– Войдите, – крикнул имперский маг, поспешно натягивая на лицо маску показного спокойствия.
– Вам велели передать. – На пороге появилась невысокая худенькая девушка, несмотря на поздний час опоясанная перевязью с мечом. В руках она держала небольшую пузатую бутыль из толстого синего стекла.
– Как мило. – Ронни так стремительно вскочил со своего места, будто не жаловался только что на боль в ноге. Подскочил к девушке и согнулся в почтительном поклоне. – Не желаете ли присоединиться к мужской компании?
Девушка поправила вьющуюся прядь каштановых волос, которая выбилась из косы, и смерила мага насмешливым взглядом ореховых глаз.
– Мне, в отличие от вас, утром рано вставать, – негромко заметила она. – Караулы еще никто не отменял.
– Очень жаль, – мурлыкнул маг, принимая из рук девушки бутыль. – Безумно жаль, что вам приходится проводить свое время за такими занятиями. Война – не женское дело.
– Странная точка зрения для хозяина рода Старшего Бога, – девушка мелодично рассмеялась. – Мне казалось, что в семействе Дария для женщин не делают особых скидок при выполнении ежедневных обязанностей. А вы к тому же бывший преподаватель Академии. Как-то не вяжется это все с вашими словами.
– Кажется, меня раскусили, – с фальшивым огорчением протянул Ронни. – Даже комплимент сделать нельзя.
– Приятно провести вечер. – Девушка небрежно встряхнула головой и вышла, видимо, не желая вступать в пустые препирательства.
Ронни проводил ее сожалеющим взглядом и, вновь прихрамывая, вернулся на свое место.
– Понравилась девушка? – спросил Далион, до этого с немалым удивлением следивший за неумелыми заигрываниями мага. – Странно, мне казалось, в Академии учат держать свои эмоции под контролем.
– Учат, – равнодушно подтвердил Ронни. – Но я не вижу особого смысла делать это сейчас. Все равно мы ходим по самому лезвию, рискуя в любой момент сорваться в пропасть. Так хочется хотя бы перед лицом гибели забыть постоянные запреты и вкусить настоящей жизни. Знаешь, гончая, я ведь ни разу не любил в своей жизни. Точнее… Была одна девушка, к которой я испытал это чувство. Но тогда мне слишком жестоко дали понять, что любая привязанность делает нас слабее.
– Ее убили? – спросил Далион и тут же поправился, заметив, как яростно блеснули глаза мага после этого вопроса: – Прости. Если не хочешь – не отвечай.
Ронни промолчал. С усилием открыл плотно притертую пробку бутыли, которую все это время держал в руках, и с интересом принюхался.
– Ого! – буркнул он. – Тингор в самом деле не обманул своего обещания и прислал нам кое-что получше вина.
Далион спрятал в уголках губ усмешку. Кажется, он и в самом деле невольно задел какую-то рану в сердце имперца. Вон, тот даже не смотрит в его сторону, словно боится, что гончая продолжит свои расспросы.
Ронни зажмурился, резко выдохнул и пригубил напиток. Какое-то время провел так – с закрытыми глазами и словно смакуя вкус алкоголя. Затем ткнул бутылью в Далиона.
– Твоя очередь, гончая, – сипло прошептал он.
Далион долго принюхивался к загадочной жидкости, но кроме легкого аромата корицы и пряных трав ничего уловить не смог.
– Твое здоровье, – наконец решившись, произнес мужчина. И сделал щедрый глоток.
Хмельной напиток обжег губы и горло. В глазах все расплылось от нежданных слез. Голова вдруг стала легкой-легкой, словно все тяжелые мысли навсегда покинули ее. Даже обшарпанные стены и низкий потолок маленькой каморки больше не действовали на нервы.
– Хорошо? – с блаженной улыбкой поинтересовался Ронни, вытягиваясь во весь рост на кровати. – Воины Младшей Богини знают толк в спиртных напитках. Что неудивительно, если каждый день жить, как последний.
В тоне мага неожиданно скользнули завистливые нотки. Далион с интересом на него покосился, но Ронни уже молчал, думая о чем-то своем.
– Значит, Эйра сейчас почти мертва, – наконец задумчиво протянул он, что-то вычерчивая пальцем поверх покрывала. – Если старуха умрет, не проведя ритуала передачи силы, – мы обречены. Дэмиен станет единственным Высочайшим и наместником всех богов на земле.
– Ей некому передавать силу. – Далион пожал плечами и с немалой долей осторожности вновь пригубил напиток. Закашлялся и хрипло продолжил: – Она сказала, в ее роде больше нет Высоких магов. Мол, была некая Риена, но та погибла.
– Риена? – переспросил Ронни, как-то болезненно сморщившись. – Неужто Эйра и в самом деле страдает от старческого маразма? Не думал я, что она прочила Риене столь высокий ранг.
– Почему? Эйра обмолвилась, что та спасла Эвелине жизнь.
