Они не успели даже перемолвиться. Все четверо кинулись вперед, к полотнищу - трое одновременно и один на долю секунды позже, но не потому, что он колебался, просто у него еще не было той быстроты реакции, какой обладали монтажники. Они рванулись в середину, потому что именно здесь экранам грозила максимальная угроза, здесь, кроме неведомых сил, прикладывалась вся мощь гравификсаторов, которые старались растянуть и удержать экраны на месте - и тем самым помогали разорвать их в клочья, но ведь гравификсаторы были всего лишь автоматами. Тысячи игл вонзились в тела монтажников, Гур на ходу крикнул в микрофон: "На спутнике, убавьте статическое, иначе мы скоро начнем светиться!.. Убавьте, тревога, мы вышли на экраны". Поле мгновенно убавили, и монтажники достигли поверхности экранов в тот самый момент, когда разрыв возник там, где и следовало ожидать, в самой середине, в месте наибольшей напряженности.
Гур был первым. Все четыре "руки" его скваммера вцепились в края разрываемого пополам полотнища. Напрягая мускулы и сервомоторы, Гур попытался стянуть края полотнища вместе, но для этого были нужны совсем другие силы, и все, что он мог сделать, - это не разрешать краям расходиться дальше. Но полотнище, чья целость была уже нарушена, продолжало рваться дальше, и через несколько десятков метров в разрыв вцепился Кедрин - уж этого-то никто не мог запретить ему, сил у его скваммера было не меньше, чем у остальных. Дуглас метнулся к противоположному концу экрана и ждал, пока разрыв дойдет туда, чтобы заблокировать его окончательно. Холодовский повис над самой серединой и уже развел все четыре "руки", увенчанные могучими клешнями. - Слава, - сказал Гур хрипло. - Слава… - И Кедрин удивился, как Гур еще может что-то произносить - сам он напрягся так, что не мог бы даже разжать зубов. - Не вцепляйся… Давай на пределе на спутник. Это быстрее всего. Нужны механизмы, аппаратура для сварки… Мы здесь долго не удержимся.
Очередной изгиб экрана перекосил Гура, и какой-то миг казалось, что конечности скваммера вылетят из суставов, но, как оказалось, скваммер все-таки был крепким устройством.
- Да давай же! - крикнул Гур. - Давай, о быстрейший!.. Делай свой шаг вперед!
Пусть Кедрин, - сказал Холодовский спокойно, примериваясь к разрыву, уже доходившему до него.
- Ни за что! - прохрипел Кедрин и сам удивился тому, что все-таки разжал зубы.
- Пусть Кедрин остается. Он не знает, что взять, да и вообще, - проговорил Гур, и тогда Дуглас добавил:
- Ну, Слава, ну, ну… Теряешь время…
- Хорошо, - сказал Холодовский.
Он умчался на предельной скорости. Трое остались. Сильное сотрясение ударило их, как током, нагрузка неизмеримо возросла. Это разрыв дошел до конца, и сразу же Дуглас вцепился в края полотнищ. Трое были распяты на экране, Холодовский потерялся где-то вблизи спутника.
- Минут пятьдесят мы провисим, - сказал Гур. Он дышал все более хрипло. - Туда, там, обратно. Не меньше.
Кедрин только прикрыл глаза - на большее он сейчас не был способен. Странно, он не чувствовал никаких нагрузок - их принимало на себя металлическое тело скваммера; кулаки Кедрина со всей силой стискивали пустоту - стискивали так, что слипались пальцы; мускулы его были напряжены до предела именно для того, чтобы стиснуть эту пустоту; но он знал, что не может даже на долю секунды ослабить хватку: тотчас же клешни верхних "рук" скваммера разжались бы и отпустили края полотнища, а прекрати он сосредоточиваться на мысли о вторых "руках", нижних, разжались бы и они. Оставалось только стискивать края - "руками" и напряжением мысли - до тех пор, пока не иссякнут силы.
- Нет, - поправил он себя, - до тех пор, пока не придет помощь. Ведь здесь Особое звено, и это на них мне надо быть похожим. Я буду…
- Ну, ну… - пробурчал Дуглас. - Положение не из веселых. Гур, надо бы еще убавить статическое. Меня так и ест…
Действительно, иглы еще кололи, хотя и не так сильно, как раньше, но иногда уколы были так резки, что хотелось потереть уколотые места, а сделать это было невозможно, и Кедрин только шипел по временам сквозь зубы.
- Ладно, - сказал Гур. - Ты прав, о мой друг-великомученик! Вы, на спутнике, управляющие полем! Сбросьте еще напряжение статического.
Кедрин не слышал, что тому ответили.
- Ага. Ну, прискорбно, конечно. Если запах? Что ж, рук мы не разожмем. Иначе этот роскошный экран придется собирать по всему пространству: гравификсаторы сделают свое черное дело. Ну, очень хорошо, что и вы понимаете: отключить их действительно нельзя, о мыслители?
Он снова помолчал.
- Ну, то ли еще приходилось монтажникам!.. Нет, природа абсолютно загадочна. Холодовскому еще будет работа, когда он разделается с запахом. Нет, сейчас спокойно. Буря улеглась…
И Кедрин теперь заметил, что больше не трясло и не швыряло, только гравификсаторы продолжали растягивать полотнища экранов в стороны. Им было абсолютно наплевать на то, что разорванное полотнище еле удерживают три человека…
Гур снова умолк, слушая.
