И они пошли по извилистым тропам, удаляясь от странной скульптуры, и тревога постепенно вытеснялась привычной уверенностью. Мир стал, как и прежде, понятен, загадки отошли на второй план, и снова приятно было идти по мягкой траве и ощущать рядом невидимого в густеющей темноте черного пса. Нури прислушивался к Шорохам и странным крикам вдали, разглядывая плывущую низко над лесом полную красную луну. Подумал: если Алешка и его друзья тоже вот так ходит по ночному лесу, то сопровождает их, видимо, Гром? И почему он, воспитатель, столь поздно узнает об этом? Игра в тайну? Но почему игра, тайна-то вполне настоящая.
В свете луны завеса потеряла радужность и воспринималась как прозрачный белый туман. Пес вошел в него, а следом и Нури, понимая, что если заговорит сейчас, то пес уже не станет молчать, как обычно… Гром на ходу прижался к ноге Нури.
- Добрый человек и собака поймут друг друга и без слов. Но иногда так хочется поговорить, а не с кем. Говори, Нури, и я тебе отвечу.
Нури не удивился. Ощущение сказки уже овладело его сердцем. Он много раз видел, как охотник Олле разговаривал со своим псом вслух и Гром там, вне сказки, отвечал ему. молча. А в Заколдованном Лесу собака, естественно, и должна говорить…
- Ты уже был здесь?
- Много раз.
- Все-таки защита, завеса, а мы идем свободно…
- Если ночью и с тобой, то можно. Дети проходят.
- Но я взрослый.
- Ты веришь в сказку.
- Не понимаю…
- Тогда не знаю. Ведь я только собака, хотя и большая. Скажи, Нури, тебе иногда хочется повыть? Попросту, по-человечески?
- А что?
- Ну, мне интересно. Олле, например, никогда не воет.
- Если я скажу, что не хочется, ты поверишь?
- Нет. - Пес надолго замолчал, поглядывая снизу на человека. - Мне хорошо, когда Олле рядом, но он часто уходит без меня, и тогда я вою. У тебя тоже кто-нибудь уходит? Ну, тот, кого ты любишь?
Нури не ответил на вопрос, а мог бы. Если кому человек и верит без остатка, то, конечно, собаке. И кто видел собаку, что не оправдала доверия?
Там, где они шли, туман светлел, и близкие звезды светили им, и вздрагивали вслед шагам махровые ромашки. А в конце прохода откуда-то сверху спланировал Ворон и сел на плечо Нури.
- Это наш Ворон, - сказал Гром. - Тот самый.
Нури поднял руку, и Ворон ущипнул его за палец.
- А почему молчит?
- Умный.
Здесь, в Заколдованном Лесу, было гораздо светлее и от луны, и от голубого свечения Жар-птицы, расположившейся неподалеку на яблоне. В клюве у нее был зажат длинный стебель какой-то травы, надо думать, приворотного зелья. А под яблоней был сооружен очень широкий котел с низким помостом вокруг. Возле помоста стояла дубовая бадья и висел долбленый ковш. Под котлом вспыхивали редкие угарные огни, и тогда в котле что-то взбулькивало, и лопались пузыри, выпуская пахучий пар. Большой сруб с мелкими окошками виднелся неподалеку, а на веревке между срубом и яблоней висели пучки травы, пристегнутые бельевыми прищепками. Под тускло светящимся окошком сидел ничего себе Серый Волк, мерцая зеленым исподлобья взглядом. Гром было ощетинился, но, принюхавшись, вильнул хвостом и убежал в полумрак, откуда доносилось громкое хрумкание и что-то похожее на скрежет зубовный.
Потом из темноты оформился Дракон, вытянул длинную шею к котлу, и Нури застыл как завороженный. Не то чтобы Дракон поражал воображение, скорее наоборот. Г олова его была такой, какой и должна была быть. Разноцветные чешуйки, каждая с ладонь, покрывали ее, и только ноздри казались бархатными, да отвисала мягкая нижняя губа, обнажая полуметровые плоские белые резцы жвачного животного. В кошачьих зрачках отражались языки костра. Туловище было плохо различимо, но Нури снова охватило ощущение ужаса, первобытного и дремучего. Борясь с дурнотой, он похлопал Дракона по влажной ноздре:
- Ну чего уставился? - Вытер пот со лба, чувствуя, что уже надоело бояться. Боялся неизвестно чего там, на поляне с единорогом, испугался травоядной скотины здесь, где по законам сказки страхи не должны пугать. А тем не менее холодный пот за ушами - вполне настоящий! Дракон покосился на Нури, выдохнул струю горячего воздуха, пахнущего распаренной травой.
- Уууууу?.. - Низкий гул заполнил пространство,
- Чешите грудь! - донесся из темноты могучий бас. - Чего "у", спрашивается, Сроков не знаешь?
Дракон вздрогнул и попятился в темноту. Нури машинально зачерпнул ковшиком из бадьи, заставил себя выпить. Молоко? - вяло подумал он. Но пахнет медом или нет - липовым цветом… Страх отходил, словно светлый огонь пробежал по жилам. Нури осушил второй ковшик и засмеялся.
