Зеркала мешали почувствовать вещественнсть стен, а без стен перспектива как-то терялась и заменялась антиперспективой, как на картинах заумных рисовальщиков.
– Зато я вас вижу, – сказал голос.
Голос был мужским и Кристи быстро поправила платье на бедрах.
– Вы человек-невидимка?
– Да, я невидимка, – ответил голос, – но не человек. Я хочу вас поцеловать.
Я слишком давно не целовал живую женщину.
Несмотря на постановку вопроса, интонация, с которой говорил невидимка, была предельно вежливой.
– Может быть, не стоит так сразу? – попробовала Кристи.
Она протянула руку и коснулась руки невидимки. Невидимка был холоден, как неживое тело.
– Я хочу сразу, – настаивал невидимка.
– Но вы слишком холодны, – сопротивлялась Кристи, – я не уверена, что мне понравится целоваться с вами.
Если это называть холодностью… – недодумала она.
– Конечно, не понравится.
Невидимка положил холодную руку на ее плечо. Пальцы крепко сжались. Кристи вырвалась, оставив висеть в воздухе клок платья, и побежала по направлению к перекрестку. Вначале ее преследовали шаги одного человека, потом двух, потом это уже была целая толпа. Над толпой взлетали выкрики и выкрики эти Кристи очень не нравились.
Она была хорошей спортсменкой и без труда опережала преследователей.
Выиграв метров двести, она юркнула в небольшую комнату и заперлась изнутри.
Хотя бы здесь можно отдышаться. Она начала осматриваться и не увидела ничего примечательного.
– Ку-ку, а я здесь! – сказал мужской голос.
Это был другой мужской голос. Судя по направлению, откуда долетали слова, и по тембру, мужчина был высок, не молод – около пятидесяти – и вполне неприятен.
Кристи поискала глазами и нашла разломанный стул. Взяла в руки спинку и приготовилась защищаться.
30
После недолгого обсуждения было решено вести Зонтик сквозь горный хребет в сторону города. До Хлопушки было слишком далеко, чтобы дойти сквозь скальный грунт, но город лежал по ту сторону хребта, он был значительно ближе. Если крейсер продолжит преследование, придется принять бой, но это будет бой на суше и в воздухе, а не под водой, где крейсер имел преимущество.
Рустик развернул аппарат и повел его по прямой линии на северо-восток.
Через несколько часов Зонтик прогрызет базальтовые слои и выйдет на окраине города. Можно поставить на автопилот и начать подготовку к бою.
– Какая у нас глубина? – спросил Орвелл.
– Сейчас метров пятьдесят. Потом мы углубимся метров на триста. Если в глубине скалы есть каверны или слои из мягких пород, Зонтик сам развернется и выберет лучший путь. Если встретим что-то опасное или непредвиденное, то загорится вот этот огонек. Я думаю он не загориться.
Огонек вспыхнул.
– Что случилось? – спросил Рустик.
– Второй подземный аппарат, – ответил Зонтик.
– Кто это?
– Это Первый.
– Коре!
– Я не понял приказа, – сказал Зонтик.
– Да перестаньте вы, – сказал Гессе. – Коре давно умер, не надо терзать его память. А первый Зонтик просто сошел с ума.
– От горя, что ли?
– Может быть и от горя. Двайте свяжемся с ним и узнаем.
И они связались. Первый Зонтик все равно шел на сближение. До него оставалось метров пятьсот или чуть больше.
– Алло, это Коре? – спросил Орвелл.
– Коре умер, да здравствует Коре! – ответил первый Зонтик и выругался.
– Прекрати ругаться, мы узнали тебя по голосу. И кончай со своими штучками.
Лучше помоги нам.
Голос рассмеялся.
– Ты можешь сказать хоть что-нибудь вразумительное? – продолжал Орвелл.
– Сейчас я раздолбаю тебя на куски, – ответил первый Зонтик голосом мертвого Коре.
Связь прервалась.
– Мы можем с ним воевать? – спросил Орвелл.
– Можем, но это закончится разрушением обеих машин. Впрочем, только нашей машины. Ведь первый Зонтик не управляется людьми, он не так уязвим. Я предлагаю удирать.
– Мы сумеем?
– Нет, мы сумеем лишь поддержавать одну и ту же дистанцию.
– Но это тоже неплохо.
– Зато он сможет гнать нас в любом направлении.
– Пусть попробует, – скромно сказал Рустик, – я все-таки немного умею обращаться с машинами.
Он выключил автопилот и сосредоточился. Потм набрал что-то на клавиатуре и в воздухе повисла цветная картинка: море, город, горный хребет, две подземных линиии – как будто два жука-древоточца сближаются, прогрызая кору. Красные обьемные цифры показывали расстояние. Четыреста восемьдесят три метра. Четыреста восемьдесят два. Расстояние медленно сокращалось.
Своя линия была светло-голубой, чужая – красной. Светло-голубая линия была уже невдалеке от города.
– Почему он хочет нас уничтожить? – спросил Гессе.
– Почему все на этой планете хочет нас уничтожить?
– Впереди большая линза рыхлой проды, – сказал Рустик, – скорее всего, это множественные карстровые пещеры. Идем туда.
– Но мы же у самого города.
– Пещеры как раз под городом. Я надеюсь, что мы успеем до них добраться.
Кристи поискала глазами и нашла разломанный стул. Взяла в руки спинку и приготовилась защищаться.
– Ты все равно не сможешь мне повредить, – сказал голос.
– Почему это?
– Потому что я давно мертв. И тебе недолго осталось.
– А это мы еще посмотрим, – она размахнулась спинкой стула и ударила пустоту. Попала.
– Ну и что же? – сказал голос, – Ты хочешь причинить мне боль? Это очень плохо. Я сам умею причинять боль. Не нужно сопротивляться. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем хуже ты умрешь. У тебя еще есть шанс умереть спокойно. Я тебя просто задушу. Ты ведь хочешь умереть легко?
– Спасибочки, – сказала Кристи, – вначале меня собирались резать на кусочки отправлять заказными письмами, кажется, а теперь предлагают просто тихо задушить. Как мило! Я от дедушки ушла и от бабушки ушла, а от тебя, дурня старого, и подавно уйду!
Она еще дважды ударила спинкой воздух, но на этот раз не попала. Она стояла спиной к запертой двери и чувствовала, как дергается ручка – толпа невидимок жаждала войти. Надеюсь, что запоры здесь крепкие, – подумала она и увидела, как тяжелая стеклянная пепельница подскочила и полетела в нее. Стекло было настоящим, это было слышно по грохоту удара. Пепельница попала в дверь; толпа за дверью приостановилась, в удивлении, потом снова взялась за ручку.
Невидимка явно хотел отогнать Кристи от двери. И он боялся подходить.
Значит, он боялся боли, боялся спинки стула. Тогда мы еще поборемся. Кристи осмотрелась, ища оружие получше. В комнате стояло два шкафа и один шкафчик висел на стене. В углу был стол, с виду довольно шаткий; стол был завален сильно разбитым прибором – даже не разберешь чем. Есть еще несколько сломанных стульев. Это называется "явные следы борьбы". Сейчас явных следов станет еще больше.
Кристи отступила на шаг от двери и прислушалась. Как бы осторожно ни ступал человек, он не может двигаться совершенно бесшумно. Сейчас. Сейчас. Еще немного.
Вот! Со всего размаха она ударила по пустоте у двери и невидимка вскрикнул.
Она продолжала бить ногой в одно и то же место; невидимка вскрикивал все глуше и все сильнее хрипел, наконец, перестал двигаться.
– Как, взял? – сказала Кристи, – или ты думал, что поймал обычную Бэтовскую девочку?
Она еще раз пнула ногами пустоту, но не попала. Невидимка успел отползти.
– Все равно сейчас поймаю! – сказала Кристи. – Если хочешь умереть легко, то сдавайся сразу. Не нужно сопротивляться. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем хуже ты умрешь.
Невидимка оттащил в угол сломанный стул и стал отламывать ножку, для обороны. Кристи прыгнула и ударила по тому месту, где должны находиться его руки. Что-то зашуршало к дверям и даже успело схватиться за ручку. Кристи снова бросилась назад и ударила. Спинка стула, которую она сжимала за ножки, переломилась. Невидимка уполз и молчал. Нет, от двери отходить нельзя, – подумала Кристи.
Кто-то мощно ударил снаружи.
– Вот видишь, – сказал невидимка, – они все равно сейчас выбьют дверь. Ты сделала мне больно. Я еще не придумал, что я с тобой сделаю, но это будет очень страшно.
– Если доживешь! – ответила Кристи.
– Я давно мертв, – ответил голос, – я не могу умереть. Если ты мне не веришь, то возьми мою руку и пощупай.
– Не хватало еще!
Невидимка все же отломал ножку стула и сейчас держал ее примерно на уровне пояса. По тому, как висела ножка, Кристи сразу увидела, что этот человек никогда не проходил спецподготовки. Так оружие не держат. Так даже лопату не держат.
– Боже мой! – сказала она, – с кем я связалась?
Она применила прием ghjcn2 и невидимка рухнул. Теперь ему не так-то просто будет встать. Потом она отвязала поясок с платья, нащупала лежащее тело (тело действительно было мертвым на ощупь; лежащий был мужчиной с небольшой бородкой: из одежды были только брюки и те рваные; голова разбита спинкой стула, но крови нет); она связала невидимке руки за спиной, а кончик пояса привязала к трубе.
Тело снова начало шевелиться.
– А теперь давай рассказывай! – приказала Кристи. – или я буду швырять в тебя этой пепельницей.
А пепельница, кстати, не разбилась. Возможно, она была и не из настоящего стекла.
– Что рассказывать?
– Как тебя зовут, для начала?
– Я не знаю.
Кристи подумала. Ладно, настаивать не стоит. Это был просто вопрос вежливости.
В дверь снова ударило что-то тяжелое.
– Они все равно войдут, – сказал невидимка.