Что такое человек? Почему он именно таков? Мы предпочитаем не задаваться подобными вопросами, ибо поклялись считать, что они давным-давно умерли (точнее, никогда не существовали, поскольку не имели практической ценности), однако опасаемся, что однажды они выберутся из-под наваленных на них камней и снова примутся терзать мир. Что ж, пускай, я буду только рад. Мне бояться нечего: ведь они не причинят вреда мертвецам, а разве я - не ходячий труп?
Я пою той, которой больше нет. Молодежь слушает и удивляется, а иногда плачет.
"Она мертва… А то, что умирает,
Вмиг превращает в атомы распад.
Скрепленные невидимым союзом,
Частицы сходные кружатся в нас.
И атомы ее в меня влетают.
Они во мне недвижимо лежат
И бесполезным и тяжелым грузом
Сильней, больнее душат каждый час".
- Ты преувеличиваешь! - возражают мне. - Да, мы умрем, но не забывай, что УИС обязательно нас воскресит.
- Нет, - отвечаю я и продолжаю, тщательно подбирая выражения: - Я был в подземном мире. Я знаю. Вы ошибаетесь. И даже если и правы, ваша правота все равно ошибочна.
- Что?
- Вдумайтесь, разве справедливо, что людьми управляет какая-то машина? Разве справедливо, что мы должны всю свою жизнь бояться смерти? Люди вовсе не части некоего механизма, они вполне способны обойтись без машин-повелительниц.
Я машу рукой, поднимаюсь и иду прочь, снова в одиночестве. Спускаюсь в ущелье, по дну которого бежит река, поднимаюсь на гору. Отдыхать некогда. Я должен добраться до истины.
Должен убедить других, что УИС необходимо уничтожить, - не из ненависти, не из мести, не из страха, а просто потому, что человеческий дух не способен сосуществовать с подобным чудовищем.
Хотя если существует мир, который населяют люди и мыслящие машины…
Я возвращаюсь на равнину, которая полнится слухами. Большая толпа провожает меня до того места, где дорога переходит в городскую улицу.
- Скоро здесь появится Темная Царица, - говорят мне. - Подожди Ее. Пускай Она ответит на те вопросы, которые ты задаешь нам, которые тревожат наши сны.
- Мне нужно приготовиться, - отвечаю я. Поднимаюсь по каменной лестнице, провожаемый исполненными благоговения взглядами, вхожу в здание, брожу по залам со сводчатыми потолками, вижу многочисленные столы и заполненные книгами шкафы. Сквозь оконные стекла сочится солнечный свет.
В последние дни меня преследует некое наваждение: мне почему-то кажется, что все это уже было. Возможно, в библиотеке найдется книга, которую я (по чистой случайности) читал в детстве. Ведь человек старше, чем УИС, старше и мудрее; в его мифах правды больше, нежели во всей ее математике. Я провожу в библиотеке три дня и без малого три ночи. Тишину нарушает лишь шелест страниц. Доброхоты приносят еду и питье, оставляя все под дверью. Наверно, они убеждают себя, что поступают так из жалости (или потому, что не хотят, чтобы я умер столь некрасивой смертью, как смерть от голода). Но я-то знаю, что ими движет на самом деле.
К вечеру третьего дня я понимаю, что почти не продвинулся вперед. Слишком много материала; нередко попадается нечто такое, что надолго отвлекает. (О красота, о очарование, которые хочет уничтожить УИС!) Образование у меня обычное, сугубо рациональное (все обучающие машины напрямую подключены к УИС). Что ж, надо воспользоваться знаниями, приобретенными самостоятельно. Я составляю программу поиска, сажусь за терминал; мои пальцы ложатся на клавиатуру, выбивают негромкую дробь…
Электронные лучи - отличные ищейки. Через несколько секунд на мониторе появляется текст, и я узнаю про себя буквально все.
Хорошо, что я читаю быстро. Мой палец не успевает нажать на кнопку "Стереть" - текст исчезает самостоятельно, затем на экране высвечиваются фразы:
"Я не соотнесла эти данные с фактами, которые относятся к тебе. Таким образом, в моих вычислениях возник новый, не поддающийся определению фактор".
Я словно погружаюсь в нирвану (это слово встретилось мне в старинных книгах, и я, кажется, сумел постичь его значение), но нирвану наоборот - меня подхватывает и несет поток, более мощный, чем тот, который столетия назад заставил Арфиста выйти навстречу колеснице Темной Царицы.
- Интересное совпадение, - холодно замечаю я (наверняка в библиотеке установлены микрофоны). - Или о совпадении не может быть и речи?
- "Почему же? Самое настоящее совпадение. Или, если хочешь, прямое следствие предыдущих событий".
- УИС, - говорю я, не в силах сдержаться (настолько ослепительно явившееся мне видение), - а может, это судьба?
- "Вопрос не имеет смысла. Вопрос не имеет смысла. Вопрос не имеет смысла".
- Почему ты трижды повторила фразу? Или одного раза недостаточно? Прямо какое-то заклинание. Неужели ты надеешься, что твои слова прекратят мое существование?
