И что вы думаете? Все произошло в точности так, как сказал Арбен, – этой фразой, округляя красивые глаза, мисс Шелла закончила свой рассказ.
Но большинство слушателей сбивчивое повествование мисс Шеллы воспринимало скептически. Физики, да и не только они, знали, что в лаборатории низких температур, проще сказать в нулёвке, с недавнего времени работает молодой программист Чарли Макгроун, которому мисс Шелла отдаёт явное предпочтение перед прочими. Так что таинственная магнетическая сила, заставившая её отложить в сторону срочное задание шефа, могла быть объяснена довольно просто. Но при чём же здесь Арбен?
Работа у Арбена спорилась. Он сумел – без чьей бы то ни было помощи – проделать тонкие расчёты, которые оказались не по зубам ионному "Универсалу", и слепить затем в своём отделе аналоговое устройство, которого заказчик – военное ведомство – тщетно дожидалось больше года.
О подвигах отдела Арбена прочувствованно говорил в субботу сам шеф. Старик Вальнертон настолько разошёлся, что наградил Арбена премией, равной трехмесячному окладу.
И никто не знал, что Арбена ещё одолевают приступы страха, что он ведёт жизнь затворника (впрочем, он и раньше не отличался общительным характером), а стены комнаты неизвестно зачем тщательно обклеил дешёвым пластиком…
В тот вечер, расставшись с Линдой после концерта электронного штурмана, Арбен пришёл домой озадаченным. По всей вероятности, Линда не ошиблась. Ей повстречался Альва. Значит, Ньюмор завершил свой труд и выпустил Альву на волю. Что же дальше? Как избежать встречи со своим отрицательным полюсом? Отсиживаться в комнате? Обклеить ионизированным пластиком лаборатории отдела? А как объяснишь, в чём дело? Немало толков вызвал его отказ переехать на новую квартиру, приличествующую должности начальника отдела. "Нечего мне торопиться", – рассудил Арбен.
На всякий случай Арбен, придя к себе после концерта, выключил видеофон и с тех пор не подходил к нему. Так спокойнее. А ведь именно спокойствие рекомендовал ему поддерживать Ньюмор…
Спал теперь Арбен превосходно – не то что прежде. На улице старался показываться как можно реже, лишь в случаях крайней необходимости. До сих пор Альва его не беспокоил, если не считать той встречи с Линдой.
Нет, не такой представлял себе Арбен "жизнь без нервов", безмятежное будущее. Как-то он, занятый своими мыслями, машинально вставил штепсель видеофона. Экран, похожий на огромное окно, внезапно засветился. Кто вызывает его? Через несколько мгновений из глубины всплыло взволнованное лицо Линды.
– Арби, я звоню тебе каждый день. Никто не отвечает. Что случилось?
– Занят, – спокойно ответил Арбен. Больше всего он теперь не хотел возмутить собственное спокойствие, как возмущают зеркальную поверхность пруда, швыряя в него камень.
– Ты не пришёл на следующий день.
– Не мог.
– Заболел?
Арбен покачал головой.
– Мы не виделись целую неделю…
В душе Арбена происходила борьба. В нём сражались два желания: одно – смело действовать, критиковать свою фирму, другое – забыть обо всём и снова жить, как раньше. В такие минуты ему казалось, что с того момента, как Альва вышел в город, прошло не семь дней, а бог знает сколько времени. И пусть он проживёт ещё долго – что толку в такой жизни?
– Прости, Линда. Так получилось…
– Ах, не в этом дело. Скажи, Арби: куда ты пошёл, когда мы расстались после концерта?
– Домой.
– Ты уверен, Арби? Это очень важно.
– Я пошёл к подземке, сел в вагон и поехал к себе.
– Ты болен, Арби.
– Ну вот ещё! С чего ты вдруг? – изумился Арбен.
– Ты серьёзно болен. И сам того не знаешь.
– Что же у меня, доктор Линда?
– У тебя… Ты лунатик!.. – выпалила Линда.
– Придумай что-нибудь получше. С тех пор, как на Луне сняли карантин, лунатики на Земле вывелись, – резко произнёс он.
– Оставь шутки. – Линда приблизила к нему лицо – оно, увеличившись, заняло почти весь экран, Арбену бросились в глаза дрожащие ресницы, старательно наведённые тушью.
– В тот вечер… Ты только думал, что уехал на подземке… А на самом деле… Ты вошёл в подъезд следом за мной… поднялся по лестнице…
– А потом?
– Ты ничего не соображал… Будто спал.
Арбен усмехнулся.
– Что же я сделал? – Вопрос прозвучал отрывисто и резко.
– Я остановилась на ступеньке. Ты догнал меня.
– Коснулся?
– Ты не видел ничего вокруг, хотя глаза были раскрыты. Двигался прямо на меня.
– Ну?
– Я посторонилась – ты прошёл мимо…
– И поднялся к тебе?
– Нет, – прошептала Линда.
– Куда же… Куда я делся?
– Не знаю.
– Не заметила?
– В этот момент я, наверно, потеряла сознание… На несколько мгновений. А когда очнулась – ты исчез. Словно сквозь стену прошёл. Наверно, успел быстро спуститься по лестнице и выйти.
