- Что вы хотите этим сказать? - спросил он. - Просто желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро сегодня доброе - неважно, что я о нем думаю? Или имеете в виду, что нынешним утром все должны быть добрыми?
- И то, и другое, и третье, - ответил Бильбо. - И еще - что в такое дивное утро отлично выкурить трубочку на воздухе. Если у вас есть трубка, присаживайтесь, отведайте моего табачку! Торопиться некуда, целый день впереди!
И Бильбо уселся на скамеечку возле двери, скрестил ноги и выпустил красивое серое колечко дыма; оно поднялось вверх и поплыло вдаль над Холмом.
- Прелестно! - сказал Гэндальф. - Но мне сегодня некогда пускать колечки. Я ищу участника приключения, которое я нынче устраиваю, но не так-то легко его найти.
- Еще бы, в наших-то краях! Мы простой мирный народ, приключений не жалуем. Бр-р, от них одно беспокойство и неприятности! Еще, чего доброго, пообедать из-за них опоздаешь! Не понимаю, что в них находят хорошего, - сказал наш мистер Бэггинс и, заложив большой палец за подтяжку, опять выпустил колечко, еще более роскошное. Затем достал из ящика утреннюю почту и начал читать, притворяясь, будто забыл о старике. Он решил, что тот не внушает доверия, и надеялся, что старик пойдет своей дорогой. Но тот и не думал уходить. Он стоял, опершись на посох, и, не говоря ни слова, глядел на хоббита так долго, что Бильбо совсем смутился и даже немного рассердился.
- Доброго утра вам! - произнес он наконец. - Мы тут в приключениях не нуждаемся, благодарствуйте! Поищите компаньонов За Холмом или По Ту Сторону Реки.
Он хотел дать понять, что разговор окончен.
- Для чего только не служит вам "доброе утро", - сказал Гэндальф. - Вот теперь оно означает, что мне пора убираться.
- Что вы, что вы, милейший сэр! Позвольте… кажется, я не имею чести знать ваше имя…
- Имеете, имеете, милейший сэр, а я знаю ваше, мистер Бильбо Бэггинс, и вы мое, хотя и не помните, что это я и есть. Я - Гэндаль, а Гэндальф - это я! Подумать, до чего я дожил: сын Бэлладонны Тук отделывается от меня своим "добрым утром", как будто я пуговицами вразнос торгую!
- Гэндальф! Боже милостивый, Гэндальф! Неужели вы тот самый странствующий волшебник, который подарил Старому Туку пару волшебных бриллиантовых запонок, - они еще застегивались сами, а расстегивались только по приказу? Тот, кто рассказывал на дружеских пирушках такие дивные истории про драконов и гоблинов, про великанов и спасенных принцесс и везучих сыновей бедных вдов? Тот самый, который устраивал такие неподражаемые фейерверки? Я их помню! Старый Тук любил затевать их в канун Иванова дня. Какое великолепие! Они взлетали кверху, точно гигантские огненные лилии, и львиный зев, и золотой дождь, и держались весь вечер в сумеречном небе!
Вы, вероятно, уже заметили, что мистер Бэггинс был вовсе не так уж прозаичен, как ему хотелось, а также, что он был большим любителем цветов.
- Бог мой! - продолжал он. - Неужели вы тот самый Гэндальф, по чьей милости столько тихих юношей и девушек пропали невесть куда, отправившись на поиски приключений? Любых - от лазанья по деревьям до визитов к эльфам. Они даже уплывали на кораблях к чужим берегам! Бог ты мой, до чего тогда было инте… я хочу сказать, умели вы тогда перевернуть все вверх дном в наших краях! Прошу прощения, я никак не думал, что вы еще… трудитесь.
- А что же мне делать? - спросил волшебник. - Ну вот, все-таки приятно, что вы кое-что обо мне помните. Во всяком случае, вспоминаете мои фейерверки. Значит, вы не совсем безнадежны. Поэтому ради вашего дедушки и ради бедной Бэлладонны я дарую вам то, что вы у меня просили.
- Прошу прощения, я ничего у вас не просил!
- Нет, просили. И вот сейчас уже второй раз - моего прощения. Я его даю. И пойду еще дальше: я пошлю вас участвовать в моем приключении. Меня это развлечет, а вам будет полезно, а возможно, и выгодно, если доберетесь до конца.
- Извините! Мне что-то не хочется, спасибо, как-нибудь в другой раз. Всего хорошего! Пожалуйста, заходите ко мне на чашку чая в любой день! Скажем, завтра? Приходите завтра! До свиданья!
И с этими словами хоббит повернулся, юркнул в круглую зеленую дверку и поскорее захлопнул ее за собой, стараясь в то же время хлопнуть не слишком громко, чтобы не вышло грубо, - все-таки волшебник есть волшебник.
- Чего ради я пригласил его на чай? - спросил он себя, направляясь в кладовку. Бильбо, правда, совсем недавно позавтракал, но после такого волнующего разговора не мешало подкрепиться парочкой кексов и глоточком чего-нибудь этакого.
А Гэндальф долго еще стоял за дверью и тихонько покатывался со смеху. Потом подошел поближе и острием посоха нацарапал на красивой зеленой двери некий странный знак. Затем он зашагал прочь, а в это время Бильбо как раз доедал второй кекс и размышлял о том, как ловко он увернулся от приключений.
