- Ты, гляжу, стал заправским убийцей. Когда - нибудь дождешься петли… Ладно, не хмурься. Коня предъявят барону Ангольцу, может и опознают. А ты пока подожди… Эй, Мирамист!
- Да, ваша светлость, - на пороге появился мажордом.
- Разыщи барона Ангольца. Да, и еще пригласи баронета Равсана.
- Слушаюсь, ваша светлость.
- Все - таки решил отомстить? Наверное, правильно. Я, наверное, тоже.
- Что тоже?
- Отомстил бы за всё.
- За всё? Ты имеешь в виду, что меня били, издевались?
- Да.
- Раньше… Нет, раньше, наверное, отомстил бы. Но как - то мы с Сашкой вспомнили о тебе. Ты ведь его тогда сильно избил. И ограбил. А он на тебя зла не затаил. Поэтому и у меня нет зла. А Равсана я вызвал, чтобы он арестовал того трактирщика. Если окажется невиновным, отпустим.
- А я - то думал, что по мою душу этот Равсан.
- Так, значит, ты считал, что я тебя казню?
- Считал.
- Сашка мне сказал, что ты долги отдаешь. Вот ему сейчас отдал. Так?
- Так.
- Что будешь делать после?
- Не знаю. Уйду. Только не в Лоэрн. Решу куда.
- А мне долг не хочешь отдать?
- Какой?
- Ты же сам сказал, что думал, что я велю тебя казнить.
- Понял. И что ты…, простите, что ваша светлость хочет?
- Если тебе без разницы, где сейчас жить, останься на какое - то время в Ларске.
- А зачем, если не секрет?
- Не секрет. Сашке сейчас трудно. Все эти нападения, предатели… А тебя не зря прозвали Ловкачом. Денег дам. На жизнь хватит. Вдруг придет время, что снова нужна будет твоя помощь?
- Хорошо.
- Тогда на несколько месяцев я рассчитываю. Только давай больше без убийств. Вот тогда точно попадешь к Равсану…
Когда Сашка после почти бессонной ночи, наконец, проснулся, его ждали новости. Барон Ангольц опознал в коне, пригнанном Ловкачом, коня, на котором в замок Шелвака прибыл фальшивый гонец из Ларска. Стража, посланная баронетом Равсаном, хозяина постоялого двора не застала. Тот рано утром уехал в Ларск и больше не появлялся. Арестованные слуги ничего не знали. Какие - то дела хозяин, по их словам, делал через доверенного человека, но того нашли на соседнем поле убитым.
Послали проверить подозрительные дома, которые подпадали под район тайного выхода в город из подземелья. В том районе жили в основном гендованцы. Было еще трое иностранцев. Один из них, некий Минрал, выходец из Крайтона, исчез в тоже утро, что и Гридас, хозяин постоялого двора. Допросив его слуг, узнали, что какой - то человек настойчиво домогался до их хозяина, даже разбудив его. А потом господин Минрал срочно собрался и куда - то выехал. А еще они сообщили, что к их господину часто заглядывал человек, адрес которого они хорошо знают. Их хозяин частенько приглашал его к себе. По указанному адресу тоже никого не застали. Постоялец исчез в тот же день, что и Минрал и Гридас.
Солдаты, дежурившие у восточных городских ворот, вспомнили, что еще днем из Ларска спешно выехало трое мужчин, по описанию похожих на разыскиваемых. Дорога, по которой они поехали, вела в Пирен. Значит, опять Черный Герцог мутит воду против Ларска!
Глава 7
1003 год эры Лоэрна.
Лешка взбунтовался через три недели. Он пришел вечером к виконту и с ходу выпалил:
- Милорд, я не буду больше. С меня хватит.
- Что не будешь?
- В вашей сотне. Этим мальчиком на побегушках.
- Интересно… Ты не будешь. Это чье решение?
- Мое!
- Очень интересно. Но ведь ты не командир полусотни, не так ли?
- Ну так.
- Решение о твоем изгнании из сотни может принимать только ее командир. Хелг. Твоего желания никто не спрашивает.
- Но я не хочу, чтобы меня вечно шпыняли. И били!
- Это только твои желания. Которые, кстати, полезно держать при себе. А что касается твоего ухода из сотни, то с чего Хелгу тебя изгонять? Вряд ли он тебя прогонит. Поэтому не дергайся, служи дальше.
- Но это я сам не хочу. Я сам ухожу!
- Ты не понял. Уйти сам ты не можешь. Ты не наемник. Поэтому твой уход будет считаться дезертирством. А дезертиров здесь… вешают. Если они, конечно, не благородные. Тем вместо виселицы рубят головы. Или не вешают, а только ограничиваются плетьми.
Лешка побледнел.
- И хочу тебе напомнить, что это не я просил тебя вступить в мою полусотню, а ты сам просил. И если не ошибаюсь, ты клялся, что если я замолвлю Хелгу о тебе словечко, ты меня не подведешь. Слово давал?
- Давал.
- И разреши мне полюбопытствовать, из - за чего весь этот шум? А?
- Я там для них мальчик на побегушках. Сделай то, принеси это. И смеются надо мной. И чуть что бьют.