– Чудный сон, – нагло улыбнулся Арбен.
– Если бы сон!.. Сначала я решила, что ты меня разыгрываешь. Потом поняла – это болезнь. Ночь почти не спала… Только под утро забылась… Звонила тебе – видеофон не отвечает… Назавтра ты не пришёл… А навестить тебя, сам знаешь, немыслимо, если заранее не заказан пропуск. Легче попасть в рай, чем на территорию Уэстерна, – процитировала она пословицу. – Столько дней мы не виделись… Я экран связи чуть не сожгла, пока вот… И ещё. Странная вещь. У тебя совсем притупился самоконтроль. Ты не видишь, что надеваешь. На концерт вырядился в магнитные башмаки, будто не на прогулку, а в межпланетный рейс собрался. Но самое смешное – я и сама не заметила сразу, а только потом, когда ты возвратился и догнал меня на лестнице. Гляжу – ты в ботинках невесомости. И вообще ты был такой странный… Собирайся, – заключила Линда.
– Куда?
– Поедем к врачу. У меня есть знакомый, он живёт близ Гавани…
– Не надо, Линда!
– Не отказывайся. Это необходимо!
– Врач не нужен.
– А вдруг это повторится?
– Доктор не поможет.
– Не будь тряпкой, – произнесла Линда.
И это она говорит ему, человеку со стальными нервами! Арбен усмехнулся.
– Давай встретимся и все обсудим, – предложила Линда.
– На той неделе… – с усмешкой начал Арбен.
– Сейчас, сию минуту. Нам необходимо поговорить.
– Мы говорим.
– Видеозор не годится. Сам знаешь. Так что?
– Еду, – неожиданно для себя жёстко ответил Арбен.
Он пробежал длинный коридор, миновал проходную и выскочил на проспект, по которому сновали редкие ночные машины.
– Наконец-то!.. – Голос Линды был тих и вздрагивал.
Арбен почувствовал, как горячая волна ударила в сердце.
Они медленно пошли к своей беседке, темневшей поодаль.
– Давно ты здесь?
– Минут двадцать. Продрогла.
Он обнял её за плечи.
– Арби… Когда я увидела тебя тогда, на лестнице… Мне стало так страшно, как никогда в жизни…
Арбен думал, как сказать Линде то, что шёл не он. Сделать это необходимо, и чем раньше, тем лучше. Для этого он и приехал сюда – покончить все разом.
– Линда…
– Что, милый?
– Мы не можем больше встречаться!
Она остановилась, будто натолкнулась на невидимую преграду. Отстранилась от Арбена.
– Понимаю. Значит, ты…
– Ничего ты не понимаешь, Линда, – твёрдо произнёс Арбен и снова оглянулся.
Глухой уголок парка, и в более раннюю пору малолюдный, был сейчас пустынен. Арбену почудилось – впереди что-то забелело. Бежать? Поздно, Альва догонит: мышцы Арбена скованы страхом. Нет, это берёза, ствол белеет в темноте. Арбен перевёл дух.
Он взял девушку за руку. Линда безвольно пошла за ним.
Узкий серп луны слабо светился. Арбен ступил в кружевную тень, отбрасываемую резной стеной беседки. Пластиковая скамья была холодной и влажной от ночной росы.
– Перестань говорить загадками. – Голос Линды звучал устало. – У меня хватит мужества. – Она подняла на него глаза. – Ну, скажи. Другая?
– Ты у меня одна, – покачал головой Арбен.
– Правда? – вырвалось у Линды.
Однако Арбен в эту минуту не походил на человека, говорящего ложь.
– Это правда? – горячо повторила Линда. – Так почему ты сказал, что мы должны расстаться? Из-за того, что ты болен? Да?
Арбен не ответил. Линда, истолковавшая его молчание как подтверждение своей догадки, продолжала:
– Глупый. Я ведь давно заметила это, больше месяца назад. Но не могла сразу понять, в чём дело. Сначала относила все за счёт твоих странностей, затем решила, что ты вздумал подшутить надо мной. Только после того вечера, после концерта… Тогда мне стало ясно, что ты серьёзно болен, но не знаешь об этом. – Девушка подставила ладонь под лунный луч, будто хотела поймать его. – Ничего, мы что-нибудь придумаем, Арби. Выглядишь ты неплохо. Даже поздоровел. Нет, Арби, нет! – вдруг вскрикнула она.
– О чём ты? – не понял Арбен.
– Перестань оглядываться!
Арбен собрался что-то сказать, но Линда опередила его:
– Ты вылечишься, я верю, и всё будет хорошо. Сейчас отлично лечат любые нервные заболевания. Мне говорил один физик, который увлёкся биологией…
– Я совершенно здоров. А кто говорил? Ньюмор?
– Ньюмор, – поколебавшись, ответила Линда. – Он рассказал мне потрясающую вещь. Жаль, я не все поняла. В общем, он говорит, что изобрёл, или почти изобрёл, такую штуку, которая может впитывать нервные недуги, как губка.
– Вот как? – озабоченно произнёс Арбен. – А что ещё говорил Ньюмор?