Руалские же соплеменники Анара умели быть искренними только в трёх вещах: жажде власти, зависти к более сильным и презрении к более слабым существам. К последним, без сомнения, они отнесли бы и Тинойю. Как же! Вот так, запросто, вываливать ему, полузнакомому алаю с, мягко говоря, спорной репутацией всё то, что руалская дама не рассказала бы о себе и под пытками! Это продолжало трогать Анара даже теперь, когда он уже знал, что, во-первых, она не прочь поделиться такого рода "секретами" со всеми, кто ещё соглашался её выслушать, а во-вторых, как всякая алайка, прекрасно умеет извлечь выгоду из любой своей склонности, даже из такой, которую другие назвали бы слабостью. Он слушал, Эйтли млела и не уставала везде повторять, что у её нового друга "не только золотые уши, но и золотое сердце", а также "самые добрые глаза и самая обаятельная улыбка в Совете... мосле Верховной жрицы Гвелиарин, разумеется". И, по мнению Анара,ради одного удовольствия видеть выражение лица Верховного жреца Кеана в тот момент, когда он слышал эти восторженные слова, стоило терпеть все излияния дочки Чутколапа.
- Никогда больше никуда не поеду вместе с этой противной Ирерой! - звенящим голоском подвела итог своим "злоключениям" юная кошка и замолчала, выжидающе глядя на своего собеседника.
- Что ж, мне остаётся только позавидовать тебе, Эйт, - улыбнулся тот. - Моя поездка в Долину Снов вышла куда менее интересной. А Ирера - она на всех рычит, на то она и Селорнова дочь, так что придётся потерпеть.
- Эх, мне бы твоё танайское терпение! - поёрзала на подушках Тинойа. - А то мне всех прямо покусать хочется. Я же сейчас тоже, как Алу, в Линдорге должна была быть. Конкурента нашего тамошнего, Тхассоха - змеюку такую противную, ты знаешь, - кто-то засунул в здоровущий такой, полосатый чулок, завязал узлом и усыпил, - она было хихикнула, но тут же снова погрустнела. - А теперь я ни этого не увижу, ни... вообще ничего!
Недоеденный ящерицей листок, который девушка всё это время сжимала в кулаке, полетел в стену; Эйтли выглядела по-настоящему раздосадованной.
- И за всё спасибо нашему дражайшему ВЖ Кеану! - воскликнула Тинойа и обвела комнату хмурым, решительным взглядом, словно искала прогневившего её Верховного жреца, дабы кинуть в него чем-нибудь посерьёзнее бумажного шарика.
Но Кеан был далеко, в том самом злосчастном Линдорге, куда так стремилась Эйтли. И не она одна была в бешенстве от приказа жреца, единолично, без одобрения Совета, приостановившего деятельность на территории этого города всех алаев, за исключением собственных подручных. Ошарашенные кошки подчинились правителю, уже не раз доказавшему свою мудрость и компетентность, но всё равно требовали ответа: почему оказались сорванными давно планируемые, важные для всего Бриаэллара операции? К чему такая спешка и прямо-таки бестактная секретность? Подобное поведение Верховного жреца было всем в новинку, и нельзя сказать, что члены Совета Бриаэллара и простые алаи были приятно им удивлены. Как раз сейчас они собралисьздесь с целью расспросить, раз уж сам он был недосягаем, сестру Верховного жреца, обычно осведомлённую обо всех его планах.
- А тут ещё папа грозится выпроводить меня из Совета, - жаловалась тем временем Эйтли.
- Да уж куда мы без тебя, - хмыкнул Анар, наблюдая, как ящерица Тинойи неторопливо бредёт по роскошному ковру - доедать остатки полученного от Кеана послания, запрещавшего её хозяйке ехать в Линдорг.
- Вот и я ему сказала: никуда не уйду, пусть даже весь Совет будет пинками выгонять меня отсюда! - решительно вздёрнула нос кошка. - Я же всё интересное пропущу! - Но вдруг опустила плечи, хвост её нервно прошелестел туда-сюда по дивану. - Интересное, это да, но, ты знаешь, в последнее время всё это уже не кажется мне таким смешным, как обычно. Иногда мне становится страшно и тоскливо... я чувствую, что в моём сердце стало так пусто... так пусто, как в голове Аэллы ан Камиан, - совершенно без иронии закончила она, и Анар едва удержался от улыбки.
В этот момент послышались новые голоса, и вскоре на лестнице, что сбегала вниз справа от них, показались двое: высокий элегантно одетый алай, с копной ослепительно-белых волос, и держащая его под руку обворожительная синеглазая кошка - Верховный маг Бриаэллара Фейнлаан ан Меанор и Аэлла, матриарх дома ан Камиан. Тинойа так и впилась в неё взглядом, забыв прошептать что-нибудь восторженное в сторону предмета своей нынешней неразделённой любви, надо сказать, с довольно равнодушным видом сопровождавшего знаменитую красавцу.
