, а эти самые плавучие потенциальные чемоданы и модные дорогие сумочки ее не уважают. Мы повеселели.
А вот уже и место, которое, и в самом деле, оказалось действительно шикарным – гладкий пляж с белым песком, да и до деревьев – не меньше пятидесяти метров, незаметно к нам не подберешься. Это обстоятельство, как бывший морпех-разведчик, я с особым удовлетворением отметил. Рефлексы!
Начали раскладывать костер, соорудили подобие стола, гости стали "отдыхать", только бутылки весело звенели, отлетая в сторону, как стреляные гильзы от орудия. Мы с командой пили в стороне кока-колу и ели какие-то бисквиты, которыми посольские щедро угостили моих бойцов. Я тогда еще подумал, что средь бела-то дня наш дым будет виден далеко – далеко. И, в конце – концов, найдутся те, кто поинтересуется, что же там такое горит…
Начали разворачиваться события. Вот тот самый большой проверяла, (действительно большой – килограмм на сто сорок, не меньше!), похожий одновременно на Колобка из мультика и на всех трех толстяков из фильма, "поддал" крепко, а закусывал, видно, неадекватно. И вот алкоголь, помноженный на нестандартную местную температуру, взял да ударил ему прямо в голову. Именно туда, где у людей обычно бывают мозги. Он стал вести себя подчеркнуто-развязно, куда девалась вся его чопорность! Он распушил хвост, как павлин, и стал откровенно обхаживать смешливую блондинку из персонала посольства. "Я был не прав!" – подумалось мне, "удар выпитого алкоголя достался толстяку больше по другой голове – аккурат между ног, прямой наводкой!".
Вдруг он решил перейти к активным действиям, и в пьяной башке созрел дурной план. Это уж как водится!
Возбуждение в определенной части тела напрочь отключило способность соображать! Он, не привыкший к отказам в своих прихотях во время финансовых проверок "заграничных объектов", подошел нетвердой уже походкой к тому самому военному из миссии и стал оживленно спорить. К спорам он тоже не привык, во время инспекций все перед ним ходили на задних лапках. Офицер зло сплюнул на песок и подозвал меня.
– Послушай, мичман! – говорит он: – Давай-ка возьми, пожалуйста, пару орлов из своих бойцов, автоматы обязательно прихватите и на катере с этим самым Михаилом Ивановичем и его, блин, дамой, дуй прямо на в-о-о-н на тот остров, там их высадите на… какое-то время, а сами где – то посидите или погуляйте рядом.
Только катер с офицером сразу назад, сюда направьте, мало ли, и так я уж из-за этих… могу быть в полной… сам понимаешь, где! Эх, знаешь, мичман, как хочется этого проверялу послать к этой самой Бениной маме вместе с присными! – здесь офицер мечтательно прищурился, но вернулся к реальности: – Но ведь сразу накопает же чего-нибудь, гад толстозадый!
Затем он взглядом разведчика проницательно оглядел публику и продолжил: – А эти орлы из посольства соблазнительную дамочку-то специально взяли с собой, знали, видно, этого толстого кобеля!
Ну что же, нам-то все равно, действуем! Как нам прикажут, так мы так и сделаем. Минут через десять барказ уже лихо подошел к самому берегу. Я лично перенес кокетливую женщину на песчаный пляж, чтобы она не замочила своих туфель и легкого платья. Тем временем, ее кавалер так ухнул через планширь в воду, что будь здесь крокодилы, так их бы волной легко контузило. Вот тут по всей заводи пошли какие-то странные круги, которым я тогда сдуру особого значения не придал.
Катерок с нашим офицером лихо отвалил, и заспешил к месту пикника. А "колобок" игриво обнял свою "тетку" и полез вверх на островок. Мы – за ним, По откосу мои бойцы их, конечно же, обогнали и первыми поднялись на гребень. Да только островок это был не вовсе островок, а полуостров. Да и то, с натяжкой! Скорее, мыс!