Пару часов они провели, возвращая вкус вину, в которое проникла морская вода, сделавшая его соленым и кислым, а когда эта работа подошла к концу, настроение Чалмерса улучшилось и он снова повеселел.
- Хорошо выглядите, док, - сказал Ши.
- Мне думается, Гармония права. В этих эпических повествованиях всегда полно совпадений, и люди постоянно встречают друг друга в совершенно неожиданных местах после длительной разлуки. Мы можем попросту оказаться под воздействием странной логики построения античных преданий.
Раздался трубный звук горна, тогда они встали и направились посмотреть, что вернувшиеся с промысла охотники принесли на обед. Ахат тащил трех убитых оленей, а Эней - четырех: по одному животному на каждый корабль. Они бросили добычу на песок, чтобы рабы освежевали туши, сняли с них шкуры и приготовили еду. Затем они направились к кораблю, нагруженному вином.
- Выше голову, док, - сказал Ши. - К нам приближается босс.
- Друзья мои, - приветствовал их Эней, - во время охоты с нами произошло довольно странное приключение. - Эней не выглядел запыхавшимся, хотя только что притащил на себе полтонны оленьего мяса.
- Странные приключения - это удел многих героев, - подметил Чалмерс.
- Это так, - согласился Эней. - Во время охоты мы встретились с моей матерью.
- С богиней Венерой? - спросил пораженный Чалмерс.
- Именно. Она явилась нам в облике охотницы, с луком и в высоких ботинках на шнурках. Она поведала нам о том, что эта земля принадлежит новому городу, называемому Карфагеном. Правит им дочь царя Тира, которую зовут Дидона.
- Дидона, - презрительно засопел Ахат. - Что это за имя такое? Дидона? Оно напоминает те самые дешевые штучки, которые навязывают нам эти гнусные финикийские купцы!
- Ахат, успокойся, - попросил его Эней.
- Извините, мой господин.
- И все-таки, друг Чалмерс, я хочу увидеть этот город, а возможно, взглянуть и на царицу, но мне бы хотелось оставаться при этом невидимым, у тебя есть заклинание, чтобы сделать это?
- Хмммммммм, - в раздумии промычал Чалмерс. - Я никогда не пытался создавать невидимость в этом мире. Ведь, как бы это сказать, техника этого магического явления пришла с Востока. Тем не менее, если вы позволите мне в течение некоторого времени поразмышлять над данной проблемой, я уверен, что смогу каким-то образом посодействовать вам!
- Отлично. Устроим пиршество, поедим оленины, а затем я призову вас вновь. - Он повернулся и пошел взглянуть на алтарь, сложенный его рабами. Как только Эней ушел, Ахат злобно уставил на них свои глаза-бусинки.
- Ну, и где же козлы?
- Да вот же они, дорогой, - раздался сладко-бодрый голос Гармонии. - Группа людей из местных деревень приходила на берег, чтобы поторговать с прибывшими на кораблях. - Из специально сооруженного рынка появилась Гармония, ведя двух козлов: одного белого, другого черного. - Смотри, какая великолепная парочка прекрасных козлов, готовых к употреблению, словно вызревший сыр. - Она подала мужу концы веревок, на которых привела животных. - Теперь, любовь моя, беги и вручи их нашему господину Энею. Он наверняка уже приготовил свой нож.
- Ну ладно, - сухо сказал Ахат. - Что ж, если ты хочешь выполнять работу за этих неотесанных мужланов, пожалуйста, но потом не вздумай обращаться ко мне с жалобами на них. - Он гордой походкой пошел прочь, таща за собой двух упиравшихся козлов.
- А вы и вправду сможете сделать это, док? Обеспечить невидимость - ведь это весьма утонченная процедура.
- Полагаю, что смогу. Невидимость неоднократно случалась в греческой мифологии, такой возможностью, к примеру, обладал шлем Меркурия. Гармония, нет ли у вас случайно зеркала, расстаться с которым вам было бы не жаль? Подойдет и самое дешевое зеркало, но без него мне не обойтись.
- Конечно же есть. - Гармония открыла один из своих ящиков, вытряхнула его содержимое и стала тщательно осматривать. - Ага! - Она держала в руках плоский бронзовый диск с деревянной ручкой. - Это зеркало потускнело, но я могу отполировать его.
- Отлично! - воскликнул Чалмерс. - Я боюсь, что должен буду немного его попортить, но и после этого оно может быть восстановлено.
- Дорогой мой, не переживайте. Мой милый Ахат добудет мне по-настоящему хорошее зеркало, когда в следующий раз совершит набег на какую-либо деревню.
Послеполуденное время было посвящено поеданию жареного оленьего мяса, которое запивалось разбавленным вином. Затем все растянулись в блаженных позах, и наступила долгожданная сиеста. Около трех часов пополудни, хотя вряд ли уже было три часа, Ши и Чалмерса разбудил сын Энея.