Но Аэлла даже не заметила этого, всё её внимание было сосредоточено на поднимавшейся следом невысокой алайке - Кеаре ан Темиар, матриархе одноимённого дома и родной сестре Верховного жреца. Обращаясь к ней и якобы для того, чтобы видеть её лицо, Аэлла сильно прогнулась назад и теперь демонстрировала всем собравшимся на верхней площадке свои совершенные формы в необычном ракурсе. На лицах членов Совета заиграли, обычные при её появлении, ироничные ухмылки; Эйтли тихонько зарычала. Кеара же, придерживаятонкой рукой край простого узкого платья, тихо отвечала на вопросы золотоволосой алайки. Её глаза, улыбнувшиеся каждому в отдельности, светились умом и проницательностью, она выглядела очень юной, но на всём её нежном облике лежал отпечаток сдержанности и строгости, что придавало Кеаре особенное, истинно ан Темиарское очарование. Судя по тому, как она держалась, Аэлле и Фейну так и не удалось её разговорить; Тинойа и Анар одновременно подумали об этом.
- Молчит, - вздохнула Эйтли и поскребла плечо своего собеседника коготком: - Анна-а-ар, а ты сделай стра-ашную морду, она, глядишь, всё и расскажет.
- Не думаю, что на неё это подействует, - покачал головой тот. - К тому же здесь есть куда более опытный специалист по запугиванию несговорчивых страшными мордами, - покосился он на целующего руку Кеары Селорна. - Пойдём посмотрим, как работают профессионалы?
Лично его злополучный приказ Кеана не затронул, но из-за этого приказа сорвалась миссия Аниаллу, и хотя она сама восприняла это более чем спокойно, Анару было обидно за потраченное женой время, и он хотел разобраться, что заставило Верховного жреца принять такое решение.
Эйтли положила пальчики на протянутую им ладонь, но вставать почему-то не спешила. Анар недоумённо поднял бровь.
- Вон Селорн - и тот не забывает о хороших манерах. А ты мне даже руку не поцеловал - чопорно заявила Тинойа, и Анар тут же исправил свой промах...
- Ты меня укусил! - пискнула Эйтли. Анар порадовался, что его спина закрывает юную алайку от остальной компании, и поспешил приложить палец к её губам.
- Ты меня укусил! - уже тише, но всё так же восторженно проговорила Эйтли. - Бесстыже цапнул мою бедную маленькую ручку. Не могу поверить!
- Я тоже не могу поверить, - вдруг пробурчал Анар, плюхаясь с ней рядом.
- В то, что ты меня укусил? - распахнула глаза Тинойа.
- Нет. В то, что мне только что велели сидеть здесь с тобой, - с лёгким недовольством пояснил алай.
- Папа?
- Папа, только не твой, - ответил Анар, и кошка перевела взгляд на хищный профиль патриарха Селорна.
- А почему?
- Потому что я "добродей и опять всё испорчу", - хмыкнул Анар, качая головой. - Про "добродея" я, положим, уже слышал, но вот "опять испорчу" - это что-то новенькое.
- Значит, сейчас точно пойдут в ход страшные морды! - сжала от предвкушения кулачки Тинойа.
Но пока беседа проходила вполне мирно. Селорн хмуро отмалчивался. В основном, говорили Аэлла и Наол, устроившиеся рядышком на диване. Кеара, сидевшая напротив, улыбалась им, задумчиво поглаживая подлокотники своего кресла.
- А вот патриарх Амер, например, считает, что поведение Верховного жреца граничит со святотатством, - лениво протянул Чутколап в ответ на заявление Кеары, что большинство алаев восприняло приказ её брата совершенно спокойно. - Его, видишь ли, коробит, что Кеан взялся приказывать Тени Аласаис. Но он - руалец, прирождённый жрец, богобоязненность у него в крови, - с усмешкой добавил патриарх.
- Но мы-то понимаем, что нам нечего бояться, не так ли, Наол? - склонила набок свою аккуратную головку Кеара. - Тем более, что сама Аниаллу не предъявила Кеану никаких претензий. Она проявила мудрость и терпение, достойные Тени богини.
Анар скривился - эта светская беседа могла длиться вечно. Матриарх ан Темиар будет и дальше прятаться за общими фразами о необходимости доверия своему правителю, а под конец заявит, что V этих влиятельных кошек есть выбор: или подчиниться решению её брата, или сместить его. Разумеется, Совет выберет первый вариант - влияние Кеана в Бриаэлларе может сравниться разве что с властью Аласаис. Он, прирождённый, талантливейший правитель, был действительно нужен городу, и многие были готовы переступить через свою гордость и личные интересы только для того, чтобы не помешать его планам, несущим благо всему городу, а причин сомневаться в этом пока ни у кого не было. Такова была алайская суть, и, зная эту особенность своих соплеменников, Верховный жрец не стеснялся пользоваться ею всякий раз, когда в этом была надобность.