На другой день он, в общем-то, забыл про Гэндальфа. У него была неважная память, и ему приходилось делать заметки в особой гостевой книжечке, например: "Гэндальф, чай, среда". Но накануне он так разволновался, что ничего не записал.
Как раз когда он собирался пить чай, кто-то с силой дернул дверной колокольчик, и тут Бильбо все вспомнил! Он сначала бросился в кухню поставил на огонь чайник, достал еще одну чашку с блюдечком, положил на блюдо еще пару кексов и тогда уж побежал к двери.
Только он хотел сказать: "Извините, что заставил вас ждать!", как вдруг увидел, что перед ним вовсе не Гэндальф, а какой-то гном с синей бородой, заткнутой за золотой кушак; блестящие глаза его так и сверкали из-под темно-зеленого капюшона. Едва дверь отворилась, он шмыгнул внутрь, как будто его только и ждали. Потом повесил плащ с капюшоном на ближайший крючок и с низким поклоном произнес:
- Двалин, к вашим услугам.
- Бильбо Бэггинс - к вашим! - ответил хоббит, который от удивления даже не нашелся что спросить. Когда молчать дольше стало уже неловко, он добавил:
- Я как раз собирался пить чай, не присоединитесь ли вы ко мне?
Прозвучало это, быть может, несколько натянуто, но он старался проявить радушие. А как бы поступили вы, если бы незнакомый гном явился к вам домой и безо всяких объяснений повесил у вас в прихожей плащ, будто так и надо?
За столом они просидели не долго. Собственно, они только успели добраться до третьего кекса, как снова раздался звонок в дверь, еще более громкий, чем раньше.
- Извините! - сказал хоббит и побежал открывать.
"Вот наконец и вы!" - так собирался он встретить Гэндальфа на сей раз. Но это опять оказался не Гэндальф. За дверью стоял старый-престарый гном с белой бородой и в красном капюшоне. Он тоже прошмыгнул внутрь, едва отворилась дверь, как будто его кто-то приглашал.
- Я вижу, наши собираются, - сказал он, заметив на вешалке зеленый капюшон Двалина. Он повесил рядышком свой красный капюшон и, прижав руку к груди, сказал:
- Балин, к вашим услугам.
- Благодарю вас! - ответил Бильбо в совершеннейшем изумлении.
Ответил он, конечно, невпопад, но уж очень его выбили из колеи слова "наши собираются". Гостей он любил, но он любил знакомых гостей и предпочитал приглашать их сам. У него мелькнула страшная мысль, что кексов может не хватить - и тогда ему самому (а он знал свой долг хозяина и собирался выполнить его, чего бы ему это ни стоило) придется обойтись без кексов.
- Заходите, выпейте чаю! - ухитрился он выдавить наконец, набрав воздуху в легкие.
- Меня больше бы устроил стаканчик пивца, милостивый сэр, если это не слишком затруднит вас, - сказал белобородый Балин. - Но не откажусь и от кекса с изюмом, если он у вас найдется.
- Сколько угодно! - к собственному удивлению ответил Бильбо и, опять-таки к своему удивлению, побежал бегом в погреб, нацедил пинту пива, оттуда - в кладовую, прихватил там два превосходных круглых кекса с изюмом, которые испек для себя "на после ужина", и примчался назад.
В столовой Балин и Двалин сидели за столом и беседовали, как старые друзья (они на самом деле были братья). Бильбо только успел поставить на стол кувшин с пивом и кексы, как тут же прогремел колокольчик - раз и еще раз!
"Ну, уж теперь наверняка Гэндальф", - подумал Бильбо, с пыхтением спеша по коридору. Как бы не так! Явились еще два гнома, оба в синих капюшонах, серебряных кушаках и с желтыми бородами. Оба несли по мешку с рабочими инструментами и по лопате. Они тоже проворно шмыгнули в приотворенную дверь - и Бильбо больше не удивлялся.
- Чем могу служить, любезнейшие гномы? - спросил он.
- Кили, к вашим услугам! - сказал один.
- И Фили тоже! - добавил другой.
И оба они сорвали с головы свои синие капюшоны и низко поклонились.
- К вашим услугам и к услугам ваших родственников! - ответил Бильбо, вспомнив на этот раз о хороших манерах.
- Я вижу, Двалин и Балин уже тут, - сказал Кили. - Присоединимся к честной компании!
"Компания! - подумал мистер Бильбо. - Что-то не нравится мне это слово. Присяду-ка я на минутку, соберусь с мыслями и глотну чайку".
Едва он успел примоститься в уголке и отпить один глоток - а четверо гномов между тем расселись вокруг стола и вели разговор про рудники и золото, про злобных гоблинов и про безобразия драконов и много еще про что, чего он не понял, да и не хотел понимать, так как все это отдавало приключениями, - как вдруг - дзинь-дзинь-дзинь-дзинь! - колокольчик зазвонил снова, да так громко, будто какой-то шалун-хоббитенок пытался оторвать его.
- Еще кто-то! - сказал Бильбо, моргая.
- Еще много кто, судя по звонку, - заметил Фили. - Да мы их видели - за нами следом шли четверо.