Райдо Витич
Гарон
Часть I Эльфийское проклятье
Г л а в а 1
- Он гарон, - таинственным шепотом сообщила Альбина. Наивные голубые глаза выжидательно уставились на сестру. Наверное, она ждала, что та как минимум заверещит от радости или отвесит челюсть от изумления. Увы. Разница в двенадцать лет сказывалась на взаимоотношениях и взаимопонимании отрицательно. Яна лишь бухнула в кружку ложку сахара и с нескрываемой иронией спросила:
- Это разновидность африканских макак?
Альбина обиженно поджала губы и засопела, не зная, что ответить. А Яна принялась за бутерброд: ей хоть гурон, хоть бурбон - финал будет тот же - скроется новое увлечение сестры в утреннем тумане после постельного рандеву, не оставив ориентиров. Все они одинаковы: в глазах нежность, на устах - мед, в кармане - презерватив, а за пазухой - кирпич.
- Ты озлобленная старая дева! - выпалила, наконец, Аля не в силах снести подобное равнодушие к своему душевному состоянию.
- Может и старая, но не дева и не озлобленная, а мудрая, - парировала Яна. - И поэтому мне, что Гурон, что гормон - ассоциация одна - энцефал.
- Это твой Валера - энцефал, а другие нормальные и очень приличные люди. Он бросил тебя семь лет назад, а ты до сих пор злобишься и при этом называешь себя мудрой. Не слишком ли скромно для неудачницы? - свирепо прищурилась Альбина.
Выглядело это смешно - шестнадцатилетняя чаровница с чуть вздернутым носиком, пытающаяся изобразить праведный гнев - надув губы, как первоклассница, и манерно щуря наивные глаза. `Мамины привычки', - отметила Яна и усмехнулась:
- Капризы для мальчиков оставь, ладно? И манеры светской львицы. Я не мама и не твой горбун - не силься.
- Он не горбун, а гарон! - выкрикнула девушка, приподнимаясь, и нижняя губа задрожала, как это бывало с Альбиной в детстве, от обиды и расстройства.
- Маленькая девочка, тебе опять куклу не купили? А ты хлопнись на пол и начни колотить по ковролину кулачками. Очень у тебя эффектно получалось…
Аля вскочила и вылетела с кухни, а Яна смогла спокойно перекусить. Она уже поставила чашку в раковину, как услышала хлопок входной двери. Сестра покинула дом, сгорая от негодования на зануду старшую сестру. Еще бы - душа, переполненная чувствами, срочно требовала жилетку для излияний, а черствая родственница отказалась от этой роли. Ну, как не посетовать?
`Ничего, найдет достойную кандидатуру из длинного строя своих подруг и к вечеру вернется', - подумала Яна. Ушла в комнату, включила телевизор и удобно устроившись, попыталась сосредоточиться на сюжете голливудского блокбастера. Том Круз показывал чудеса компьютерной эквилибристики и не впечатлял. Яна начала нервничать - тревога росла и ширилась, как цунами, рождая естественное раздражение: а почему она должна беспокоиться об Альбине? Почему не мамочка, приползающая домой в двенадцать ночи и уползающая в семь? Ах, да - она же работает, кормит их, одевает, оплачивает счета и не дает познать горести нищеты. Бутики, салоны красоты, шейпинг, деловые встречи, командировки, презентации, рауты, муштра служащих и любовников - как в столь плотный график воткнуть час на общение с дочками? Холодильник деликатесами завален? Шкафы эксклюзивными шмотками набиты? Вот и ладно. А остальное - по длинному списку телефонов прикрепленных на магнитную доску в прихожей: психолог, семейный доктор, адвокат, и даже гадалка - Зоя Юрьевна, которая за баксы любую карму снимет и любую ауру оденет. И еще масса подобных людей, которых Яна презирала и ненавидела. Марионетки в ласковых руках их матери - акулы сырьевого бизнеса - Суриковой Аллы Геннадьевны.
Яна выключила телевизор и покосилась в сторону коридора: а что если прозвонить Каучавиучусу? `Артур, просто - Артур'…
Ей вспомнились его цепкие глаза аллигатора, залысина и тонкие губы, кривящиеся в приторно-сладкой улыбке. Не сыщик, а киллер. Может, действительно - по совместительству? Вот и пускай этого Гурона новообразовавшегося в жизни Альбины ликвидирует или просто поможет исчезнуть, как когда-то помог исчезнуть Валере. Наверняка мамуля ему, тогда, как хорошему спецу заплатила.
Яну подкинуло. Она встала и нервно заходила по комнате: Сволочи! Оба! И Галина Викентьева, ведьма старая, мясник-гинеколог. Теперь ни внепланового ребенка, ни зятя на шее. А что дочь любила, ребенка хотела - так это мелочь. Главное выгода. Экономия. На домохозяйку, охрану и няньку тратиться не надо - старшая за младшей сестрой присмотрит, а когда девочка вырастет, тогда пусть о личной жизни думает. Трижды сволочи!
`А вот не буду! Из принципа! Хватит того, что я ей памперсы меняла. С 12 лет нянчусь - хватит! Пусть сама теперь их меняет, и противозачаточные средства покупает и… Мне, в шестнадцать лет, подобного не дозволялось. Конечно - Алечка болеет, Алечку нужно к ортопеду, на ЛФК и консультации, потом к школе готовить, к репетиторам водить, в школу возить, в кружки и на сольфеджио….Я сестра или мать?!
