Зашагала. Он сбоку, руки за спину. Думаю, говорить ли ему, что я жена покойного барона Долтана. Или не стоит? Хватит мне на голову Шоберта. Они же, как стервятники. Этот тоже начнет поглощать земли и крестьян воровать.
– Да так, – отвечаю неопределенно, сама на Полю поглядываю, околачивается неподалеку. Как бы не начала болтать.
– Умеете пользовать? – Уточняет барон, кивая на лук.
– Да так, – скромничаю.
– Можно? – Останавливается. Пожимаю плечами, лук передаю. – Эльфийский. Ну–ка посмотрим.
Берет стрелу из моего колчана за спиной. Натягивает тетиву. Стреляет в дерево, что шагах в тридцати. Щелк! Попадание! Метко… ничего не скажешь.
– Хорош, – комментирует с неподдельной завистью. – Только женский он. Не для мужских рук. Тетива слабовата, верхнее и нижнее плечи одинаковы, да и маловаты для натяжения на дальность. Для охоты разве что на белок и кроликов.
Пожимаю плечами, принимая свое оружие.
– И все же, вы тут проездом? – Снова за свое.
– Не совсем, – отвечаю, как политик. – А это ваши сыновья?
Решила сменить тему. Идем вдоль ручья. Водичка нервы мои успокаивает, журча и давая наши мимолетные отражения.
– А вы наблюдательны, леди Валерия. У меня их четверо. Трое погодки, младший погодя, долго не решался вновь…
– Бедная жена, годами не вылезая из беременности, – выдаю без лишней скромности.
– Пять жен, – грустно отвечает. – У меня родовое проклятье, каждая при родах умирает, являя на свет мальчишку. Новая тоже беременна. Надеемся, что обойдется. Долго не решался, но любовь непредсказуема.
Интересно, а они тут все первой встречной о своих личных проблемах рассказывают? Убеждаюсь все больше, народ бесхитростный.
– Говорите об этом, как о кошках, – укорила.
– Да уж сколько слез вылито, горечи распробовано, перегорел, – говорит спокойно. – Зато сыновья здоровые, как могли заметить. О! Простите за невежество, ваша красота в сочетании с боевым оружием взыграла во мне интересом, и я забылся. Позвольте пригласить вас в свой родовой замок?
– Я думала у баронов только особняки. А большой замок–то?
– Во всем графстве только у меня и графа Арлена имеются замки. Мой – родовой, ему сотни лет, еще со времен войны магов устоял. Судите сами. Так что, могу ли я удостоиться чести…
– Подождите, – перебила, не могу пропустить тему о его проклятье, зацепило. – Это всех поколений женщины при родах умирают?
– Ну да, – говорит грустно. Уже и не рада, что вернула тему. – Что мы только не делали, священники замок освещали, бабки заговаривали, даже эльфов лесных я просил помочь. У них магия древняя, лесная…
– Так они все в замке рожали? Может там в стенах плутоний, или еще какой радиоактивный элемент, излучений море особенно от пород каменных. На каком месяце ваша супруга?
– О! Вы акушерскими навыками владеете? – Восклицает, вижу по лицу, что не понял меня.
– Месяц спрашиваю какой? Ее надо на природу, чтобы воздухом дышала. От замка подальше. И когда рожать соберется, пусть прям в лесу.
– Что вы, леди, так ведь не принято, – улыбается, будто я тут дура.
– А вы барон не занимайтесь ерундой, – остановилась и посмотрела на него пристально. – Коль женой дорожите больше чем традициями, то сделаете все, чтобы мать у детей была. Ясно выразилась?
Сглатывает. Чувствую себя взрослее его.
– Леди, вы… – начал строго, вижу, что злится. Но конское ржание прерывает наш разговор. Толпа лошадей на лужайку выскочила. Собаки лаять перестали.
Обернулись мы оба. На веревке туша кабана размером с быка волочится.
– А! Ха–ха–ха! – Хлопает в ладоши барон и спешит к добыче. – Ай молодцы! Год за ним гонялись! И сейчас бы упустили за оврагом! Ай мальчишки мои, мужики!
Смотрю на грустные лица мальчишек. С чего бы это?
– Издыхающим нашли, – бурчит обиженно один из старших сыновей.
– Стрела с синим оперением его сразила, – говорит младший здоровяк и на меня смотрит, в руке стрела моя зажата.
Барон на меня оборачивается. Все сыновья тоже глаза вылупили, будто я преступница. Не ловко стало. Они его загоняли, у них тут спорт, процесс может соревновательный. А я мужское эго одним выстрелом.
– Леди? – Раздалось из губ барона.
Мольба? Чтобы не признавалась. Или как это понимать? Пожимаю плечами.
– Хозяюшка стреляла, – выдает Поля. – Она у нас стрелочница названная. Кабана не испугалась, он бежал уже стороной, а она с упреждением с тридцати шагов, мимо частых деревьев с одного выстрела, и даже не мешкая и не целясь.
Краснею. Рты у всех открыты.
– Да повезло просто, – говорю тихо.
– Ага, – гнусавит Поля. – В тоненькое дерево с пятидесяти шагов, не целясь…
– Да хватит! – Фыркаю на девку. И так мужское самолюбие ниже травы уже. – Я случайно попала. Новичкам везет. На белках натренировалась.
