- А вот этого-то я вам не скажу. Я очень сомневаюсь, мистер Рич, что кто-то, кроме "первоступенного", сумеет просветить вас… К тому же… после беседы со мной вы вряд ли осмелитесь с кем-то еще консультироваться.
- Как вас понять? Вы не поможете мне?
- Нет, мистер Рич. - Тэйт злорадно улыбнулся. - Нужно же и мне чем-то пополнить свой арсенал. Равновесие сил - залог того, что стороны будут действовать на паритетных началах. Взаимная зависимость обеспечит верность общим интересам. Таков уж я - преступник, но… щупач.
Как все эсперы высшей ступени, Линкольн Пауэл жил в собственном особняке. Это была не роскошь, а скорее необходимость. Ток мыслей, слишком слабый для того, чтобы проникать через каменную и кирпичную кладку, все же пробивался сквозь пластиковые стены квартир. Жизнь в многоквартирном доме, где на тебя обрушиваются мысли и чувства множества людей, сущий ад для эспера.
Префект полиции Пауэл мог позволить себе небольшой особнячок на Гудзон Рэмп с видом на Норт Ривер. В доме было всего четыре комнаты: кабинет и спальня наверху, а внизу - гостиная и кухня. Слуг у Пауэла не было. Как почти все эсперы высшей ступени, он должен был подолгу находиться в одиночестве и предпочитал вести хозяйство сам Сейчас он готовил на кухне угощение для предстоящей вечеринки и, следя за приборами на кухонном пульте, насвистывал какой-то жалобный и замысловатый мотив.
Пауэлу было уже под сорок; высокий, тонкий, он двигался медленно и небрежно. Большой рот, всегда, казалось бы, готовый растянуться в улыбке, сейчас был скорбно сжат. Пауэл распекал себя за глупый и ребяческий поступок, один из многих, на которые нет-нет да и толкал его самый тяжкий его порок.
Главное свойство эсперов - непосредственность реакции. Любая перемена обстоятельств вызывает у них немедленный отклик. Слабостью Пауэла было чрезмерно развитое чувство юмора, принимавшее порой весьма причудливые формы под влиянием какого-нибудь толчка со стороны. Пауэл говорил, что в таких случаях в него вселяется Нечестивый Эйб. Что на него находило, он и сам не знал. Кто-нибудь задавал Линкольну Пауэлу самый невинный вопрос, и Нечестивый Эйб внезапно вступал в дело. С чистосердечным и серьезным видом Пауэл плел неслыханные небылицы, созданные в один миг его разбушевавшейся фантазией. Побороть себя он был не в силах.
Не далее как сегодня полицейский комиссар Крэб, справляясь о каком-то заурядном деле шантажиста, произнес одну фамилию неправильно, и это вдохновило Пауэла на сочинение необычайно драматической истории. Там шла речь о вымышленном преступлении, о дерзком рейде, совершенном полицией в полночь, во время которого проявил чудеса героизма несуществующий лейтенант Копеник. Сейчас Пауэл узнал, что комиссар намерен наградить Копеника медалью.
- Нечестивый Эйб, ты замучил меня, - сокрушенно жаловался Пауэл.
Прозвенел дверной звонок. Пауэл удивленно взглянул на часы (для гостей было еще не время) и поставил в положение "Открыто" чувствительный элемент замка. Замок откликался на телепатический сигнал, как камертон на соответствующую частоту Парадная дверь отворилась.
Сразу же возник знакомый сенсорный импульс снег! мята! тюльпаны! тафта.
- Мэри Нойес! Пришла помочь холостяку подготовиться к приему гостей? Как мило!
- Я надеялась, что нужна тебе, Линк.
- Каждому хозяину нужна хозяйка Мэри, с чем мне приготовить канапе?
- Я как раз недавно изобрела одну штуку Взять острую приправу и пережарить.
