* * *
"Арбель" пришвартовался к стационарному спутнику, и мне пришлось добираться до планеты на челноке - одноместной посудине, больше приспособленной, по-моему, для перевозки небьющегося груза. Автоматика посадила челнок на самом краю поля, никто и не подумал меня встретить (думаю, что никто и не был предупрежден о моем приезде - очередная причуда Экселенца), и я, зарегистрировав свое прибытие в информ-блоке и назвавшись, по старой памяти, журналистом, перекинул через плечо походный ранец и побрел к вокзалу, соображая на ходу, к кому было бы естественней всего обратиться, чтобы, не теряя времени, приступить к работе.
Комиссия по расследованию причин катастрофы - самое естественное, что можно придумать, но туда мне путь заказан. У них свои проблемы, у меня свои.
С тихим шелестом с неба прямо на меня опускался звездолет-разведчик класса "дельфин". Впечатление было, конечно, обманчивым - посадочная площадка находилась более чем в двухстах метрах, - но я все же поспешил укрыться под порталом космовокзала. И лишь тогда ощутил на себе всю прелесть пониженной силы тяжести Альцины. С трудом затормозив, я схватился обеими руками за колонну и услышал рядом с собой тихий смешок.
Это была женщина невысокого роста - она едва доставала мне до плеча, - с длинными светлыми волосами, совсем не по моде опускавшимися до талии, и с чуть раскосыми глазами, которые казались не на своем месте, потому что лицо женщины было типично русским.
- Простите, - сказал я, улыбнувшись. - Я только что прилетел и еще не адаптировался к вашей силе тяжести.
- Да, - отозвалась женщина. - Челнок. Собственно, я вас здесь дожидаюсь. Мое имя Татьяна Шабанова.
Ну, конечно. Жена (теперь уже - вдова) Грапетти.
- Простите, - еще раз сказал я, мрачнея. - Это так ужасно… Приношу свои соболезнования. Собственно, я здесь для того, чтобы разобраться, как это могло произойти.
- Разбираться будет комиссия Шабтая, - сухо сказала Татьяна, повернулась и пошла ко входу в здание космовокзала. - Я не понимаю, зачем Земле нужно было присылать еще и своего представителя.
- Где сейчас члены комиссии? - спросил я, полагая, что это сейчас самый естественный вопрос.
- На орбите, где же еще? - Татьяна повела плечом. - А мне запретили. Почему? Я жена. Я имею право видеть. Мы с Лучано жили пятнадцать лет. Я люблю его, это они хоть понимают?
Татьяна почти кричала, я топал за ней, как напроказивший школьник, мы прошли в небольшую дверь и оказались в комнате, напоминавшей прихожую обычной квартиры - здесь был диван, журнальный стол, окно-экран с видом на лесную поляну и бар, который при нашем появлении мягким перезвоном напомнил о том, что имеет полный набор напитков. Я не сразу сообразил, что дверца, в которую мы вошли, была на самом деле нуль-т мембраной, и Татьяна привела меня, скорее всего, к себе домой. А может, и куда-то в иное место, где, по ее мнению, можно было поговорить без помех и свидетелей.
- Таня, - сказал я минут пять спустя, когда мы сидели друг против друга, и взаимное разглядывание привело к взаимному же решению быть друг с другом предельно откровенными, - Таня, что происходило здесь в последние дни? Что могло стать причиной неожиданного решения Лучано отправиться на Землю? Вы не знали об этом?
- Мне ничего не было известно, - Татьяна налила себе какой-то багряного цвета напиток и выпила залпом. Я держал в руке свой бокал с шипучкой, но пить не торопился. - Ничего, - повторила она. - Вечером мы, как обычно, смотрели новости, потом читали. Лучано заканчивал эту жуткую книгу… Поливанов, "Златые горы", знаете? Там просто невыносимый киберспейс, выбираешься, как из вонючей клоаки… Мы как-то начали вместе, но я не смогла дальше третьего кадра… О чем это я? Да… Я уснула, Лучано еще читал. А ночью проснулась от странного ощущения… Как вам объяснить? Будто все пусто кругом… Лучано не было ни в спальне, ни в квартире, нигде. Я обратилась к следовому файлу и узнала, что Лучано поехал в порт. Это было в два сорок. В четыре со стационара уходила "Альгамбра", и он как раз успел на челнок…
Она замолчала.
- Вы пытались связаться с "Альгамброй"? - спросил я.
- Конечно… Я не могла выйти на прямую связь, поскольку шли предстартовые операции. Но потом мне дали линию, это было уже после того, как "Альгамбра" покинула стационар и шла с ускорением. И я…
О, Господи! Экселенц не сказал мне об этом (вероятно, и сам не знал). Она видела, как все произошло. Она видела, как…
- Таня, - сказал я, - если вам трудно об этом… Я вовсе не хочу, чтобы вы… Я уйду, и мы встретимся позднее. Завтра.
