Антон сел на полку рядом с Владом, уставился в окно. Пейзаж продолжал баловать - белая пустыня с грязно-белыми пятнами. Ни домика, ни дороги. Поиграл от нечего делать в тетрис на телефоне. Перечитал последние десять сообщений. Пожалел о том, что не взял с собой нетбук. Радийные страдания по поводу белых роз сменились доверием к слепой ночи. Антон вздохнул.
- Разговоры о смысле жизни? - Влад улыбнулся и сложил руки на груди.
- Что?
- Я обещал их не затевать с полуночью. Но если скучно, то можно вполне поболтать сейчас. Миру не разбудим, всё нормально.
- Вай нот, - нет, все-таки у сегодняшних попутчиков явно было припрятано по карте угадывания мыслей в каждом рукаве.
- Она очень любит людей, - вроде, невежливо разговаривать за спиной у отсутствующих и спящих, но Влад уверил, что Мира и на это не обидится. - Разговаривать. Понимать. Собирать новые точки зрения, споры, глупости и умные мысли. Кто-то коллекционирует подушечки из Икеи, а Мира - встречи. Запоминает мельчайшие детали, выражение лица, странности… Зуб даю, что про тебя она поставит галочку - "искал щетку в вагоне-ресторане".
- Гораздо смешнее потеря ее предшественницы. Трагедия в трех лицах: я, она и стихийное бедствие.
- Какое?
- А что, вас не тряхнуло, когда состав тормозил? - Антон покосился на Влада. Тот крутил на пальце брелок с серебристой рыбкой. Чешуя ее была покрыта сине-голубой эмалью. С того места, где сидел Антон, складывался любопытный оптический эффект - казалось, что рыбка бьется, как живая, а вокруг ладони "фокусника" колышется вода.
- Еще как. Мира выбила плечо, а я вывихнул запястье.
- Сочувствую.
- Ерунда. А ты знаешь, почему поезд остановился?
- Ну, я, грешным делам, сначала думал, что кто-то бросил лом в унитаз, чтобы проверить эту легенду. Потом узнал, что это какой-то недосуицидник был. На рельсах стоял. Потом смылся в последний момент.
- Очень жалко щетку? И шишка на лбу болит? - Мира открыла один глаз и внимательно посмотрела на Антона.
- Ну-у-у…
- Это классная деталь для коллекции. Мне нравится. Поэтому в обмен могу рассказать, почему поезд на самом деле встал.
Влад закатил глаза и покрутил пальцем у виска.
- Что? Ну, что? - Мира зашипела, как дворовая кошка, и бросила в парня огрызком яблока.
- Ты уверена, что это стоит делать?
- Да! - провозгласил Антон и, присоединившись к общему безумию, кинул ботинком в радиовентиль. Тот крякнул: "Мечты сбыва…" и заглох.
- Представь. Ты сидишь на работе днями и ночами, - Мира говорила, прикрыв глаза, "сказочным" голосом - напевно и завораживающе, как рассказывают истории перед сном. Это несколько не вязалось с темой повествования, но слушалось отлично. - Не сказать, что работа скучная. Наоборот. Разнообразная, сложная, интересная. Ты излучаешь энтузиазм и энергию, ты щелкаешь проекты, как семечки, и - главное - полностью уверен, что находишься именно на своем месте. Вот только в один прекрасный момент ты осознаешь, что попа не то чтобы приросла к стулу, но стала уже явно чуть более плоской, чем раньше. У тебя не бывает выходных, праздников, отпусков. Даже свой день рождения ты вынужден справлять в четырех стенах…
- По-моему, ты сгущаешь краски, - Влад недоверчиво улыбнулся.
- По-моему, если кто-то привык работать с открытым видом на море, ему не стоит навязывать этот стереотип окружающим.
- Понял. Молчу. В конце концов, ты у нас рассказчик.
- То-то. И вот, рано или поздно ты решаешь - довольно. Как ответственный человек, ты приводишь все бумаги в порядок, пишешь с десяток программ для автоматизации рабочих процессов, покупаешь трогательного круглого робота-уборщика, чтобы мебели было не скучно в твое отсутствие… Потом ты уговариваешь себя еще несколько дней - "ничего не случится, я только погуляю и вернусь обратно, небо не рухнет на землю, апокалипсис не настанет".
- А вот насчет апокалипсиса я бы… - Влад не успел договорить, Мира воинственно перебила:
- Фиг! У меня нет в собственности ни гигантского креста с Христом, ни Эйфелевой башни, ни статуи Свободы. Поэтому я не смогу плакать, попадая в формат фильмов-катастроф. Если будешь и дальше перебивать…
- Молчу. Нем, как рыба.
