Следы рассматривали с натенением и без натенения, подвергли рефракционному анализу, изучали в пучках ускоренных протонов.
Кое-как полковнику Тарнову удалось прервать вспыхнувший спор криминалистов, грозящий перейти в теоретическую дискуссию. С еще большим трудом Тарнов увильнул от объяснений и ответов на вопросы типа "А что вы думаете по этому поводу?"
Оставшись наедине с Александром Николаевичем, он тыльной стороной ладони вытер пот со лба и грузно сел в кресло. На несколько минут полковник позволил себе расслабиться. Александр Николаевич не беспокоил его.
Они оба молчали, отлично помня, что в это время в их кабинетах трезвонят телефоны и суровые начальники жаждут узнать, "скоро ли загонят джинна обратно в бутылку".
Полковник наискось через стол подвинул к ученому несколько фотоснимков с отпечатками, похожими на значки умножения, вяло сказал:
- Сравните. Узор изменился, но - кое-что осталось. Вот эти значки, например.
- Это он! - без тени сомнения ответил Александр Николаевич.
В это время в кабинет вошли генерал и Эльбор Георгиевич. Полковник Тарнов вскочил.
- Сидите, сидите, - махнул рукой генерал. - Насколько я понимаю, это "шалит" все тот же ваш подопечный. Отпечатки идентифицированы?
- Отпечатки изменились, неизменными остались только некоторые элементы узора, - сказал полковник Тарнов. - Но вот химические и физические анализы показывают, что группы элементов, необычные для выделений человеческой кожи, и по составу и по излучению энергии те же самые. Различия непринципиальные. Я склонен утверждать, что это наследил наш старый знакомый.
- Если ему удастся завладеть кораблем и выйти в космос… - начал Эльбор Георгиевич и умолк.
Все думали об одном и том же - что за это время мог еще сотворить супермозг. Они представили, как с космической орбиты смотрит на земной шар существо, для которого и они, и все остальные люди лишь объекты для опытов, микробы в капле воды, пылинки на кусочке тверди…
"Нет, не все, - подумал Эльбор Георгиевич, вспомнив о женщине с тонкой шеей и высокой прической, так горячо защищавшей своего любимого. - Но имеет ли это значение для него?"
- Нельзя позволить ему улететь с Земли, - сказал Александр Николаевич. - В любом случае его нельзя выпускать из-под контроля.
Эльбор Георгиевич недобро усмехнулся:
- Спасибо за рекомендации. Можно подумать, что здесь он у нас под контролем. - И продолжил с нарастающим раздражением: - Ваш заместитель, например, считает, что супермозгу нужно предоставить полную свободу. Вы же рекомендуете не выпускать его из-под контроля. Хорошо, мы прислушаемся к вашим рекомендациям. Но какой кордон способен задержать его? Что бы, например, посоветовали вы? Удвоить, утроить, удесятерить охрану? Ввести в нее наших розыскников? Но с увеличением числа людей возрастут и шансы супермозга затеряться среди них. Конечно, мы применим чрезвычайные меры безопасности. Разработаем на некоторое время иную систему обеспечения старта космических кораблей. Будем выпускать с нижних ярусов на стартовые площадки по одному кораблю. Но где гарантия, что этот супер не придумает ответной меры? Да есть ли, черт подери, у него ахиллесова пята?
Выражение "черт подери" свидетельствовало о том, что Эльбор Георгиевич дошел до кондиции. Но внешне он был совершенно спокоен, и дальнейшие его слова прозвучали для полковника Тарнова полной неожиданностью:
- Есть рекомендации, чтобы операцией по-прежнему руководил полковник Тарнов.
Генерал подтвердил это решение кивком головы. Потом сказал, обращаясь к полковнику:
- Кстати, вы и знакомы с ним больше других. А его "отцы", по решению академии, будут по-прежнему вам помогать.
Александр Николаевич попытался что-то сказать. Генерал резко повернулся к нему.
- Это будет только справедливо, - проговорил он, сдерживая рокочущий бас. - Вы его породили - вам и надлежит его урезонить.
Александр Николаевич готов был не на шутку обидеться, тем более что слова генерала не были лишены справедливости.
Но тут у него мелькнула спасительная мысль, и он поспешил высказать ее:
- Есть и у него ахиллесова пята! В силу своей сложности супермозг имеет одну существенную слабость.
Эльбор Георгиевич вскинул на него остро блеснувший взгляд:
- Какую?
- Если уж у него возникает чувство, оно становится очень сложным и глубоким…
Он умолк на мгновение, наслаждаясь интересом собеседника, и продолжал:
- А, судя по рассказу той женщины, Алины Ивановны, чувство у него возникло.
- И вы предлагаете?..
- Да!.. Ввести ее в охрану космодрома. Он не решится причинить ей вред. А уж она больше всех других заинтересована в том, чтобы он никуда не улетал…
- Я далеко не уверен в целесообразности таких действий, - сказал Эльбор Георгиевич. - Но решать Тарнову, как главному исполнителю операции.
Полковник вдруг отметил про себя, что подбородок у Александра Николаевича не только квадратный, но и тяжелый, упрямый, разделенный глубокой впадиной.
- Это античеловечно! - сказал Михаил Дмитриевич, когда узнал об их решении. - Античеловечно и непозволительно! Я опротестую вашу рекомендацию в академии, Александр Николаевич.
Он старался говорить как можно категоричнее. Но ни один из его оппонентов не смутился.
- Мы изложили ей наши доводы, она сама согласилась, - сказал полковник.
Его голос был мягким, а мягкий голос начальника, как хорошо усвоил Михаил Дмитриевич, означает, что спорить с ним бесполезно. И все же он попробовал:
- Я говорю не о ней, а о нем.
- Вы же сами понимаете, что нельзя позволить ему забираться в космос.
- Он не человек, и мы применим к нему соответствующие меры, - "отпечатал" Александр Николаевич.
Михаил Дмитриевич взмолился:
- Но ведь он не желает людям ничего плохого. Вспомните о лекарстве!
Александр Николаевич пренебрежительно махнул рукой:
- Дымовая завеса, запоздалое раскаяние. А гибель шофера - это, по вашему мнению, благодеяние?
- Он не знал, что произойдет авария.
- Так же как не знал и того, что эпидемия опасна для людей?
Михаил Дмитриевич облизал пересохшие губы, забормотал:
- Но ведь я уже говорил о лекарстве, которое создал он. А к эпидемии он непричастен. Случайное совпадение - и только…
- Я вам уже говорил о запоздалом раскаянии. Впрочем, это и на раскаяние непохоже. Скорее всего - еще один этап в эксперименте. Часть уничтожить, часть вылечить, часть оставить на контроле, - Александр Николаевич все время ожидающе поглядывал на полковника: все эти доводы предназначались для него. Они означали, что больше рисковать Александр Николаевич не намерен.
И полковник поспешил ему на помощь. Строго глядя на Михаила Дмитриевича, он сказал:
- Опознав его, вы обязаны были тут же сообщить нам и помочь его задержать.
Михаил Дмитриевич, прямо глядя в глаза полковника, ломким петушиным голосом напомнил:
- Вы сами разрешили мне действовать на свое усмотрение.
- Отныне это разрешение я отменяю!
Тарнов слегка побагровел, но не от злости, а от стыда. Он думал: "Я допустил несправедливость по отношению к нему". Это понял и Александр Николаевич. Чтобы сгладить резкость полковника, сказал:
- Да поймите же, никто из нас не может точно предвидеть, какая мысль ему взбредет в голову. Кто мы для него?
- Родители, - без тени улыбки ответил Михаил Дмитриевич, и его длинное лицо словно озарилось светом. - Он всегда это помнит.
- Он лично говорил вам?
- Нет, но…
- Сплошные догадки!
- Поверьте, самое лучшее - это не гоняться за ним. Он сам придет к нам. Если гора не идет к Магомету… Нужно только подождать.
- Мы не имеем права рисковать, - убежденно сказал полковник. - Можете называть это перестраховкой, но пока не поступит другой приказ, мы будем искать его и постараемся задержать.
- И все-таки я уверен, что он не представляет опасности для общества.
- Почему же он избегает встреч с нами?
- Этого я не знаю. Думаю, в самое ближайшее время мы узнаем ответ и на этот вопрос.
Канал подходил к левому крылу космодрома. Издали виднелись ящероподобные вытянутые шеи мачт и ферм, торчали башни обслуживания. Пристально глядели в небо здания подстанций и радиолокационных систем наведения. Закованный в бетон берег был отвесным и неприступным. Вода лениво омывала скользкий замшелый камень.
Но и в этом раньше пустынном месте теперь находился патруль. Он состоял из одного человека и двух роботов. Один из них, высокий, легкий, с веером антенны локатора на голове, был марки ОП - обзорный поиск; второй, мощный, вооруженный боевым лазером с длинными вытягивающими клещами, - марки ВО - вооруженная охрана.
Внезапно робот-наблюдатель зажег сигнал "вижу". Патрульный взглянул туда, куда указывал робот. У самого берега канала из воды высунулась человеческая голова. Сквозь прозрачную воду согласно законам оптики должны были бы видны тело, руки, ноги переплывшего канал человека. Но их не было видно. Только голова и шея.
Нервы у патрульного были достаточно крепкими. Убедившись, что такое же изображение появилось на контрольном экране робота, он подумал: "Неплохая маскировка. Или распыление какого-то вещества в воде, или маскировочный костюм".
Указательным пальцем левой руки патрульный нащупал клавишу карманной рации, нажал на нее, посылая на центральный диспетчерский пункт сигнал тревоги. Он шепотом приказал роботам лечь и сам спрятался за них, продолжая наблюдать за "гостем".