Глава 7
Лес. Лес. Лес.
Кто бы знал, как мне надоел этот невыносимо однообразный и депрессивно-сумрачный пейзаж! То, что лес не относится к пригодным для меня средам обитания, я поняла ещё в детстве, когда хмурыми осенними воскресеньями приходилось сопровождать папу в его "грибных вылазках". Повзрослев, я немного примирилась с природой: не без удовольствия принимаю живописный берег лесного озера в качестве антуража к дружеским посиделкам у костра, люблю задумчиво пройтись по летнему парку – светлому и радостному, прозрачному от солнечных лучей. Изредка, под настроение, я согласна на парк осенний, наполненный сладковатым ароматом прели, кричащим предсмертным багрянцем и шелестом опавшей листвы.
И совершенно не переношу глухой и дремучий ельник, в разлапистых кронах которого безнадёжно гибнет любой свет, а между стволами даже днём безбоязненно шныряет кто-то очччень недобрый. В таких лесах непременно водятся кровожадные хищники, опасные змеи, противные летучие мыши… И пауки, конечно. Пауки водятся везде, но в такой глухомани их почему-то особенно много. Словом, эти чащобы всегда действуют на меня угнетающе. Особенно, когда приходится их созерцать по двое суток кряду.
Вчера утром наша тёплая компания вышла из телепортала в Хольдане. С тех пор нам попались на глаза несколько деревень и пара поселений лесорубов – в последнем из них мы заночевали. За сегодняшний день, который уже начинал потихоньку клониться к вечеру, на нашем пути не встретилось ни одного живого человека. Мёртвого, впрочем, тоже – к моему вящему облегчению. А то перед тем, как покинуть виртуальность, Женька рассказал парочку леденящих душу баек о зомби, которых якобы видели в здешних лесах.
Вечер в посёлке лесорубов вообще был богат на истории. Я наконец-то узнала, почему захолустный просёлок носит пафосное название Золотой тракт. Оказывается, ещё каких-то полвека назад эта дорога была куда более оживлённой и вела ни много ни мало к золотым рудникам, ныне истощившимся и потому заброшенным. Словоохотливый парнишка – сын хозяина избы, в которой мы остановились, – поведал несколько забавных случаев из жизни семейства привидений, облюбовавшего покинутые старателями шахты. А затем заговорщицким шёпотом добавил: говорят, что по катакомбам, прорытым шахтёрами внутри горы, можно пробраться на ту сторону Карлисского хребта – в Диг-а-Нарр. (Заметив, как азартно вспыхнули Женины глаза, я испугалась, что нам грозит немедленная переквалификация в спелеологов. Но Женька никак не прокомментировал историю, только выдал своё коронное "Любопытно".)
Словом, вечер прошёл весьма познавательно. Однако я так и не получила ответа на свой главный вопрос: за каким дьяволом нас понесло в эту глушь, если существует по меньшей мере два цивилизованных пути в Диг-а-Нарр? Ладно, допустим самый короткий путь – телепортом из Вельмара в Нарру, столицу южного королевства – выводил нас слишком далеко от Карлисских гор. Но кто нам мешал пересечь эти горы по Южному торговому тракту, проходящему через широкое и безопасное ущелье Кромана? Вместо этого завтра днём нам предстоял переход через перевал с дружелюбным названием Скалящийся.
Впрочем, брюзжала я больше по привычке. Говоря по правде, грядущий поход через горы меня скорее радовал: после двух дней созерцания мрачных еловых чащоб любая перемена ландшафта внушала оптимизм. Оставалось надеяться, что последнюю ночь в предгорьях нам не придётся провести на лоне природы: светящиеся в лесном сумраке глаза наводили на нехорошие подозрения, что к утру можно недосчитаться пары конечностей.
Словно услышав мои мысли, Женя придержал Атамана и, поравнявшись со мной, сказал:
– Скоро будет постоялый двор, там переночуем.
– Постоялый двор – в такой глуши? – удивилась я.
– Остался ещё с тех времён, когда Карлисские рудники действовали, – кивнул Женя. – Говорят, когда-то это был лучший постоялый двор на всём Золотом тракте. Сейчас хозяева держат только пару комнат для постояльцев.
– А откуда берутся постояльцы? Зомби с привидениями, что ли, в гости захаживают?
– Во-первых, сюда частенько наезжают кустари-золотоискатели, которым не даёт покоя былая слава Карлисских приисков. Во-вторых, тут раздолье для охотников. Формально эти леса принадлежат короне, но на деле королевские патрули в такую глухомань почти не наведываются.
– Угу. А нелегальный путь в Диг-а-Нарр тебе подсказали золотоискатели или охотники? – самым невинным тоном поинтересовалась я.
– Для блондинки ты не в меру сообразительна, – рассмеялся Женя, пришпоривая коня.
Мне в спину ударил тяжёлый взгляд Вереска. Кажется, я заработала ещё пару штрафных очков на свой счёт.