- Нет, - неожиданно твердо сказала Татьяна, но взгляд ее, брошенный на меня, вовсе не был твердым. Она боялась остаться одна. - Максим… Вас ведь Максим зовут, верно?
- Простите, - пробормотал я в который уже раз, - так все… Я даже не назвал себя.
- Я знаю, - отмахнулась Татьяна. - Вы Каммерер, сотрудник КОМКОНА.
Интересно, какую информацию скормил ей уважаемый Экселенц?
- В последнее время, - я делал вид, что рассуждаю вслух, - Лучано не проявлял какого-то интереса к Земле?
- Никакого, - покачала головой Татьяна. - Мы довольно часто смотрели видовые передачи - Алтай, Северная Америка… Несколько раз - Италия, Рим, Помпеи. Знаете, Лучано с гораздо большим, по-моему, интересом смотрел репортажи с Пандоры или с какой-нибудь там Цирцеи.
- Ну почему же, - раздумчиво сказал я, - он ведь провел на Земле лучшие двадцать лет…
- Лучшие? - подняла брови Татьяна. - Да какие там лучшие! В первые наши годы он рассказывал мне о своем детстве. Это был кошмар! Я просто не понимала, что за Учитель был у Лучано! А Наставник - еще хуже.
- Простите?
- Учителем был Альдо Вахана, науки у Лучано действительно шли хорошо, но он терпеть не мог сверстников, все они казались ему каким-то быдлом, стадом, и этот Вахана помогал Лучано культивировать в себе мизантропию. Вы можете это представить - в школе первой, а потом и второй ступени! Наставник продолжал ломать характер Лучано, ведь тот по натуре вовсе не был таким. В результате после колледжа Лучано ни минуты не захотел оставаться на Земле - они сделали из него просто невыносимого в общении человека… Вам налить, Максим? Это хороший тоник, очень рекомендую с дороги.
- Налейте, - согласился я. Эта женщина поражала меня. Такая экспрессия, и неожиданно - совершенно спокойное предложение. Рекомендую с дороги. А Учитель - просто негодяй. У Ваханы было задание, и он это задание выполнил.
Татьяна налила мне в бокал на полпальца багряного напитка, и я отхлебнул. Нужно было предупреждать, однако. Здесь было градусов шестьдесят, не меньше.
- Таня, - сказал я, откашлявшись, - давайте подумаем вместе. Лучано не имел желания побывать на Земле. Значит, что-то произошло. Причем именно в последние часы, иначе вы бы это давно заметили, верно? Какие-то контакты? Встречи? Книги? Передачи? Любая мелочь могла… Или не могла?
- Не могла, - уверенно сказала Татьяна. - Ни мелочь, ни что-то более существенное. Да ничего и не было. Я имею в виду - внешне. Работа, работа, у него шли эксперименты… Мы работали в разных лабораториях, хотя и в одном отделе. Я знала, чем занимался Лучано, а он знал, что делаю я. Сканирование мультиклонированных биополимеров - вам это о чем-нибудь говорит?
- Нет, - вздохнул я. - Но, Таня, так мы не сдвинемся с места. Что-то должно было быть… Ну, хорошо. Я понимаю, что сейчас вам… Давайте встретимся завтра. Или лучше - послезавтра. Дни вам предстоят нелегкие, и я вовсе не хотел бы… А послезавтра обсудим. Хорошо?
Я встал. Татьяна смотрела на меня снизу вверх, я только теперь заметил, что под глазами у нее набухли мешки - похоже, их и не было час назад, когда она встречала в космопорту посланника КОМКОНа-2.
- Хорошо, - сказала она равнодушно. - Рекомендую гостиницу "Аква".
Я подхватил рюкзак и пошел к двери, пробормотав на прощание какое-то вполне бездарное выражение сочувствия, в котором Татьяна, судя по всему, не нуждалась.
- Послушайте, Каммерер, - сказала женщина мне в спину, - может, хотя бы вы скажете мне - почему? Почему, черт возьми, моему мужу нельзя было лететь на Землю? Вы ведь это хотели сказать своими вопросами?
Я остановился на пороге. Разве это обьяснишь в двух словах? Да и не в двух не объяснишь тоже.
- Тайна личности, - пробормотал я, злясь на самого себя. - Он не должен был знать тайну своего рождения.
- И только-то? - поразилась Татьяна. - Но Лучано прекрасно знал эту вашу проклятую тайну. И о близнецах своих знал. И это все?
Я осторожно положил на пол рюкзак и вернулся к столу.