Так близко, что, казалось, он мог бы дотронуться до него рукой, Джаван узрел величественную фигуру их отца Синхила. С плеч до лодыжек ниспадала пышная мантия Халдейнов; голову, лишь слегка седую на висках, украшала королевская корона Гвиннеда с переплетенными дубовыми листьями и крестами. Он торжественно поклонился, когда взглядом на мгновение встретился с Джаваном, но затем все его внимание оказалось приковано к одному лишь Алрою, и на лице застыло выражение радости и скорби. Он протянул руки старшему сыну.
Больше всего Джавану сейчас хотелось бы заговорить с отцом, но он не осмелился. Безмолвно и беспомощно он взирал, как дух Алроя окончательно высвобождается от оков плоти и словно поднимается на ноги с ним рядом. Рука призрака на мгновение коснулась его плеча, а другая указала на ту руку мертвеца, которую сжимал в своих ладонях Джаван, и на кольцо на пальце.
Затем бесплотный дух Алроя двинулся навстречу отцу, и они слились в объятиях. В то же самое время у Джавана возникло ощущение, словно мощные крылья бьют воздух вокруг, сотрясая его душу до самых глубин, вздымая ее с такой силой, что Джаван едва удерживался на ногах, и лишь цепляясь за обмякшую руку брата ему удавалось удержать связь с миром смертных. Под самый конец ему также почудился серебристый перезвон колокольчиков. Они звенели сперва громко, а затем все тише, тише, пока не замолкли совсем. И когда он наконец открыл глаза, то уже не сомневался, что Алрой скончался. Потрясенный, он заставил себя оглядеться по сторонам. Ориэль, похоже, также что-то ощутил, ибо сейчас стоял на коленях, обняв голову руками, упираясь лбом в край постели, и раскачивался всем телом. Райс-Майкл без стеснения рыдал, стискивая руку брата в ладонях.
Но сейчас Джаван не мог уделить им внимания. Для этого пока еще не пришло время. У него оставался один последний долг перед Алроем. Незаметным движением, не позволяя себе даже задуматься над тем, что он делает, он снял кольцо Огня с пальца брата, на краткий миг поднес его к своим губам и почтительно поцеловал. Затем, мысленно обращаясь к тем Существам, которых призвал сюда, в надежде, что они все еще были здесь, он надел кольцо себе на палец. Несмотря на жару, холодок прошел у него по спине… но больше он ничего не почувствовал. Джаван изумился - неужели это все? Впрочем, что такое это все, он сейчас и догадываться не мог, ибо, наверное, никто, кроме Дерини или истинного святого не смог бы похвастаться, что пережил нечто подобное тому, что он испытал сегодня. А если вспомнить о неожиданном появлении отца, то нечего и удивляться, что больше в памяти не всплыло никаких воспоминаний о том, что было сделано той далекой ночью. Впрочем, сейчас не было времени беспокоиться об этом.
Нет, первейшим делом сейчас следовало убедиться в том, что он, и никто иной, станет новым королем. А для этого прежде всего нужно было решить вопрос с архиепископом Хьюбертом. Позже придет час, и возможно, ему удастся восстановить давно утраченные связи с его наставниками Дерини, и те помогут ему наконец должным образом развить унаследованные от отца и брата способности к магии.
Он надел кольцо обратно на палец мертвому Алрою и с трудом поднялся на ноги. Пора было заняться спящим архиепископом, но внезапно на него накатила волна такой усталости, что он едва не лишился чувств. Ухватившись за край постели, он с трудом восстановил равновесие. Ориэль мгновенно встревожился.
- Сир, - выдохнул он, вскинув голову. - С вами все в порядке?
С трудом сглотнув, Джаван попытался сфокусировать взгляд на Целителе. Мгновенное головокружение прошло, но этот приступ слабости напомнил ему о том, насколько сильно он устал. Ведь он провел бессонную ночь, затем скакал из аббатства до самого Ремута, а все, что довелось пережить с тех пор, лишь усилило недомогание.
- Ничего, я в порядке, - прошептал он. - Просто слишком много всего свалилось, а я почти не спал…
- Возможно, я смогу помочь, - отозвался Ориэль.
Джаван покачал головой.
- Сейчас нет времени. Если я лягу спать, то просплю, наверное, целую вечность.
- Тогда позвольте мне принять хотя бы временные меры, - предложил Ориэль. - А позже я к вам вернусь и подарю час Целительского сна…
Потянувшись, он взял Джавана за руку, чтобы оценить его состояние.
- Да, вам, и вправду, нужно отдохнуть. Без этого вам не выдержать противостояния с Советом по престолонаследию.
Джаван мгновенно помрачнел. Ориэль был прав. Совет по престолонаследию следовало созвать как можно скорей. Можно оттянуть на пару часов, но уж никак не позднее полудня, а еще следовало отдать необходимые распоряжения насчет похорон Алроя.
- Говоришь, можно сделать что-то по-быстрому? - переспросил он.
Кивнув, Ориэль обошел кровать и опустил руки на голову нового короля, слегка прижимая большие пальцы к векам, а остальные пальцы - к вискам.
