По рядам аудитории пробежал трепет. Доводы странного незнакомца начали, по-видимому, влиять на общее мнение.
- Пойдём дальше, - хладнокровно продолжал Мишель Ардан. - Что вы ответите на следующий весьма веский довод? Известный французский астроном Лосседа, наблюдая затмение восемнадцатого июля тысяча восемьсот шестидесятого года, констатировал, что края закрытого Луной солнечного диска казались закруглёнными и усечёнными. Такое явление могло произойти вследствие преломления солнечных лучей в лунной атмосфере. Другого объяснения быть не может!
- Но достоверен ли этот факт? - с живостью переспросил незнакомец.
- Абсолютно достоверен!
Новое движение в аудитории, обрадованной успехом своего любимца. Незнакомец молчал. Не кичась победой над противником, Ардан продолжал свою речь самым простодушным тоном:
- Вы видите, уважаемый сударь, что нельзя решительно отрицать существование лунной атмосферы. Вероятно, эта атмосфера очень разрежена, обладает чрезвычайно малой плотностью, но с научной точки зрения приходится признать её существование…
- Только не на лунных горах, с вашего разрешения! - возразил незнакомец, который ещё не думал сдаваться.
- Быть может, но в долинах она есть, даже если её высота не превышает несколько сот футов.
- Во всяком случае, советую вам принять меры предосторожности, потому что ваш лунный воздух окажется невероятно разрежённым.
- О, дорогой мой, на одного человека хватит! К тому же, добравшись туда, я буду соблюдать возможную экономию воздуха и постараюсь дышать лишь в редких, особых случаях.
Разразился оглушительный взрыв хохота. Незнакомец гордо, с вызывающим видом оглядел собрание.
- Итак, - непринуждённо продолжал Мишель Ардан, - вы со мной согласились, что на Луне есть некоторая атмосфера. А если так, то должно быть хоть "некоторое" количество воды. Это обстоятельство лично меня весьма радует. Кроме того, любезный мой оппонент, позвольте вам сообщить ещё одно соображение. Ведь мы знаем одну только сторону лунного шара, которая обращена к Земле, - и если на этой стороне очень мало воздуха, то, быть может, на другой его вполне достаточно.
- Это почему?
- А потому, что Луна под влиянием земного притяжения приняла форму яйца, которое обращено к нам своим более острым концом. С этим предположением согласуются и вычисления Гагзена, доказывающие, что центр тяжести Луны лежит в её заднем полушарии. А отсюда, в свою очередь, следует, что главная масса лунного воздуха и воды должна была устремиться на противоположную сторону земного спутника ещё в первые дни творения.
- Чистейшая фантазия! - воскликнул незнакомец.
- Напротив! Чистейшая теория, опирающаяся на основные законы механики, и я не вижу возможности её опровергнуть. А потому обращаюсь ко всем слушателям и прошу поставить на голосование вопрос: возможна ли на Луне жизнь, подобная той, которая существует на Земле?
Долго не смолкавшие рукоплескания трёхсот тысяч слушателей встретили это предложение. Противник Мишеля Ардана хотел ещё говорить, но его никто не слушал. Градом посыпались на него крики и угрозы.
- Довольно! Довольно! - кричали одни.
- Гоните его в шею! - вопили другие.
- Вон! Вон! - ревела разъярённая толпа. Но незнакомец стоял неподвижно - только схватился за перила эстрады - и с вызывающим видом ждал, пока буря утихнет. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы Мишель Ардан жестом не успокоил расходившиеся страсти.
Он был слишком великодушен, чтобы оставить своего соперника беззащитным перед толпой.
- Быть может, вы желаете сказать ещё несколько слов? - обратился он к незнакомцу самым любезным тоном.
- Да! Сто, тысячу слов! - ответил незнакомец запальчиво. - Или нет, только одно! Упорствовать в таком намерении может только человек…
- Неосторожный? Неужели вы считаете меня неосмотрительным, ведь я потребовал от моего друга Барбикена заменить круглую бомбу цилиндро-коническим снарядом, чтобы в пути не вертеться, как белка в колесе?
- Но вы забываете, несчастный, что толчок при вылете ядра разнесёт вас в клочья!
- Дорогой мой оппонент, вот теперь вы попали в цель: это самая настоящая и даже единственная опасность. Однако я верю в изобретательный гений американцев и убеждён, что они что-нибудь да придумают.
- Ну а жар, который разовьётся при страшной скорости снаряда от сопротивления атмосферы?
- О, стенки снаряда достаточно толсты! К тому же я мигом перелечу через атмосферу!
- Ну а съестные припасы? Вода?
- Я рассчитал, что могу захватить припасов на целый год, а в пути я буду находиться лишь четверо суток.
- А чем дышать в пути?
- Можно химически очищать воздух!
- А удар при падении на Луну, если только ядро до неё долетит?