Постоялый двор больше напоминал деревенскую избу – добротно срубленную, крепкую, но явно видавшую лучшие времена. Между домом и низенькой плетёной изгородью расстилался богатый огород. Моих скудных познаний в ботанике хватило, чтобы опознать едва ли треть произрастающих на нём сельскохозяйственных культур. На грядке с морковкой самозабвенно трудилась девочка лет четырнадцати.
– Лёгких трудов, да сладких плодов, – сказал Женя, подходя к изгороди.
Девочка стремительно разогнулась и вместо ритуального "Спасибо" растерянно пискнула:
– Ой. Здрасьте.
– Добрые люди говорят, что в этом доме усталый путник всегда найдёт стол и кров.
Возвышенный слог в исполнении обаятельно кареглазого шатена окончательно смутил бедную девицу. Она мучительно покраснела и, ни слова не говоря, опрометью кинулась за дом. Через пару минут с заднего двора, на ходу вытирая руки ветошью, вышел высокий, крепко сбитый бородатый мужчина и неласково спросил:
– Чего надо?
– Добрый вечер, хозяин, – нимало не смутившись, поздоровался Женя. – Нам нужна еда и ночлег. И постой для лошадей.
Мужик угрюмо оглядел нас, прикидывая, сколько можно содрать с такой странной компании. Наконец, озвучил:
– Два золотых за всё. Ночевать будете в одной комнате, вторая закрыта на ремонт. Там пол по весне провалился, все руки не доходят починить. Если устраивает – деньги вперёд.
Сколько-сколько?!! Два золотых за ночёвку в одной комнате?!! Я покосилась на Женю, ожидая вспышки праведного возмущения с его стороны, но он лишь тактично поинтересовался:
– Юля, тебя не смутит такое соседство?
Я пожала плечами:
– Мне всё равно. Дорога есть дорога. Ты лучше у своего мнительного приятеля спроси – сможет ли он заснуть, зная, что я лежу на соседней кровати.
– Соседний континент меня, безусловно, устроил бы больше, – холодно сказал полуэльф. – Но я согласен подчиниться обстоятельствам.
– Нас устраивает, – подвёл итог Женя.
После "тёплого" приёма, оказанного хозяином этого легендарного заведения, я бы не удивилась, если бы стол нам накрыли в конюшне вместе с лошадьми. Однако ужин оказался вполне сносным, хоть и без особых изысков.
Женя ухитрялся одновременно орудовать вилкой и развлекать светской беседой давешнюю девчонку-огородницу, которую мать отрядила прислуживать нам за столом. Через три минуты мы уже знали, что зовут её Мира, что кроме отца и матери, которых мы видели, у неё есть два старших брата, Март и Курт, они сейчас чинят телегу в сарае, а младший, Люшка, с утра ушёл коз пасти. А ещё через час мы стали счастливыми обладателями целой кучи забавной, но абсолютно бесполезной, на мой взгляд, информации.
"В городе? Да, конечно, я бывала в городе. Целых три раза. Правда, это было давно, и я уже мало что помню. А вот Март и Курт иногда ездят на заработки. Жить в городе? Нет, не хочу. Там интересно, но очень шумно и страшно. Да и папа нипочём не согласится. Неа, здесь не страшно. Ну, постояльцы, конечно, всякие бывают, но Март и Курт здорово дерутся на мечах, с ними не поспоришь. Да я и сама, если что, могу за себя постоять. Прямо сковородкой по лбу. Ну что вы смеётесь, господин? Чистая правда! Я однажды так и сделала, когда Март и Курт в город уехали, а один мерзавец стал руки распускать. У него вот такенная шишка на лбу выросла. А потом я пожаловалась доброму господину Ринальдо, и он сломал негодяю руку. Ну что вы опять смеётесь?! Он правда очень добрый, всегда меня защищает и подарки привозит. Это папин старый знакомый. Он часто приезжает, они о чём-то с папой подолгу разговаривают. Иногда забирает с собой Марта и Курта с мечами. Жаль, что вы его не застали, он третьего дня утром уехал в Хольдан… Да, вы правы, клиентов не очень много. От сезона зависит. Есть постоянные клиенты, они хорошо платят. И папины знакомые приводят постояльцев. Иногда даже с той стороны гор…"
Вереск весьма убедительно делал вид, что содержимое тарелки – это самая увлекательная вещь на свете, а всё прочее его не касается. Однако я заметила, что он внимательно прислушивался к разговору и, в отличие от меня, не находил эту информацию бесполезной. Мне было лень играть в шпионские игры и выискивать в вопросах и ответах скрытый смысл. Меня больше занимала общая картина.
Женя, безусловно, был хорош. Как всегда. Он улыбался так тепло, так обаятельно, а главное – так искренне, что даже моё сердце трепетало, разрываясь между восхищением и ревностью. Он красиво флиртовал и щедро сыпал комплиментами, заставляя девочку краснеть, бледнеть, стыдливо опускать глаза, кокетничать… и отвечать на нужные вопросы.