- Расслабьтесь и представьте себе, что это просто обычная работа с Целителем, то же самое, что вы делали с Тависом, - произнес Ориэль невозмутимо, тогда как Райс-Майкл изумленно посмотрел на них обоих заплаканными глазами. - Вы почувствуете словно волну тепла… возможно, пару секунд будет кружиться голова.
Глубоко вздохнув, а затем выдохнув, Джаван опустил свои защиты и отдался на волю Целителя. Энергия хлынула не просто волной, а настоящим потоком, так что у него даже подогнулись коленки, и Ориэлю пришлось подхватить его за руку, чтобы не позволить Джавану упасть. Но когда он вновь пришел в себя, то почувствовал себя словно заново родившимся.
- Это чары, изгоняющие усталость, - пробормотал Ориэль, отступая на шаг и пристально вглядываясь в своего пациента. - Срок их действия тем меньше, чем сильнее приходится восстанавливать больному силы, и это невозможно повторять до бесконечности. Кроме того, когда чары рассеются, то усталость нахлынет очень внезапно и вы почувствуете себя даже хуже, чем прежде, но к тому времени я уже смогу о вас позаботиться. По крайней мере, еще пару часов вы наверняка протянете.
Джаван кивнул. Теперь, по мере того, как заклятие начинало действовать, он чувствовал себя все более отдохнувшим.
- Спасибо, я постараюсь не забыть.
Без улыбки Ориэль пристально уставился на Хьюберта, все еще похрапывающего в уголке на табурете.
- Лучше постарайтесь, чтобы забыл он, или нам всем грозит смерть.
Джаван кивнул и также покосился на архиепископа, затем перевел взгляд на Ориэля.
- О Хьюберте я позабочусь, - произнес он негромко. - А ты сделай все, что нужно, для Райсема.
- Конечно.
Расправив плечи, Джаван подошел к спящему архиепископу.
Изменить его воспоминания будет несложно, точно также, как и для Райса-Майкла.
- Архиепископ, слушайте внимательно все, что я вам скажу, - произнес Джаван тихим уверенным голосом и положил руку на запястье Хьюберта. - Сейчас вы придете в себя. Король умирает. Вы дали ему последнее причастие, и он принял его с миром. Теперь он нуждается лишь в ваших молитвах, чтобы спокойно отойти в мир иной.
Хьюберт зашевелился, затем голубые глаза его распахнулись и он со вздохом поднялся с табурета. Джаван подвел его к постели короля, продолжая удерживать власть над его сознанием, затем отпустил руку Хьюберта и преклонил колени. Архиепископ встал с ним рядом, набожно сложив руки на груди, а Джаван ласково взял ладонь брата и поцеловал ее.
- Теперь я начну читать молитву, архиепископ, а вы подхватите и продолжите, - прошептал Джаван. - Помните только, что смерть короля была легкой и безболезненной, и он умер в мире.
Глубоко вздохнув, он начал:
- Придите на помощь ему, о святые Господа нашего, придите и примите его, ангелы Господни, примите душу его и отдайте Всевышнему…
Часто моргая, Хьюберт подхватил молитву, и голос его звучал даже более проникновенно, чем Джаван мог бы надеяться:
- И пусть Христос, призвавший тебя, теперь примет тебя, и пусть ангелы возведут тебя в лоно Авраамово.
- Да примут душу твою, - произнес Джаван положенный ответ, зная, что сие уже произошло, - и предадут ее Всевышнему.
- Господи, да обретет он вечный покой.
- И да воссияет над ним Свет Вечный, - отозвался Джаван, а вместе с ним и Райс-Майкл, и Ориэль.
- Из врат ада…
- Спаси душу его, Господи, - произнес Джаван уверенно.
- Да упокоится он в мире.
- Аминь.
- Помолимся же, - продолжил Хьюберт и склонил голову над сложенными руками. - Господи, препоручаем тебе душу слуги Твоего Алроя, и пусть, когда он оставит сей мир, он пребудет с Тобой. Милостью Твоей бесконечной любви смой те грехи, что совершил он по слабости человеческой при жизни. И да благословит его Христос, наш Господь…
- Аминь, - отозвались остальные.
Джаван, который не сомневался, что Господь уже принял душу Алроя, медленно поднялся на ноги, и под пристальным взглядом Хьюберта вновь снял кольцо с пальца мертвого брата и надел его рядом со своим серебряным перстнем. В этот момент, прежде чем он успел сказать или сделать что-либо еще, Райс-Майкл потянулся, взял его за руку и прошептал: "Мой государь", - а затем склонился и поцеловал ее. То же самое с поклоном, презрев всяческую осторожность, проделал и Ориэль.
Несколько мгновений Хьюберт изумленно взирал на них. Джаван понятия не имел, как поступит сейчас архиепископ, поскольку он больше не контролировал его разум, но неожиданно тот нагнул голову, так, что это можно было даже принять за поклон.
- Значит, вы приняли решение, - произнес архиепископ. Голубые глаза его смотрели прямо и холодно. - Вы предпочли земной венец короне небесной.
- Надеюсь, что рано или поздно я получу и то, и другое, - невозмутимо отозвался Джаван. - Но, по чести, я не мог презреть свой долг перед моим родом.