Глава 7
Весь материальный мир состоит в конечном счете из первовещества. Никто, однако, этого первовещества не видел, поскольку само его существование есть лишь потенция, реализуемая только при формообразующем воздействии. Как плоды этого воздействия возникают воздух, огонь, вода и земля - и бесчисленное множество других элементов, каждый из которых есть некоторая комбинация четырех основных. Материя рождается из эксгалации, которая бывает двоякого рода. При воздействии солнечного тепла на океан возникает испарение, холодное и влажное, и материя, рождающаяся из него, по большей части, хотя и не исключительно, состоит из воды и воздуха. Но, когда солнце согревает землю, возникает дымоподобная эксгалация, горячая и сухая, и соответствующая материя состоит главным образом из земли и огня.
Джейн обожала алхимию. Ее приводило в восторг законченное изящество этой науки. Из бесформенности возникали путем двоякого воздействия четыре главных элемента и из них все остальное. Дуб, например, разложенный на составляющие, легко сводится к комбинации этих четырех элеметов. Для доказательства достаточно взять полено и подвергнуть его нагреванию. При начале разложения вырвутся пламя и горячий воздух - то есть обнаружатся первые два элемента. По мере дальнейшего нагревания на срубе полена выступит смолоподобная жидкость - вот вам вода. И, наконец, когда сгорание завершится, останется зола - последний элемент, земля.
- Дымоподобная эксгалация, - сказал бледнолобый, - есть мужское начало, а парообразная - женское. Ртуть - это материнская утроба, где вынашиваются и созревают зародыши металлов. Поэтому все великие алхимики принадлежали к женскому полу.
"Женскому", написала Джейн в своей тетрадке и трижды подчеркнула.
* * *
- А что хорошего быть ивовой королевой, вообще не понимаю! - сказала Джейн.
Остальные поглядели на нее как на дурочку.
- А слава, а почет! - сказал Хебог. - В школу можно не ходить, экзаменов сдавать не надо, гулять может с кем только душа пожелает. А под конец едет в большой телеге, а все глядят и кричат ура. И на голове у нее дурацкая корона. - Он откашлялся и сплюнул. - Неужели так трудно понять?
- Да, но…
- Ох, да не будь ты такой занудой! - Саломе вытащила из сумочки тонкую розовую сигарету и, никому не предложив, закурила.
Происхождение Саломе трудно было определить, но пахло от нее плесенью, а волосы были постоянно мокрые. У нее были длинное лицо и дурная привычка грызть в классе ногти. Джейн она не больно-то нравилась, но выбирать, с кем общаться, особенно не приходилось.
- Можно от скуки умереть, милая, неужели больше не о чем поговорить?
- Да уж! - Крысобой небрежно щелкнул Джейн по макушке. - Смени пластинку, дурында!
- А вот и Питер, - сказал Хебог, - легок на помине! Привет, старик, что скажешь?
Хебог был рыжий гном, и, как у многих из этой породы, его настроение постоянно скакало - от мрачного фатализма до щенячьего восторга и желания всем угодить. Это было очень смешно.
- Привет, привет! - Питер-с-холма небрежно кивнул гному, проигнорировал остальных и вдруг, к ее чрезвычайному удивлению, обратился к Джейн:
- Слушай, ты, говорят, можешь тырить в Торговом дворе кассеты?
- Могу, - ответила Джейн.
- А меня не научишь? Я с русалкой хожу, а они знаешь какие? Подавай ей эту кассету, как ее, ну ты знаешь, а я на мели!
- Джейн никогда не… - начал Хебог. Она взглядом заставила его замолчать. В конце концов, это ее дело, и решать ей. И, чтобы всем это стало ясно, она сказала:
- Ладно! Смотри, вот у меня красная кожаная сумочка. Я ее несу в правой руке, раскрытую, и левой могу сунуть туда кассету, когда никто не смотрит.
Все слушали с интересом, особенно Саломе. Обычно Джейн не делилась своими приемами. У Крысобоя глаза стали как щелочки, он ловил каждое ее слово.
- А как же контроль на выходе?
- Для того и сумочка! Можно ведь было бы и в карман сунуть. Я подхожу к выходу, собираюсь пройти и тут как бы вижу в толпе знакомую, понимаешь? Ее же надо окликнуть, верно? Вот так: Саломе!
Как бы в порыве радостного удивления она встала на цыпочки, подняла руку с сумочкой и замахала ею, чтобы привлечь внимание подруги. Один шаг - и она прошла мимо контрольного механизма. Рука с сумочкой опустилась.
Ее друзья засмеялись и зааплодировали.
- Ну кто с ней сравнится! - с гордостью воскликнул Хебог.
- Ничего не выйдет! - сказал Питер. - Только для девчонок годится. - Он повернулся, чтобы уйти. - Ладно, все равно спасибо.
- Подожди! - сказала Джейн. - Какая тебе нужна кассета?