- "Нет, не надеюсь. Ты - эксперимент. Если анализ покажет, что от тебя можно ждать серьезных неприятностей, тогда я уничтожу тебя".
Я улыбаюсь.
- УИС, я покончу с тобой. - Подавшись вперед, я выключаю монитор, встаю, выхожу из библиотеки и иду на улицу, где сгущаются вечерние сумерки.
Ясно мне далеко еще не все, однаеко вполне достаточно, чтобы начать сраху же проповедовать тем, кто собрался у лестницы. Мало=-помалу подходят и другие; их влечет обыкновенное любоаытство, но слушают они внимательно. Скоро возле здания библиотеки собирается несколько сот человек.
Я не то чтобы открываю им великую новую истину - нет, говорю то же, о чем твердил раньше, пускай не стоь ь связно; не сообщаю ничего такого, о чем бы они не догадывались сами, в темных глубинах своих душ. Впрочем, сегодня, сознавая, кто я и что мной руководит, я могу выражать собственные мысли куда доходчивее. Я говорю негромко, вроемя от времени пою куплеты из забытых песен, чтобы полностью завладеть вниманием слушателей. Я внушаю им, что они живут нелепой, чудовищной жизнью, что их превратили в рабов, а они и не пытаются протестовать (причем речь идет о рабстве в той его форме, которая существовала разве что на заре имстории, - о беспрекословном подчинении хозяину, который вправе распоряжаться рабами, как ему заблагорассудится), что УИС - вовсе не пуп вселенной, а, всего-навсего, упрятанный в металлический корпус компьютер. Не верьте УИС, призываю я. Она обречена - точно так же, как обречены мы с вами. Сорвите покровы тайны; в конце концов, весь космос состоит из тайн. Смело живите, мужественно встречайте смерть, и с вами не сравнится никакая машина. Быть может, вы даже превратитесь в богов.
В толпе нарастает возбуждение. Слышатся крики и звериный вой. Кое-кто поддерживает меня, однако большинство - против. Ну и ладно. Мне удалось разбудить их, моя музыка проникла в души людей, а это - главное.
Солнце скрывается за домами. Сгущаются сумерки, но фонарей почему-то не зажигают. Впрочем, я догадываюсь, почему. Все ждут Темную Царицу (с которой мне, по-видимому, предстоит выяснять отношения). Издалека доносится грохот Ее колесницы. Раздаются истошные вопли, что несколько неожиданно - ведь обычно мы прячем свои чувства, тем более перед правителями. Но сейчас… Сейчас люди убежали бы, если посмели: я сорвал с них маски.
Колесница останавливается. С нее спускается Темная Царица - высокая, в плаще с капюшоном. Люди расступаются перед Ней, точно мелкие рыбешки перед акулой. Она поднимается по лестнице и смотрит на меня в упор. Я вдруг замечаю, что губы у Нее дрожат, а в глазах блестят слезы.
- Мне очень жаль, Арфист, - едва слышно шепчет Она.
- Присоединяйся, - предлагаю я. - Давай освобождать мир вдвоем.
- Не могу. Я провела слишком много времени рядом с УИС. - Темная Царица выпрямляется, Ее фигура вновь приобретает царственную осанку. Телероботы, этакие механические нетопыри, подлетают поближе, чтобы запечатлеть мое поражение. - О чем ты тут кричишь? - требовательно спрашивает Она.
- О праве чувствовать и удивляться. О свободе рисковать и снова стать людьми. - Животными, - поправляет Она. - Неужели ты хочешь уничтожить машины, которые обеспечивают вас всем необходимым?
- Да. Мы должны это сделать. Когда-то они были полезны людям, но мы позволили им превратиться в нечто вроде раковой опухоли, и теперь нас может спасти лишь хирургическая операция.
- А тебе не кажется, что возникнет хаос?
- Он необходим, ибо мы не станем людьми, не познав страданий, благодаря которым сумеем подняться над собой, над землей и звездами, временем и пространством, и приблизиться к Тайне.
- Значит, ты утверждаешь, что за пределами нашей стабильной вселенной существует некая сокровенная истина? - Темная Царица улыбается в объективы телекамер. (Нас всех учили в детстве смеяться над подобными заявлениеями).
- И, конечно, готов предъявить доказательства?
- Нет, - отвечаю я. - А ты можешь доказать, что на свете нет ничего такого, чего нельзя было бы постичь при помощи слов и уравнений? Кстати, докажи заодно, что у меня нет права искать истину. Доказывать предстоит не мне, а вам с УИС, потому что вы бессовестно лгали людям! Во имя разума вы воскресили миф. Естественно, теми, кто верит в мифы, управлять значительно проще! Во имя свободы вы лишили нас даже намека на нее и испоганили наши души. Вы обращаетесь с нами хуже, чем со свиньями. Во имя всеобщего благополучия вы возродили боль, ужас и непроглядный мрак. - Я поворачиваюсь лицом к толпе. - Верьте мне! Я спускался в преисподнюю и знаю, что говорю!
- УИС отказалась выполнить его желание, чтобы не ущемить прав остальных, - говорит Темная Царица. Мне почудилось, или в Ее голосе и впрямь прозвучал страх? - Поэтому он и распускает слухи о жестокости нашей правительницы.