Для затравки Агафон сотворил латы. Без тени эмали, стразов и бусин. Впечатленная Грета благоговейно ахнула, не веря глазам своим, и доверчиво вышла из укрытия. Лесли восторженно ухнул, хлопнул себя по бедрам, и кинулся к блестящей под лучами восходящего светила стальной груде – разбирать и примерять… Через секунду после начала разборки первое впечатление подтвердилось: глазам верить было не надо. Двадцать два нагрудника – это еще не все доспехи.
Второй заход нагрудники убрал, заменив их таким же количеством поножей.
Студиозус раздраженно крякнул, утер пот со лба, сосредоточился, вытащил шпаргалку, перечитал заклинание, закусил губу, уставился на кучу трубоподобных железяк и направил на них волшебную палочку.
Результат пришел очень быстро. Не успело облако серебряных искр рассеяться, как куча зашевелилась, рассыпалась со звонким лязгом, и на глазах у изумленных людей поножи заползали по траве в поисках друг друга и стали слипаться в одну стальную коленчатую змею. Те, которые присоединились первыми, похоже, решили, что они – голова, потому что уже готовый конец приподнялся над землей на полтора метра, поводил раструбом туда-сюда, словно принюхиваясь или приглядываясь… и замер, нацелившись на дочку бондаря. Грета оглушительно взвизгнула, змея метнулась, Агафон взмахнул палочкой, выкрикнув первое, что пришло на ум…
Ректор ВыШиМыШи Уллокрафт в таких случаях любил говаривать, что каков ум, то на него и приходит.
Легким движением руки поножи превратились в аналогичный набор набедренников. И настроение его ухудшилось прямо пропорционально изменившемуся размеру. Если бы не секундное замешательство змеи, в состоянии легкого конфуза переоценивающей относительные габариты свои и мишени, кто знает, что случилось бы с Гретой… Но стальная тварь смешалась, и что случилось дальше, знают теперь все.
Девушка наступила на подол и упала. Лесли набросился на змею. Маг вскинул палочку и исступленно завопил что-то дикое без слов, заворачивая людей и поляну в плотный вихрь радужных огоньков…
Когда световое шоу осело разноцветными светлячками на траве и ветках кустов, его премудрие одним беглым взглядом оценил произошедшее, взялся за голову и тоскливо простонал:
– Ты это специально, да? Ты специально?..
– Это я специально?!.. Я специально?!.. – прогудел в ответ металлический голос на грани слёз.
И доносился он из полного комплекта лат пятьдесят шестого размера, последний рост, устало прикорнувшего у копыт невозмутимого Сивого.
– Вытащите меня отсюда! Я буду жаловаться! У меня ноги затекают! И тут, кажется, муравьиная тропа! Злодеи! Бандиты! Хулиганы!..
– А кто будет обзываться нехорошими словами, останется в них жить, – чувствуя себя вполне отмщенным за "ненормального шарлатана", и слегка – за "злодея, бандита и хулигана", сладко проворковал студиозус.
Отливающий хромированной сталью голос испуганно смолк.
– Ну, что, Лес? – засовывая палочку в карман, обратился школяр к подопечному, ошалело таращащемуся на доспехи, говорящие голосом Греты. – Сможешь сам девушку раздеть, или тебе помочь?
Спустя час латы поменяли хозяина, и молодой лесоруб, то подбоченясь, то принимая различные эффектные позы – репетируя свой разговор с принцессой, не иначе – принялся неуклюже расхаживать по поляне.
Длинные острые носы ботинок из нержавейки – сабатонов – то и дело утыкались во всевозможные неровности, грозя повергнуть груду металла по имени Лесли в прах и прошлогодние листья. Не притертые части доспехов повизгивали и поскрежетывали каждый раз, когда лесоруб сгибал или разгибал конечности. Наводящий ужас даже на Агафона шлем с закрученными спиралью рогами, оскаленными железными зубами и золотым пенсне ограничивал угол обзора хозяина до узкого тоннеля… Но Лес был счастлив, как мальчишка, получивший игрушку, о которой мечтал всю жизнь. Казалось, теперь ему не нужно было никакой Изабеллы – дай только жестяной меч, картонный щит, деревянного коняшку – и будет он носиться по улице весь день напролет, сражаясь с воображаемыми драконами, спасая сказочных принцесс, побеждая в выдуманных турнирах вымышленных соперников, забыв про еду, работу, дом, и даже самого себя.
– Ну, что, дитя моё? – самодовольно усмехнулся Агафон, победно поглядывая на притихшую Грету. – Теперь твоя душенька довольна?
– Нет, – неожиданно ловко повернулся к нему лесоруб. – Мне еще оружие надо. Копье турнирное. Меч. Топор. Боевой, конечно. И щит.