Она зашла на кухню, в зрительном восприятии маленькая, а в мысленном - высокая, осанистая Темноволосая смугляночка внешне, а в душе холодная, морозно-белая, как монахиня в белоснежной одежде. Но ведь не то реально, что мы видим. Внешность обманчива.
- Жаль, что я не в состоянии измениться внутренне.
- Ты хочешь измениться, моя радость? (Спешу поцеловать тебя такою, как ты есть.)
- (И всегда лишь мысленно.) Очень бы хотела, но увы. Мне до смерти надоел вкус мяты, который ты ощущаешь при каждой нашей встрече.
- В следующий раз добавлю льда и бренди. Хорошо смешать и ѵо'а - отличный ерш. Мэри-коктейль.
- Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, Мэри.
- Спасибо, Линк. - Но эти слова он сказал. Он всегда их говорит Говорит, а не думает Мэри быстро отвернулась. Прощупав ее слезы, он опечалился.
- Мэри, ты снова?
- Не снова, а всегда. Всегда. - Из глубины ее сознания рвалось, как крик: - Линкольн, я люблю тебя. Люблю тебя. Образ моего отца. Символ надежности, теплоты, нежной защиты Не отвергай меня всегда… всегда., и навсегда..
- Мэри, послушай…
- Линк, зачем же говорить? К чему слова? Невыносимо, когда между нами стоят слова.
- Ты мой друг, Мэри. Навсегда Я разделю с тобой все свои горести. Все радости…
- Но не любовь.
- Нет, не любовь, моя голубка. Не надо так терзать себя. Все, кроме любви.
- Но у меня - пусть бог меня помилует - хватит любви и для двоих.
- Пусть бог помилует обоих нас, но для двоих нужно, чтобы любили двое.
- Все эсперы должны жениться до сорока лёт Этого требует устав. Ты знаешь, Линк.
- Знаю.
- Мы дружны. Женись на мне, Линкольн. Дай мне год, я больше не прошу. Один короткий год, чтобы любить тебя. Я не стану тебя удерживать. Я отпущу тебя. Тебе не придется меня ненавидеть. Милый, как мало я прошу… как мало у тебя прошу.
Зазвенел звонок. Пауэл растерянно взглянул на Мэри.
- Гости, - пробормотал он и поставил чувствительный элемент звонка в положение "Открыто". В ту же секунду Мэри направила более мощный импульс: "Закрыто". Сигналы сложились, дверь осталась закрытой.
- Сперва ответь мне, Линкольн.
- Я не могу ответить так, как тебе хочется.
Опять звонок.
Он крепко взял ее за плечи и, не отпуская, очень пристально посмотрел ей в глаза.
- Ты вторая. Загляни в меня как можно глубже. Что у меня в мыслях? Что на сердце? Каков мой ответ?
Он снял все блоки. Образы, чувства, мысли с грохотом ринулись и закружили ее в жарком и грозном водовороте… Она и боялась, и замирала в радостном ожидании, но…
- Снег. Мята. Тюльпаны. Тафта, - произнесла она устало. - Идите встречать гостей, мистер Пауэл. Я приготовлю вам канапе. Это единственное, на что я пригодна.
Пауэл поцеловал ее, потом прошел через гостиную и отпер парадную дверь. Тотчас же в дом ворвался сверкающий, искрометный невидимый поток, а вслед за тем вошли и гости. Началась вечеринка эсперов.
- Экинс! Червил! Тэйт! Помилосердствуйте! Да вы взгляните только, что мы тут наплели.
Телепатическая болтовня умолкла. Прошло мгновение, затем, собравшись с мыслями, гости весело расхохотались.
- Точно так мы лопотали когда-то в детском саду. Пожалейте беднягу хозяина. От этой мешанины можно помешаться. Должна же быть какая-то система, я уж не говорю о красоте.
- Предложите схему, Линк.
- Что бы вы хотели?
- Математическая кривая? Музыка? Плетенка? Архитектурный проект?
- Все, что угодно. Все, что вам угодно. Только чтобы свербило мозги.