Девушка глянула на часы и начала собираться на работу, больше не желая тревожить Каучавиучуса - пусть все идет, как идет. Вот принесет Альбинка в подоле, может тогда их мать очнется. В конце концов все, что происходит всегда к лучшему. Главное, в этом не сомневаться.
Работала Яна в банальной, второсортной парикмахерской не по нужде, а назло матери. Эту эскападу Алла Геннадьевна проглотила с трудом, и второй год пережевывала, пытаясь не подавиться. А Яна упрямо трудилась на благо своего самолюбия и категорически отказывалась брать у матери и тугрик. Бесконтрольность, самостоятельность и сохранение себя от материнского гнета - ради этого стоило идти поперек урагана имени госпожи Суриковой. А через месяц старшая дочь вообще из этой квартиры съедет, что тогда мадам делать будет? На кого младшую дочь кинет?
Яна толкнула дверь в парикмахерскую, помахала сменщицам, проходя в подсобку, маленькое, полуподвальное помещение. Настя Михайлова, напарница Суриковой уже прибыла и готовила себя к трудовому подвигу - курила, вальяжно развалившись в старом кресле.
- Привет, - угрюмо бросила Яна.
- Ага, - также любезно ответила Настя. - Чего смурная?
- А! Мелкие домашние неприятности.
- День сегодня такой, неудачный. По гороскопу смотрела - вроде время Черной Луны с одиннадцати вечера начинается, а у меня уже с утра. Тоже домашние неприятности: тостер сгорел, шампунь кончился, с Игорем поцапалась.
- Н-да-а, - протянула Яна, завязывая синий передник. - Пошли? Время-то два, девочка сейчас недовольство высказывать начнут.
- Не-а, народа нет, старик сидит, да малолетка, - затушила сигарету и от души потянувшись, одела фартук. - Пошли, правда. Да лицо попроще сделай, а то клиентов распугаешь.
- Я сегодня на мужских стрижках постою, ладно?
- В деньгах потеряешь, - проходя в коридор, предупредила Настя.
- Да мне горизонтально. Настроение - съела бы кого-нибудь. Мне сейчас новобранцев самое то обслуживать - стричь под ноль.
- А что такое?
- Как обычно, - проходя к креслу, буркнула Яна. За ней следом протопал пожилой мужчина:
- Мне к вам?
- Да, да, садитесь.
- Девочки я исчезла! - бросила дородная Полина из старой смены.
- Пока.
- И я ушла. Настя, тот фен в ремонт отдать надо, работай пока Rowenta.
- Поняла, иди.
- Как будем стричься? - провожая взглядом коллег, спросила у старика Яна.
- `Молодежную', пожалуйста.
- `Молодежную'? - покосилась на него с сомнением. - Хорошо.
В кресло к Насте села молоденькая девушка с прической в стиле попурри дешевых красок и тупых ножниц. Женщины приступили к работе.
- А что у тебя случилось-то? - полюбопытствовала Настя у Яны, расчесывая волосы клиентки.
- Да-а! Как обычно.
- Катька, что ли чудит?
- Ну, на иностранцев ее потянуло - гарона какого-то нашла.
- Кого? - напрягла извилины Настя.
- Не знаю! Да и без разницы мне: хоть гарон, хоть тефлон. Мужики все одинаковы. Покрутит ее новоприобретенный Ромео и бросит.
- А если любовь?
- Какая любовь, Настя?! Ей шестнадцать лет - ума с пшеничное зернышко, а самомнение и амбиций с колхозный амбар! Вот принесет матери в подоле, будет и любовь и счастье.
- Что ты сразу о внеплановых детях? Может не дойдет до этого?
- У Катьки или барона ее? Сказка!
- Гарон, девушка, - подал голос старик. Яна замерла на секунду, хмуро разглядывая седую макушку, потом в зеркало пытливо на мужчину посмотрела:
- Вы его знаете?
Ножницы оказались в пугающей близи лица, и мужчина смущенно то ли улыбнувшись, то ли поморщившись, чуть отклонился, пальцем осторожно отодвигая инструмент:
- Э-э-э, нет. Гароны миф.
- Вы горгулий имеете ввиду?
- Нет, гаронов, именно - гаронов, служителей хаоса.
- Сектанты, что ли? - подала голос заинтересованная Настя.
- Э-э-э, нет, гароны разновидность мифических существ…
- Друг моей сестры не миф, это я точно знаю, она мне все уши о нем прожужжала. И потом она, спору нет, глупая, но из-за неопытности. Однако в артистов и циклопов привычки влюбляться не имеет. Реалистка она, ей предмет своей страсти осязать надо для закрепления чувств, - сообщила Яна с сарказмом и вернулась к стрижке.
- Тогда у вас действительно есть повод огорчаться, и беспокоиться за вашу сестру.
- Что, настолько гароны страшны?
- О-о, девушка, служители хаоса тире служители зла, сами думайте, страшны ли они и способны ли на проявление достойных добропорядочного существа чувств.
- А вам, откуда про них известно? - с подозрением уставилась на мужчину Сурикова, и заинтересованная и встревоженная словами клиента.