– А на щиту… на щитЕ… на щИте… герб, между прочим, должен быть, – с малой дозой того ехидства, с которым она начала день, тут же проговорила девушка – изрядно расстроенная успехами попутчиков, но отнюдь не сдавшаяся. – А у рыцаря – фамилия. Благородная!
– Это точно… – вздохнул новоявленный аристократ сквозь просветы в стальных зубах шлема.
– А я вот как-то слышал, – бодро сообщил чародей, – что один рыцарь, чтобы его не узнали, выступал на турнирах под прозвищем "Лишенный наследства".
– Какой нормальный отец отдаст свою дочь за кого-то по имени "Лишенный наследства?" – кисло вопросил Лес.
Агафон задумался над вопросом, и признался:
– Я бы не отдал. Но… еще был, я помню, Черный Рыцарь!
– Почему черный? – недоуменно повернулся к студенту очкастый шлем. – Он что, из Узамбара был родом?
– Да при чем тут Узамбар! Он назвался по цвету их с конем доспехов! – снисходительно хмыкнул Агафон.
Лесли покосился на одеяния Сивого.
– Нет, по цвету не надо, – сказал как отрубил дровосек.
– А как тогда быть? – задумалась даже Грета.
– А давай мы тебе, Лес, фамилию придумаем? – посетила магическую голову идея другая. – Думаешь, король всех своих рыцарей наперечет знает?
– Думаю, знает… – идея не вызвала оптимизма.
– Это важных! А всякую мелочь, у кого одна деревня и две собаки? – не отступал студиозус.
– А за неважного не отдаст…
– Но ты же турнир выиграешь!
Лесли задумался.
– Нет, всё равно опасно так врать. У них список есть, говорят, где вся знать записана, большая и маленькая. Посмотрят – нет такого… И поди, докажи, что я есть!
– Если тебя нет, – язвительно добавила Грета.
– Докажи, раздокажи… – раздраженно фыркнул чародей, заложил руки за спину, прошелся по полянке, маневрируя подобно слаломисту вокруг людей и коня… И остановился.
– Всё! Знаю, что делать, – с заговорщицким видом выдохнул он и самодовольно прищурился в ожидании града вопросов.
– Что делать? – не заставил себя ждать лесоруб.
– Что? – заинтригованно вытянула шею даже Грета.
Поняв, что град кончился, а на мерина рассчитывать не приходится, чародей решил довольствоваться малым, обвел победным взором девушку, лесоруба и даже коня, приосанился и важно проговорил:
– Будешь ты у нас, дитя моё, царевичем. Принцем, на ваш манер.
– Он-то?! Принцем?! – едва не подскочила от возмущения Грета. – Да из него принц, как…
– Цыц! – гаркнул маг и поспешно напомнил: – В лягуши захотела?
– Так бы сразу и сказал, – пробурчала дочка бондаря. – А то "цыц, цыц"…
– Да если у них рыцари наперечет, то принцы-то… – засомневался Лес.
– А ты будешь принцем иностранным! – торжествующе ухмыльнулся маг.
– Каки-им?!
– Про царство Костей когда-нибудь слышал?
– Н-нет. Смешное название такое… А оно на самом деле существует?
Его премудрие оскорбленно хмыкнул.
– Извините, не знал, – гулко смутился Лес. – Наверное, это очень хорошее царство?
– Не суть важно, – отмахнулся волшебник, чуть поморщившись, как от зубной боли, и деловито продолжил: – Так вот. Слушай меня внимательно, то бишь, внимай, крестник. С сегодняшнего дня будешь внуком царя Костея. Агафоном… Непобедимым, к примеру.
– А кто это?
– Кто-кто… Ты!
– А если раскроется?..
– Не раскроется – это я тебе как крестный фей говорю!
– Тогда… – дровосек помялся с ноги на ногу, почесал железной пятерней в стальном затылке, и решительно кивнул. – Тогда я согласен. Наверное, это очень здорово – быть настоящим принцем… Принц Агафон… Почти твой тезка получаюсь!
Волшебник закашлялся.
– Почти. Тезка.
– А что… – по голосу было слышно, как Лесли под шлемом улыбнулся. – Моё высочество Агафон Непобедимый из царства Костей… просит руки и сердца дочери вашего величества… Хорошо звучит! Мне нравится.
Грета скривилась, надула щеки и издала губами неприличный звук, но, памятуя предостережение волшебника, язык за зубами удержала.
– Вот и молодца, – косовато усмехнулся студиозус и продолжил: – Так что, заварганим тебе сейчас оружие – и вперед, к славе и счастью на веки веков. Время идет, принцесса заждалась!
– Меня?
– Тебя, кого же еще! А теперь стой смирно и по порядку диктуй, чего тебе и сколько надо.
– Меч полуторный… одна штука… – принялся загибать железные пальцы новоиспеченный внук царя Костея.
На регистрацию желающих породниться с королем новоявленный принц Костейский и его крестный фей – он же по совместительству оруженосец – успели за три минуты до окончания.