- О, этот удар будет в шесть раз менее силен, чем при падении на Землю, потому что лунное притяжение в шесть раз слабее земного.
- Но и этого удара хватит, чтобы разбить вас вдребезги, как стекло!
- А что мне помешает ослабить силу падения при помощи ракет, которые я буду пускать в нужное время?
- Но, наконец, допустим даже, что вы преодолеете все опасности и всё сложится так невероятно удачно, что вы долетите до Луны здоровым и невредимым, - каким образом вы оттуда вернётесь на Землю?
- А я совсем не вернусь!
При этом ответе, простота которого ещё резче подчёркивала героизм Мишеля Ардана, всё собрание точно онемело. Это молчание было красноречивее всяких криков восторга. Незнакомец воспользовался тишиной, чтобы высказать последний протест.
- Но вы неизбежно убьёте себя, - выкрикнул он во весь голос, - и ваша смерть будет смертью безумца! Она даже ничего не даст науке!
- Продолжайте, великодушный незнакомец. Признаться, у вас довольно приятная манера предсказывать.
- О, это уже слишком! - воскликнул противник Мишеля Ардана. - Не знаю, зачем я продолжаю такой несерьёзный спор. Летите себе куда хотите! Вы просто невменяемы…
- Продолжайте. Не стесняйтесь.
- Нет! Не на вас падёт ответственность за это безумное дело!
- На кого же? Говорите! - Голос Ардана стал сразу повелительным.
- На того невежду, который выдумал эту дикую, нелепую затею!
Было ясно, в кого метил незнакомец. Барбикен уже давно делал страшные усилия, - "пережигая свой дым", как говорят машинисты, - чтобы сдержать себя, однако, получив такое оскорбление, вскочил и устремился было на незнакомца, который бросал ему вызов в лицо, как вдруг между ними встала преграда.
Толпа ринулась к эстраде. Сотни дюжих рук сорвали её, подняли на плечи и торжественно понесли Барбикена и Мишеля Ардана. Подмостки были очень тяжелы, но носильщики непрерывно сменялись. Всякий спорил, толкался, боролся за честь подставить свои плечи под эту новую триумфальную колесницу.
Рис. Толпа сорвала эстраду и понесла её
Незнакомец не пожелал воспользоваться происшедшим беспорядком, чтобы скрыться. Да и удалось ли бы ему пробиться через такую густую толпу? Конечно, нет. Во всяком случае, он по-прежнему стоял в первом ряду, скрестив руки, пожирая глазами председателя Барбикена.
Барбикен также не терял его из виду. Взгляды этих двух людей скрещивались, как сверкающие клинки противников в смертельном поединке.
Восторженные крики толпы не смолкали в продолжение этого триумфального шествия. Мишель Ардан предоставил себя воле толпы с очевидным удовольствием. Его лицо так и сияло от радости. По временам эстрада покачивалась то взад и вперёд, то с боку на бок - как корабль на морских волнах. Но герои митинга не боялись морской качки: они твёрдо держались на ногах, и их судно добралось без аварий до гавани Тампа.
Тут Мишелю Ардану удалось выскользнуть из могучих объятий своих страстных поклонников; добежав до гостиницы, он заперся у себя в номере и тотчас же лёг в постель, а многотысячная толпа долго ещё гудела под его окнами.
В то же самое время краткий, но серьёзный и решительный разговор произошёл между таинственным незнакомцем и председателем "Пушечного клуба".
Как только Барбикен освободился, он прямо направился к своему противнику.
- Идите за мной! - отрывисто сказал он. Незнакомец последовал за ним по направлению к набережной. Скоро они очутились одни на пристани, перед верфью, на улице Джонс Фолла.
Тут враги взглянули друг другу в глаза.
- Кто вы такой? - спросил Барбикен.
- Капитан Николь.
- Я так и знал. До сих пор случай ещё не ставил вас на моем пути.
- Поэтому я сам встал вам поперёк дороги.
- Вы меня оскорбили.
- Оскорбил публично.
- И вы ответите за оскорбление!
- Хоть сейчас.
- Нет. Я хочу, чтобы это осталось тайной между нами. В трёх милях от города есть лес Скерсно. Вы его знаете?
- Знаю.
- Не угодно ли вам пойти в этот лес с любой стороны в пять часов утра?
- Да, если только вы в тот же час войдёте в лес с другой стороны.
- И вы не забудете захватить ружье? - добавил Барбикен.
- Надеюсь, что и вы тоже, - ответил Николь.
После этих фраз, произнесённых ледяным тоном, председатель "Пушечного клуба" и Николь расстались. Барбикен вернулся домой, но, вместо того чтобы отдохнуть хоть несколько часов, он провёл всю ночь над решением трудного вопроса, поставленного на митинге Мишелем Арданом, - каким способом ослабить отдачу снаряда при выстреле?