- Избранное из нового альбома "Оппозитс". Называется "Магико".
- Я возьму для тебя. Просто так, по-дружески. Найди меня завтра.
- Правда? - Он вытаращил на нее глаза, будто в первый раз увидел. - Классно с твоей стороны!
- Чего это ты так перед ним разговорилась? - спросил Крысобой, когда Питер ушел.
Джейн и сама не знала. Это вышло само собой.
- Он симпатичный. - Она пожала плечами.
- Неровно дышит, - сказал Хебог. - Безнадежная любовь, ха-ха! Только парень-то пропал уже. У него все на лбу написано.
- Как предсказано под Священной Горой, - дурачась, протянула Саломе, - и начертано черенком копья глубоко в ее гранитном сердце…
- Слушай, ты! - Хебог сжал кулаки и свирепо глянул на нее. - Это не смешно!
Крысобой стал между ними и развел их в стороны:
- Помолчи, Саломе! И ты тоже, Хебог.
Он бросил на Джейн испепеляющий взгляд, словно она была во всем виновата.
- Но Хебог прав, - добавил он. - Безнадежная - не то слово. Эта сучка русалка, с которой он ходит, знаешь, кто она?
- Нет, - ответила Джейн. Прозвенел звонок. Перемена кончилась. Саломе бросила сигарету.
- Ну, назад в шахты!
- Иди ты к… - отозвался Хебог. Джейн догнала Крысобоя у двери и взяла его под руку.
- Кто? - спросила она.
Крысобой ехидно ухмыльнулся:
- Зеленая Гвендидва. Да не мотай ты головой, знаешь ты ее! Знаешь отлично - она и есть ивовая королева.
Джейн проводила много времени в Торговом дворе и из-за этого взрослела быстрее, чем другие девочки из их класса. В этом блаженном царстве можно было пропадать целыми днями, а снаружи за это время проходили секунды. Джейн делала там уроки. Она очень продвинулась в занятиях, и только из-за того, что учителя все никак не могли расстаться с предвзятым мнением о ней как о тупице, ее не освобождали от занятий с бледнолобым.
- Что ждет ивовую королеву? - спросила она его в тот день.
Он поднял глаза от книги и посмотрел в ее сторону, но куда-то мимо.
- Ты знаешь сама.
- Да, но почему?
- Такова традиция. - Он вернулся к учебнику. - Слова, являющиеся транслитерацией арабских терминов, включают компонент "абрик", возникший в результате метатезы из аль-кибрит, то есть серы, "алхитрам" - от аль-китран, смола, "альмагест", или аль-маджисти, что значит…
- Почему такая традиция?
- Традиция есть традиция.
- Но почему?
Бледнолобый вздохнул. Вздох был совершенно лишен выразительности, и все же это было первое проявление чего-то похожего на эмоцию, которое видела у него Джейн. Она даже вздрогнула.
Он отложил книгу.
- Некоторые явления, - сказал он, - познаваемы, и их мы изучаем, чтобы расширить свое понимание и увеличить власть над природой. Например, алхимия, метафизика и некромантия - как раз такие области знания, и на них и на родственных им науках основана наша индустриальная цивилизация. Но бывают и другие, таинственные явления, сопротивляющиеся интеллекту. Намерения Богини не познаны и непознаваемы. Она кружит нас всех, мужчин и женщин, в непрекращающейся пляске по сходящимся в одну точку спиралям, и там, в этой точке, каждый из нас находит свое предназначение, изменить которое не в силах. Она не объясняет нам причин.
- Вы же говорили, что не существует внешних сил, направляющих нашу жизнь! Что есть только вероятность и случайные события.
Он пожал плечами.
- Вы так говорили!
- Богиня непознаваема, и ее цели непостижимы, непредсказуемы и необъяснимы. Они могут быть и случайными. Мы проживаем короткую жизнь в неведении и затем умираем. Вот и все.
- Но все мы умрем когда-то, неизвестно когда. А ивовая королева умрет в этом году!
- Вы слышали, что я говорил? - Коротким гневным движением он сунул в рот новую сигарету, прикурил и отшвырнул картонную спичку так, что она с силой ударилась о доску. - Богиня хочет крови. И уж то, чего хочет Богиня, она получает. Так или иначе. И если, принося ей время от времени жертвы, мы можем отвести ее желание от себя, тогда это вопрос наибольшей пользы для наибольшего числа людей.
- Да, но…
Бледнолобый встал - впервые Джейн видела, как он встает, - и подошел к окну. Голубая струйка дыма потянулась за ним через всю комнату. Оконные стекла в честь прихода весны были украшены бумажными фестончиками, фаллическими фигурками, птичьими яйцами. Украшения уже успели выцвести по краям. Бледнолобый стоял и смотрел сквозь грязное стекло, защищенное частой решеткой, хотя смотреть было не на что - только задняя стена спортзала и разгрузочная площадка учебных мастерских.