Заскрипела дверь, и из сруба вышел Иванушка с большой, похожей на весло поварешкой. По дороге он снял пучок травы, залез на помост и долго помешивал варево. Потом, наморщив лоб, осмотрел пучок, отделил травинку, остальное бросил в котел. С хлюпанием лопнул большой пузырь.
- Три-четыре! - заорал Ворон над ухом Нури.
Жар-птица вздрогнула, распустила крылья с малиново светящимися подмышками и уронила в котел свое зелье. Только теперь Иванушка заметил гостя.
- Мир вам, мастер Нури. Садитесь, прошу.
- А что в котле? - шепотом спросил Нури. - Видимо, живая вода, а?
- Сие тайна великая есть. - Иванушка шуровал мешалкой. - Но вам как гостю скажу: обычный первичный бульон. Состава его действительно никто не знает. А только, как написано в букварях, из него все вышло…
Он принес и опустил в котел одним концом шершавую доску, оперев ее на край.
- Ага, - обрадовался Нури. - Понятно, полезем в котел омолаживаться… Мне уже пора, да?
- Нет. - Иванушка не поддержал шутки. - По доске из котла вылазит что получилось. Ну а ежели оно совсем маленькое, то дуршлагом вылавливаем.
- Живое?
- Чаще все же семена. И вот тут гадать приходится, то ли в землю закапывать, то ли на ветер пустить, то ли в ручей кинуть. Экспериментируем. То ли птице дать склевать? А ежели колючее, то куда цеплять для дальнейшего разнесения, то ли на хвост собачий, то ли на бок телячий?
- Скажите, какие сложности!
- То-то. И какой тут фактор влияет, никто сказать не может. Действуем методом ползучего эмпиризма при полном отсутствии теории. Я бы сказал, методом научного тыка.
- И не знаете, что получится?
Иванушка отставил мешалку, усмехнулся.
- А вы, Нури? Вы всегда предвидите последствия своих действий? Хотя бы в деле воспитания? Не отвечайте - это я просто так спросил. Если метод не формализован, то предвидение результата - дело статистики, а в биологии, как и в воспитании, флуктуации способны исказить любую статистику. В общем-то, это меня мало трогает: не терплю формализаций. Как и вы, да? Иначе с чего бы вы из кабернетики, из царства формальной логики, ушли в столь недетерминированную область деятельности, как воспитание? Не отвечайте, это я просто так спросил… Что больше всего пленяет меня в гносеологии, так это идея о бесконечности познания* Как это утешительно - не все знать. Вот видите, я дуршлачком снимаю пену с навара и - на холстинку ее. Высохнет - будет коричневая пыль. Ан нет, не пыль это! Пыльца. Махнет Дракон крылом - вихрь будет, разлетится пыльца и на окрестные цветы осядет, а что из того выйдет - и сказать никто не может. А мы потом ходим, смотрим и удивляемся, а что чему причиной - того не знаем.
- Идите к черту, Ваня… Вы мне так мозги заморочили, что я и впрямь поверил. Мне говорили, что у вас здесь те же установки, что и в остальных лабораториях ИРП. Только методики, подозреваю, у вас другие. Я бы сказал, не совсем корректные… ^
Из кустов появился некто грубый и ужасный обличьем, босиком и в переднике из меха чучундры.
- Дядя Митя, и вы тут! - воскликнул Иванушка. - Вот не ждал. А что, опять на болото лазили, да?
- Об чем ты? Буде болтать при людях.
- Поздоровайтесь с гостем, дядя Митя. Это воспитатель дошколят Нури из ИРП.
- А я Неотесанный Митяй. Леший, значит.
- Настоящий? - Нури пожал твердокаменную пятерню, удивляясь ее силе.
Леший не ответил на вопрос, он разгладил бороду, посыпались зеленоватые искры.
- Трещит, проклятая. Потому - все вокруг электризовано. От бороды наводки, работать невозможно. Кругом помехи. - Неотесанный Митяй засопел, полез в карман передника и стал что-то перебирать мосластыми пальцами на черной своей ладони.
- А сбрить? - не подумав, предложил Нури.
Неотесанный Митяй долго смотрел, как лопаются в котле пузыри.
- Пусто тут у вас, - ни на кого не глядя, молвил он. - Отойду вот в сторонку, семечко посажу, а? Интересуюсь задать вопрос: и за каким лешим тебе, Ванюшка, воспитатель понадобился? Это ж надо - сбрить…
- Ну, не всяко лыко в строку, дядя Митяй. Непривычный он к нам. А так ничего. Алешка говорит - чист сердцем..
- Чешите грудь. Старик Ромуальдыч вон тоже чист, а толку?
- Нури - кибернетик. Один из лучших кибернетиков планеты.
Леший пригляделся к Нури и вроде как помягчел. Он полез ковшиком в бадью, пошаркал по дну, ничего не достал и вздохнул:
- И на ночь не хватило, не надоишься… Кибернетик - это хорошо. Это для нас в самый раз. Ежели у тебя, Ванюшка, в котле семена возникли, дай немного, а?
- Дам, конечно, как не дать.
И снова озноб пробежал по спине Нури, и он, не поворачиваясь, почувствовал горячее дыхание Дракона. От кустов донесся вопросительный рев:
- Уууууу?.
- Что "у"? - могуче закричал Неотесанный Митяй, - Будет тебе "у" после третьего кочета. И не вибрируй перепонками, тоже мне - пугало!