– Ну что ж, – выдыхает барон с поникшей головой. – Случайно, аль нет. Мастерство познается в случайностях, добыча ваша, леди Валерия.
Всеобщий выдох горечи ощутила. Мужики поникли. Бородачи к туше подошли, стали возиться.
– Загоняли вы, зверя вымотали, – начала более уверенно. – Он еле плелся. Заслуга по большому счету ваша, господа. Поэтому забирайте это чудовище. Шкуру на стену вешайте, или чучело делайте. Не знаю, как у вас принято.
– Давайте делить тогда, – предлагает младший.
Всеобщее "Пфф" раздается. Им на мясо певать, похоже. Баронство их не бедствует.
– Добыча целиком леди Валерии, – строго обрывает барон. – А вам сыновья мои, еще поучиться охоте надо, раз не можете дичь загнать на своей земле. А на чужой оно вон как оборачивается. Леди, вам в помощь людей даю, чтобы дичь тащили до лагеря, если вы не возражаете.
– Спасибо, – говорю и улыбаюсь виновато.
– Вот те и по белкам стрелять, знай наших, – бурчит Поля.
Я ей подзатыльник отвешиваю. Верно нарывается на насилие, мелкота.
Всадники с нотками истерии в гущу ныряют.
– Свидимся! – Кричит барон, козыряя. – Рад был познакомиться, леди Валерия.
– Взаимно, барон Ролан, – машу ему ручкой. Сразу смягчился.
Трое бородатых крестьян осталось. Мужики крепкие, посмотрела на них недоверчиво.
– Госпожа, указывайте дорогу, нам бы до ночи воротиться. А то волки с оврага повадились…
***
Деревня была в шоке, когда кабана приволокли. Вот теперь–то почувствовала себя настоящей добытчицей и покровительницей. Вся деревня собралась во дворе на чудо посмотреть. А когда речь зашла о разделке туши, все, как один замялись.
– Это ж Черный клык! – Воскликнула Маргарита, из дома выбегая.
Народ чуть ли не в рассыпную ринулся. Откуда страх такой, понять не могу. Он же мертв. Присмотрелась. Морда размером с две моих головы, вся в шрамах, видимо боевой кабан попался. Два нижних клыка, как рога у буйвола, расцарапанные. Пятак свинной черный ого–ого–го!
– Он сыну старшему Долтана живот на охоте вспорол, – продолжает бабуля. – Помню времена, гонялись за ним долго, да так и не поймали. И с соседом соревновались. У них даже спор был, кто убьет, получит весь лес целиком в владения.
Вечереет. Смотрю на мужчин, беспокоятся об обратном пути. Долго тащили стокилограммовую тушу, устали.
– Вам обязательно сегодня назад, господа? – Уточняю.
– Хозяйка, да какие мы господа, крестьяне на службе, только и делов. На ночь глядя идти рискованно…
– Маргарита, суетись давай с гостями, ужин, ночлег организуй, – командую.
Мужики обрадовались, заодно тушу нам разделали. Все это кровавое действо я пропустила. Дальше над деревней ажиотаж навис. Пошла раздача добычи. Угостила всех, куда нам столько. Холодильника нет. А погреб до сих пор воняет Гордоном…
Жаренная свинина оказалась просто изумительной. Лучшие куски мяса Маргарита оставила на наш особняк. Крестьян бородатых за наш стол пригласила. Скромные оказались, глазки пустили, будто я их съесть собираюсь. Видимо, думают, я об их поведении лорду ихнему доложу.
В деревне пир. Позвали и с соседних угоститься легендарным Черным клыком.
Восхваляли меня дня три, за которые перестали работать вообще. Только ели. Гонять устала. Как было по три грядки посадок, так и осталось, земля сухая, о поливе никто и не думает. О рыбалке и не вспомнили. Начинаю орать, как зав кафедры, разбрызгивая слюной и выпучивая черные глаза.
Решилась на авантюру.
Пришла к Гордону с конкретным предложением. А у него в сарае свой пир вместе Мирой. Сидят полулежа в обнимку, рядом столик самодельный с кушаньем с нашего стола, как я и наказывала ранее.
Девка меня увидела вскочила и бежать из сарая. Щеки красные. А Гордон с улыбкой хитрой смотрит, задницу свою поднять не удосуживается.
– Все, гонишь? – Говорит с наглым выражением.
Убила б морду эту нахальную. Но нужна мне от него услуга, скрипя зубами, не ответила резко.
– Я слова на ветер не бросаю, Гордон, – начала важно. – Сказала – сделала.
– Согласен, – приподнимается, принимая нормальную сидячую позу. – Стреляешь хорошо, напели в левое ухо. Не благородное это дело, скажу. Не из разбойничьих ли случайно? Обо мне заботишься, как о своем. Давай на чистоту. Я секреты хранить умею. Разбойница, охмурившая барона и прикончившая его за титул?
Хмурюсь. Затыкается.
– Ты за языком следи, Гордон, – рычу. – Я порядков не знаю ваших. Но есть одна истина простая: слово не воробей, вылетит, не поймаешь.
– Во–во, из кодекса чести разбойников, – подхватывает. – За словами следи, за них отвечай. Аль угадал я!?
Хлопает в ладоши радостный.
– Не угадал, – кривлюсь. – Я не разбойница, но за себя постоять смогу.