– Ну и что? – Ронни с философским спокойствием принял из рук Далиона бутыль и в свою очередь отхлебнул напиток. – Я ничего не имею против Риены. Она была очень милой, но в то же время и наивной девушкой. На первом же Совете Высочайших ее сожрали бы с потрохами хозяева других родов. Думаю, и сам император не отказался бы поучаствовать в таком развлечении.
– М-да, ну и порядки у вас. – Далион передернулся от невольного отвращения. – Словно стая цепных псов. Так и думаете, как бы перегрызть друг другу глотки.
– Как будто на Запретных Островах порядки лучше, – поддел гончую Ронни. – Что неудивительно, впрочем. Ведь родоначальником этого мироустройства был один человек. Император.
Далион помрачнел при упоминании о правителе Рокнара. Вскочил со своего места и подошел к крошечному окошечку, в котором виднелся край ночного неба и одинокая звезда.
– Интересно, как там Эвелина? – тоскливо протянул он. – Вдруг все наши старания бессмысленны? Вдруг она уже сдалась на милость императора?
– Опять сомневаешься. – В отражении мутного стекла было видно, как Ронни сделал очередной глоток. – Зря. Сомнение – это первый шаг к предательству. Оно убивает чувства. Губит их на корню. Лучше выпей, гончая. Кто знает, когда в следующий раз нам выпадет случай спокойно провести вечер.
* * *
Вечерние посиделки затянулись допоздна. Крепкое вино дурманило голову, заставляло забыть о проблемах. Кажется, Далион о чем-то долго спорил с Ронни, убеждая его, что магия – зло, которое делит людей на достойных и недостойных. Мол, боги жестоко подшутили над своими детьми, когда одним даровали милость небес, а других, зачастую более достойных, игнорировали. Имперец в свою очередь с сарказмом кривился и то и дело вставлял ядовитые замечания, суть которых сводилось к одному: человек не способен понять и оценить замысел высших сил. Поэтому нечего пенять на богов. Без них в этом мире воцарился бы сущий беспорядок.
Потом Ронни долго рассказывал о некой девушке, в которую, как понял Далион, он был влюблен. Ее звали Эльзой. Имя царапнуло гончую смутным воспоминанием. Вроде бы, Далион когда-то слышал его. Но пьяные мысли разбегались и путались при любой попытке сосредоточиться. Поэтому мужчина плюнул на это и просто слушал Ронни.
– У нее были золотые волосы. – Маг сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. – Золотые волосы и голубые глаза. Ах, какая же она была красивая! И упрямая. Ну почему, почему она выбрала не меня, а моего брата? Элдриж всегда был трусом. Он погубил ее.
Далион беспокойно заворочался, комкая подушку под локтем. Уж не о родителях ли Эвелины рассказывает Ронни?
– Если ты ее любил, то почему отпустил? – спросил он.
– Потому что с ним она была счастливей, чем со мной, – глухо ответил Ронни. – Если действительно любишь – надо уметь жертвовать. Пусть даже собственными чувствами.
А через миг, вновь приложившись к бутылке, маг уже глупо хихикал, рассказывая товарищу про некие пикантные приключения, которые произошли с ним некогда при императорском дворе. И Далион никак не мог понять – когда именно Ронни был настоящим. Когда с затаенной болью говорил про несчастливую любовь юности, или теперь – когда нарочито весело смеялся над своими не всегда пристойными похождениями.
Выспаться в ту ночь им так и не довелось. Едва они допили бутылку, пожелали друг другу добрых сновидений и потушили свечи, как дверь беззвучно открылась и на пороге появилась смутная тень. Она немного помедлила при входе, затем осторожно двинулась вперед. Но тут же споткнулась о кровать Далиона и с оглушающим грохотом рухнула на пол, издав при этом совсем неподобающие нематериальной тени ругательства.
– Нор! – Над постелью Ронни вспыхнули и тут же погасли голубые огни атакующего заклинания. – Тебе жить надоело?
– Извините, – смущенно произнес юноша откуда-то с пола. – Я не хотел вас будить.
– Что-то незаметно. – Далион с тяжким вздохом зажег маленький магический огонек, который без проблем осветил тесную комнатку. С приглушенным болезненным восклицанием Нор поднялся с пола и подошел к своей кровати. Сел на нее и немного дрожащей рукой попытался пригладить встрепанные волосы.
– Почему у Райи не остался? – отрывисто спросил Ронни, с интересом глядя на изрядно смущенную младшую гончую. – Неужто она тебя выгнала?
– Нет. – Даже в мерцающих красноватых бликах магического пламени было заметно, как Нор покраснел. – Просто я решил, что вы будете волноваться. Ну и потом, как-то некрасиво… Что бы подумали слуги, которые пришли бы нас будить?
– Слуг в роду Младшей Богини нет, – хмуро буркнул Ронни. – Одни воины, которые, уверяю тебя, прекрасно знают, чем мальчик и девочка могут заниматься ночью. И их этим не смутить.
– Давайте спать! – взмолился Далион, взбивая подушку. – У меня еще хмель в голове гуляет. А завтра предстоит тяжелый день.
– Давайте, – легко согласился Ронни, небрежным движением пальцев гася плавающий над потолком огонек. – Надеюсь, больше к нам в гости никто не придет.