- Мой отец хочет знать, подготовили ли вы уже ваше заклинание, - спросил мальчик.
- Да, подготовил. Скажи своему отцу, Асканий, что мы сейчас придем к нему.
- Мой отец говорит, что меня надо теперь назвать Юлом, - объявил ребенок и побежал назад к отцу, который надевал на себя свой самый лучший панцирь.
- Почему Эней поменял имя своего сына? - спросил Ши.
- Замена имен случалась довольно часто в ознаменование каких-либо особо важных событий, таких, к примеру, как основание нового города. Но реальная причина здесь в том, что Вергилий создавал сочинение пропагандистского характера для своего покровителя Августа.
- Пропагандистского характера?
- Ну да. После гражданской войны всем хотелось стабильного, устойчивого правления. Август, урожденный Гай Оставий, ведет свое происхождение от приемного отца - Юлия Цезаря. Юлианское семейство ведет начало от своего предка Юла, сына Энея, а стало быть, и от богини Венеры. В Трое мальчика звали Асканием. В Италии он стал, а вернее сказать, станет Юлом. - Лицо Чалмерса озарилось внутренним светом, и на нем появилось выражение, какое можно наблюдать на лицах европейских просветителей прошлых веков. - Да, именно так все и получилось!
- Что именно? - спросил Ши.
- Помните, я сказал, что Эней на кого-то похож? Теперь я вспомнил на кого. Он просто копия скульптурных портретов Юлия Цезаря!
- О чем вы тут бормочете? - спросила Гармония.
- Да просто разговор двух чародеев, - успокоил ее Ши. - Пошли, док. Не надо испытывать терпение босса. - Они торопливо направились к тому месту, где стояли Эней с Ахатом.
- Мой господин, - обратился к Энею Чалмерс, - дайте мне день, от силы два, и моя магия сработает; я наверняка смогу придумать более действенное заклинание. И к тому же, мы с моим товарищем должны сопровождать вас, чтобы заклинание продолжало действовать.
- Я не ожидал от вас такой самоотверженности и такой преданности, - ответил растроганный Эней.
- Ну и педрида! - пробурчал Ахат.
- О чем это ты, Ахат?
- Я сказал: "Как прекрасно все складывается!", мой господин.
- Ну и отлично. Чалмерс, принимайся за свою магию.
Чалмерс обеими руками взял тонкий диск из бронзы, поверхность которого уже была отполирована до блеска.
- О, Гелиос, чьи лучи освещают мир лучами света несравненной красоты и величия, услышь сейчас мою мольбу. Как только согну я это отражающее свет зеркало, молю тебя, изогни лучи излучаемого тобой света так, чтобы они обходили нас четверых, проходили мимо нас и, таким образом, никогда не попадали бы в глаза тех, кто смотрит в нашу сторону.
Медленно, не торопясь он сжимал зеркало, пока оно не согнулось вдвое и не стало полукруглым. После этого он взял зеркало за ручку; оно еще некоторое время излучало какой-то мерцающий свет; потом его поверхность стала густо-матовой, неспособной ни отражать, ни поглощать свет.
- Готово, мой господин! - произнес Чалмерс.
- Что, ты уже закончил? - спросил Эней. - Я не чувствую разницы и абсолютно ясно вижу вас троих.
- Да, но нас-то четверо, - пояснил Чалмерс, - те, кто находится внутри радиуса, ограничивающего область действия моего заклинания, абсолютно невидимы для тех, кто находится за его пределами.
- Тогда пошли посмотрим, что там делается в Карфагене, - приказал Эней.
Их поход был непродолжительным. Они миновали узкую полосу полей, прошли по перелеску и поднялись на невысокое скальное плоскогорье, стоя на котором, они могли беспрепятственно видеть все, что происходило внизу. А там полным ходом шло строительство великого города. Городская стена достигла уже высоты человеческого роста, укрепленные на ней сторожевые башни возвышались над землей футов на двадцать, а из каменоломни все прибывали и прибывали повозки со свежевыпиленными блоками. Стена вместе со сторожевыми башнями росла буквально на глазах. Дома и храмы были уже подведены под крыши; сейчас основная работа кипела там, где многочисленные землекопы закладывали фундамент полукруглой формы, на котором вскоре должен был быть возведен театр. Повсюду вокруг нового города виднелись распаханные поля и молодые, недавно разбитые виноградники, а слаженный труд его обитателей невольно приводил на ум неустанную совместную работу пчелиной семьи.
- Вот как надо строить город! - произнес Эней с нескрываемым восхищением.
- Но никогда ему не сравниться с милым моему сердцу Илионом, - произнес Ахат, смахнув ностальгическую слезу.
Они спустились с плоскогорья и пошли по обработанной земле. Повсюду жители сажали сады, возделывали поля, но никто из них не видел проходивших мимо чужаков. Лишь собаки нюхали воздух и смущенно лаяли.