- Бьют? Это уже серьезно. Дело совсем другое. Как бьют? Как часто?
- Два раза били. В конце недели.
- Ах, вот оно что. В первый раз тебя пороли за плохую чистку лошадей, причем неоднократную, а еще за непочтительность к командирам и дерзость. Так?
- Ну так.
- Но ведь мало пороли. Потому что сейчас ты врываешься к виконту. Что - то требуешь, грубишь и во…
- Я не грублю!
- Перебиваешь меня. И грубишь, разговариваешь как с равным.
- Простите… Милорд.
- Уже лучше. Вчера тебя выпороли за то, что утопил сапоги. Один у Хелга и оба у десятника. И они ведь день ходили в сырых сапогах.
- У меня так получилось. Я же не специально.
- Я надеюсь, что у тебя дальше пойдет дело лучше.
Лешка засопел, глядя исподлобья на виконта.
- Сапоги не нравится чистить? И лошадей? Так?
Лешка только кивнул головой.
- А когда ты три недели назад напрашивался, о чем думал? Будешь ездить с гордым видом в моей полусотне. Заниматься фехтованием. Учебные поединки. Наверное, так?
Лешка стоял и молчал.
- Быть в полусотне очень престижно. Но это тяжелый труд. Вот тот же Альвер, как он каждую тренировку работал! Как проклятый. С ног валился, а тренировался. И не скулил.
- Ага. А сапоги он вам чистил?
- Нет. Мне чистили мои слуги. В поход я с ним не ходил. А теперь и в походе, когда поправится, он это делать не сможет.
- Почему?
- Он теперь барон. А вот Хелг с девятилетнего возраста чистил сапоги рыцарю Ястреду, он у него был в оруженосцах. И коня его и своего тоже. И костер разжигал, пищу готовил. Потом котел мыл. Все делал. И не хныкал, что устал.
- А его Ястред бил?
- Как я слышал, было дело. Но не за лень или грубость, а за озорство.
Лешка насупившись смотрел на виконта.
- Так что же делать с тобой? Что же будет в походе, если ты уже сейчас хнычешь? Такой в походе будет только обузой. Значит, хочешь уйти из полусотни? Я поговорю с Хелгом. Он мне не откажет. Ему тоже тряпки не нужны. Только что будешь делать после того, как тебя выгонят из полусотни?
- Вы меня прогоните из замка? - Лешка испуганно смотрел на Ксандра.
- Хм. И куда ты пойдешь? Нет, не прогоню. Оставайся, сколько хочешь. Комната твоя не занята. Живи, как хочешь. Отдыхай. Только запомни, если тебя прогонит Хелг, то обратно хода нет. В полусотню уже не вернуться. Поэтому, давай сделаем так. Я своей волей даю тебе седмицу отпуска. То есть, ты как бы из полусотни изгнан, но еще и не изгнан. Так, в подвешенном состоянии. Если передумаешь, придешь, скажешь. В полусотню верну, а там все будет решать Хелг. Согласен?
- Согласен, милорд.
- Тогда позови Хелга, а сам посиди в коридоре.
Пришедшему Хелгу виконт объяснил, что он хочет. Тот быстро все понял и, выйдя в коридор, сообщил Лешке, что с этого момента временно он в его полусотне не числится, а сам пусть собирает вещи и переезжает в свою комнату. Что Лешка с большим удовольствием и сделал.
На следующее утро он встал не раньше всех, как это было с ним раньше в казарме, а спал долго, даже шум в коридоре, когда солдаты шли на занятия, его не разбудил. Проснулся только тогда, когда они уже возвращались усталые и потные обратно. Как хорошо! А эти пускай дальше трудятся! И коней, от которых пахнет конским потом, пусть сами чистят. Конечно, они и сами их чистили, а Лешке доставалось по одной - две лошади, да и то в паре с их хозяевами, зато теперь он может ничего не делать. Только спать и есть. Виконт разрешил.
Полежав еще с полчасика, Лешка вскочил с лежанки и побежал умываться, а после и завтракать. Когда он вошел в столовую комнату, все солдаты уже были там, оживленно о чем - то говорили. Лешка боялся, что они встретят его настороженно или даже враждебно, но солдаты его даже не заметили, посмеиваясь над рассказом одного из солдат. Очень хорошо! И здесь проблем не будет! Не жизнь теперь, а сказка.
Лешка сел на свое место и принялся есть. Солдаты по - прежнему шутили, но его вообще не трогали. Раньше ни один завтрак или обед с ужином не проходил, чтобы он не стал темой солдатских шуток. Кстати, обидных. А теперь про него - ни слова. Осмелев, Лешка встрял в разговор, поддержав одного из солдат, но тот словно его не замечая, продолжал говорить. А вот и другой оставил без внимания Лешкин вопрос. Да что же это такое?
А когда один из десятников, чьи сапоги Лешка утопил в чане с водой, встал из - за стола и сапог явственно чавкнул, голос с противоположного края сказал:
- У тебя даже сапоги стали чавкать.
- Третий день сырые. Где - то промочил сильно. До сих пор высохнуть не могут.
- Дождя не было. Может, когда умывался?
- Не знаю, самому не понятно.