- Ты встаешь из-за стола и на цыпочках крадешься к двери. Выглядываешь в коридор. Пусто. Идешь к лифту. Как нарочно, наступаешь на самое скрипучее место этажа. Сам пугаешься, сам подпрыгиваешь. Плюнув на конспирацию, забегаешь в лифт и жмешь кнопку первого этажа. Свобод-а-а-а! Ты, раскинув руки, выбегаешь из здания, готовишься уже запрыгнуть на плечи ветру…
- Почему это люди не летают, как птицы?…
- Заткнись уже, а?.. Мешаешь. Так вот. Ты уже готовишься полететь, хотя некоторые уверены, что ты это не умеешь делать, и вдруг слышишь за спиной громовое "кхе-кхе". Ты оборачиваешься. А там - кто бы ожидал, да? - стоит босс. Пропитанный укоризной, как пончик - абрикосовым сиропом. И говорит: "Иди-ка ты, ситный друг, назад. Нагулялся". Согласись, разочарование?
- Д-да… - Антон кивнул. На разговоры о жизни уж точно не было похоже. А на театр абсурда - вполне. Эдакий слегка кафкианский.
- Короче, это всё предыстория. Чтоб нагнать напряжения, - Мира растопырила пальцы: между большим и указательным пробежала молния. Настоящая. Хотя и крохотная. В купе запахло озоном. - В общем, я оглянулась на босса, посмотрела вперед, на ветер свободы, и решила, что некоторое время меня вполне может заменить круглый робот-пылесос.
- Некоторое, прошу заметить. Не-ко-то-ро-е. Скромно замечено. Почти сто лет нам не срок…
- Слушай, если ты держался долго, это не значит, что у других такие же сильные нервы.
- Я после правого руля сломался, - Влад криво усмехнулся и, прищурив глаза, стал вылитым японцем. - Когда на работе его запретили, я молча встал и вышел.
- Уважаю, - разговор возвращался в понятное русло, что не могло не радовать.
- Только одна беда - босс всё никак не успокоится. Нанял убийцу…
- Инспектора!
От последнего возгласа в исполнении Влада Антону захотелось срочно спрятаться куда-нибудь. Нет. Градус неадеквата всё же никак не желал понижаться.
- А я говорю - убийцу. И вопрос вовсе не в терминологии. Теперь он гоняется за нами и мечтает вернуть обратно.
- Почему тогда убийца?
- Он считает, что лучший способ успокоить работника - это успокоить его навечно. Как бы объяснить. Чтобы понятнее. Антон, ты видел Марс?
- Хм.
- На нем нет жизни.
- Предположим. Правда, роботы ее там вовсю ищут.
- Но не найдут. Понимаешь, наши друзья когда-то жили там. Бродили и искали глупые истории, нелепые совпадения и неловкости. Одним словом - тепла. Недополученного у своих жителей. Там вообще с теплом не очень хорошо, если сравнивать с Землей. Просто в какой-то миг сердцам городов захотелось свободы. И тогда к ним вызвали инспектора, который остановил их всех. Привязал к улицам… к стенам марсианских каналов и убил. Экстренно.
- Достаточно, - Влад щелкнул ножом-рыбкой. - Ты рассказала достаточно, чтобы Антон понял, инспектор - не лучший способ привязать нас к месту. Поэтому мы боимся. Скрываемся среди людей - они производят помехи, чтобы спрятаться. Детали. Истории. Сказки. Радость. Грусть. Что угодно, лишь бы не пустота. А инспектор старается загнать нас в такие безлюдные места, где холод делает нас видимыми, как на ладони. Какое счастье, что даже в бескрайних сибирских просторах ходят поезда.
- Уже уральских, не сибирских, - дверь купе отъехала в сторону. Давешняя барышня в розовом заглянула вовнутрь. - Три часа до бывшей работы мальчика Е. У него отличный офис. Даже есть гигантский храм на холме на случай апокалипсиса. И недостроенная телебашня. Спорим, к ней привязаны сотни историй, падений и подвигов?
- Знакомься. Это Рая. Полжизни работала на пляже, поэтому абсолютно не знает, как прилично одеваться на людях, которые не горячие южные парни.
Антон молча протянул ладонь для приветствия. Ему хотелось противоречивых вещей - то ли заснуть, то ли наконец проснуться. Ни то, ни другое не происходило - видимо, из-за неопределенности в желаниях.
- Скажи, ты в столице на какой ветке метро жить будешь? - спросила Мира. - Хотя глупо спрашивать. Если я чувствую, что ты едешь ко мне жить, то должна, по идее, знать, что квартира будет… хм… в Новых Черемушках. Поэтому возьми калужско-рижскую. На счастье.
Она щелкнула неизвестно откуда взявшимися ножницами и положила Антону на колени прядь своих волос. Ярко-оранжевого цвета, с неровными узелками. Улыбнулась, помахала на прощание и вслед за своими друзьями выпрыгнула в окно. В окно??!
- Мужчина, вы с ума сошли, в минус тридцать стекло опускать? - проводник укоризненно заглядывал в дверь. - Сквозняк по всему вагону. Пассажиры с маленькими детьми жалуются.
- Я сейчас всё закрою, - Антон потянул раму вверх. Обернулся, подумал секунду и медленно спросил:
- Скажите, а как зовут проводницу соседнего вагона?
- Елена. Или Тамара… А что?
- Ничего, - Антон неловко улыбнулся и полез к себе на полку. Свернул гнездо из одеяла, как в детстве, и сунул под подушку кулак с оранжевой линией метро.