- Ну, сейчас не период метеорных дождей. Надо полагать, мы им не попадемся на дороге. Главное - они не попадут к вам.
"Может, и не попадем под метеориты, - подумал Кедрин. - Вот запах - тогда мы действительно пропали. Бежать нельзя. Будем задыхаться здесь".
Он понимал: никогда еще опасность не была так близка, как сейчас. Странно - он не боялся. Нельзя было бояться, если по одну сторону его находился Гур, а по другую - Дуглас. Они бывали в переделках посерьезнее, безусловно. Они не собираются погибать. Они найдут способ. "А раз они, то и я останусь цел и невредим. И нечего об этом думать".
Сил становилось меньше, а держать надо было с тем же напряжением. Руки начали неметь. Кедрин пожалел, что на башмаках скваммера нет клешней. Иначе можно было бы держать и ногами - ноги как-никак сильнее. Он сказал об этом Гуру. Тот ответил:
- Вряд ли стоит усовершенствовать скваммер Надо менять его… Мне только что пришла в голову мысль: есть совсем другой материал и другие возможности, принципиально иные… Я это продумаю всерьез.
"Ого! - подумал Кедрин. - Он думает как ни в чем не бывало. Значит, ничего опасного. О чем думать мне? Конечно, об Ирэн".
Он начал думать, как, вернувшись на спутник, войдет к ней, а она, конечно, будет знать уже все: он вел себя точно так же, как люди из Особого звена, - держал до последнего, не трогаясь с места.
- Гур, - сказал Дуглас. - Мне надоело так висеть. Попробую стянуть концы. Фиксаторы сильны, но и я тоже.
- Это мысль! - сказал Гур. - Это идея, интеллектуальнейший. Давай, надо же готовить почву для сварщиков.
- Мне тоже попробовать? - спросил Кедрин, внутренне ужасаясь.
- Нет. Ты держи края, - сказал Гур. - Я тоже буду держать. Разве что продвинусь поближе к Дугу…
- Сидел бы на месте, - сказал Дуг. - Перемещаясь, больше шансов схватить метеор.
- Все равно, - сказал Гур. - Поле ослаблено, а Приземелье - густой суп… Лезу.
"Они серьезно, - понял Кедрин. - Но я не буду бояться. Не буду. Не буду!.."
Он повторял это, пока впереди не показались огоньки. Их было много, и они неслись сюда.
- Ну вот, - сказал Гур. - Они летят, благословенные. Сейчас вся эта история кончится.
Скваммеры окружили их, приближался катер со сварочной установкой. Множество скваммеров вцепились в разрыв. Словно сквозь туман все это доходило до Кедрина.
- Ну, отпускай, - услышал он наконец. - Ты уснул, что ли? Он не мог разжать кулаки. Ему понадобилось несколько минут уговаривать себя сделать это. Наконец руки разжались. Кедрин машинально дал слабый импульс, отплыл от экранов. С той стороны, где был Дуглас, уже шла сварка.
Кедрин подождал, когда к нему присоединятся остальные монтажники - Особое звено. Он висел в десятке метров от экрана и усиленно растирал руками тело, насколько это было возможно в скваммере: сказывались иголки статического поля. Наконец Гур заметил его:
- Кедрин, мужественный друг мой, давай-ка сюда. Здесь как раз не хватает одного. Не уходить же, пока дело не сделано, а?
Кедрин вздохнул. Он послушно подлетел к Гуру и принялся поворачивать какие-то рычаги. Он не знал, сколько прошло времени, пока закончилась сварка. Он помнил только, что Гур сказал:
- А ты молодец, связист…
Он попытался улыбнуться. Потом все летели к спутнику. Гур летел рядом. Он мечтательно проговорил:
- Сейчас я съем два обеда. Возможно, три, но два обязательно! Два хороших звездолетных обеда.
- Два ты не съешь, - сказал Дуглас.
- Почему, о недоверчивый?
- Не успеешь. Через три часа - смена.
- Ничего. Съем после смены. Второй, подразумеваю я. "После смены, - ужаснулся Кедрин. - Они еще думают выходить в смену. После такой работы! Я просто не смогу. Глупо было подумать - мне так быстро сравняться с ними. И я ничего не скажу Ирэн".
- Кедрин, а что ты думаешь насчет обеда?
- Я? Ничего…
- И напрасно, о мой усталый друг! Ешьте свой обед каждый раз, лишь к этому предоставляется возможность, так сказал некий мудрец. И еще: не обедающий совершает ошибку, которой ему не исправить более никогда. Кто это сказал, не помнишь?
- Не знаю, - сказал Кедрин.
- По-моему, это сказал я. А теперь прибавим скорость, ибо времени действительно мало, а на обед опаздывать не полагается. Кедрин, что ты думаешь насчет смены?
- Насчет смены? - спросил Кедрин, и у него заболело все тело.
Вот именно! Что он думает насчет смены? А что можно думать насчет смены, когда хочется только лежать?
- Что ж, - сказал Кедрин. - Я не хуже вас. Смена так смена!
Гур засмеялся, потом сказал: