С замиранием сердца ведьма расстегнула единственную металлическую застёжку и аккуратно открыла Книгу.
* * *
Золдан проснулся, когда солнце только-только позлатило черепичные крыши флигелей королевского дворца. Чародей мог, конечно, позволить себе и более продолжительный отдых (тем паче, что задремать ему удалось только под утро), но дело не терпело отлагательства. Волшебник выглянул в окно - у входа в башню дремали, повиснув на алебардах, два стражника, утренняя смена должна придти через четверть часа, стало быть, времени остаётся мало…
Взяв с каминной полки ключи, Золдан почти бегом последовал вниз. Старый чародей так спешил, что, спустившись по винтовой лестнице к подножью башни, вынужден был на несколько минут остановиться - голова закружилась. "Старый дурак! - В сердцах выругал себя маг, жадно хватая ртом воздух. - Не хватало только, чтобы из-за твоей немощи всё пошло кувырком!" Волшебник сделал глубокий вдох, не спеша подошёл к двери, что вела в темницу и отомкнул замок. Дверь с противным скрипом открылась, и чародей, освещая себе путь магическим огоньком, спустился в каземат. У первой же камеры волшебник остановился, снова погремел ключами и, наконец, отворил решётку.
Ученик лежал на низком топчане, сколоченном из нетесаных досок. Даже в слабом свете магического огня Золдан видел, что Тороя сотрясает от озноба. Пленник с трудом сел. Узнав в вошедшем наставника, он даже нашёл в себе силы улыбнуться.
- На наше счастье темница сегодня пуста, - торопливо сказал королевский чародей, - так что, если мы успеем выйти отсюда, никто о тебе не вспомнит. Вот только, я, старый дурак, проспал дольше, чем следовало, стража скоро будет сменяться, надо спешить.
Торой пошатываясь, словно пьяный, побрёл к выходу, предоставив учителю разбираться с таинством тюремных запоров. Держась за выступающие из стен камни, низложенный волшебник, кое-как поднялся наверх, в покои наставника.
Королевский чародей тем временем торопливо запер тяжёлую дубовую дверь каземата и поспешил за своим учеником. Как оказалось, вовремя. Через несколько мгновений у входа в башню звонко звякнули алебарды - ночной караул сменился и выспавшиеся стражники заняли пост своих утомлённых сослуживцев. Кто-то (видимо начальник караула), громко отчитывал ночную смену за разгильдяйство - дремать на посту, где ж это видано? Грозя сослать гвардейцев в самые далёкие пограничные гарнизоны, военный гневно распекал виновных на все лады. "Я вам покажу, как спать на посту, собачьи дети!" - в последний раз прогремел снизу раскатистый бас. А затем грозный голос, наконец-то начал удаляться, видимо, начальник увлёк несознательных подчинённых в караульное помещение писать рапорты.
На вершину башни маг поднялся без приключений - обличающе-обвинительный монолог военного оказался настолько громким, что старый чародей мог не опасаться быть услышанными - крики начальника караула могли заглушить собой не только шаги крадущегося чародея, но и даже зычный рёв военной трубы.
Наконец, запыхавшийся королевский маг достиг покоев.
- И угораздило же меня - старика - забраться на этакую высоту, - пропыхтел, борясь с одышкой, Золдан, - почему, интересно, все волшебники должны непременно жить в самой высокой башне королевства? Издевательство какое-то.
Отдышавшись, маг несколькими пассами наложил охранное заклинание на дверь, ведущую в покои, и повернулся к ученику. Торой сделал короткий шаг и ничком рухнул на пол, как следует приложившись лбом о каменные плиты. Всё-таки Ведьмин Гриб сделал своё дело - низложенный маг был во власти жестокой лихорадки.
Но королевский чародей больше не переживал за судьбу своего наперсника - следы удалось замести так, что не подкопаешься. Теперь можно, ничего не опасаясь, приступать к лечению. Маг сделал неопределённый взмах руками, и бесчувственное тело ученика воспарило над полом, словно поднятое потоком воздуха. Изящным жестом старый волшебник указал невидимым Силам на обитую бархатом тахту, куда страдалец и был аккуратно перенесён. Золдан с облегчением вздохнул и поспешил в свой кабинет.
Там, из огромного бюро маг извлёк маленький глиняный пузырёк - самое действенное противоядие от Ведьминого Гриба - гадость редкостная (как и все ведьмачьи зелья), но на ноги ставит и не таких доходяг, как Торой. Половину содержимого пузырька волшебник вылил в глубокую фарфоровую пиалу, поразмыслив, плеснул туда же вина из огромной бутыли (иногда тоскливыми зимними вечерами королевский чародей был не прочь коротать время за бокалом игристого).
Вино зашипело и сменило приятный золотистый цвет на болотно-мутный. По кабинету пополз густой запах протухшей воды.
- Экая гадость, - пожалел своего ученика Золдан и поспешил обратно в комнату.
Торой по-прежнему лежал без сознания - на потном лбу набухала огромная шишка, тело тряслось в лихорадке. Видимо холод и влажность королевского каземата усилили действие ядовитого Гриба. Старый маг прошептал над бесчувственным учеником короткое заклинание и через несколько мгновений тот открыл глаза:
- Я заснул? - хрипло спросил низложенный чродей.
- Нет, потерял сознание. Держи, - Золдан протянул страдальцу пиалу с чёрной жидкостью, - выпей. Это настойка корня Мёртвого дерева. По вкусу она, правда, похожа на похмельную отрыжку.
Наставник поднёс к губам ученика пиалу с лекарством и Торой, стараясь не дышать, одним глотком выпил странную жидкость. На секунду перед глазами всё поплыло, а, когда омерзительное питьё достигло желудка, тело свело судорогой отвращения. Но тут же навалилась блаженная расслабленность, которая вытеснила озноб и ломоту. Опальный маг провалился в объятия крепкого здорового сна.
Королевский чародей произнёс над спящим несколько целительных заклинаний, прикоснулся ладонью к шишке над правой бровью, снова что-то пошептал, а, когда убрал руку, на лбу не осталось никаких следов кровоподтёка. Закончив врачевать раны подопечного, Золдан отправился в гардеробную.
Сегодня в полдень в Мирар прибывала королева-мать - следовало присутствовать на торжественном приёме, а затем и на праздничном ужине. Волшебник поморщился - подобные мероприятия были ему в тягость ещё во времена молодости - толпы пышно разодетых вельмож, громкие звуки фанфар, ослепительное сияние тысяч свечей, шуршащие юбками и звенящие украшениями фрейлины…
Волшебнику предстояло облачиться в парадные одежды и взять Посох. Последний доставлял особенно много неудобств - таскать за собой здоровенную, пусть и очень красивую клюку, удовольствие невеликое… Магического-то толку от Посоха никакого, но статус в глазах окружающих заметно повышался. Наличие в руках мага столь обременительного предмета говорило о том, что чародей достиг высшей ступени искусства. В общем, на официальном приёме без дубины никуда.
Золдан взял свою нелёгкую ношу и направился прочь из покоев.
Стоящие у входа в Башню стражники звонко щёлкнули каблуками и, звякнув алебардами, взяли "на караул". Старый маг в знак приветствия склонил голову и поспешил во дворец.