– Ничего, не пропаду, – махнул рукой Посланник. – Не первый раз. Я умею "чувствовать" дорогу на три дня вперед. Пойду вдоль берега, пока хватит припасов, потом "прощупаю", что ждет впереди. Если впереди, в двух-трех днях окажется море, то такой переход можно и на голодный желудок совершить… Выйду на берег, там попытаюсь на мелководье моллюсков собрать или рыбку выудить. Надеюсь, тонкую волосяную нить и несколько маленьких золотых пластин с крючками вы для меня сделаете?
– Ну, нет, – отрицательно покачал головой одитор. – Мы не станем делать ничего подобного. Это слишком рискованно. А вдруг там не окажется этих самых "молюсков"? Вдруг рыба не захочет попадаться на золотую приманку? Вы выйдете на берег голодным, уставшим. У вас не останется времени на поиски чего-нибудь съестного. А берег моря… Что, если именно там прячутся на день болотные духи? Или в воде живут страшные хищники? Вы погибнете, правитель, у вас не останется сил ни на возвращение, ни на борьбу с врагами. А вместе с вами погибнет и наш мир. Проклятие уничтожит его.
– Но придется рискнуть, – пожал плечами Найл. – Другого выхода все равно нет.
– Нет. – Ответ хозяина храма был резок и категоричен. – Я не могу полагаться на бессмысленную удачу там, где речь идет о жизни моего народа. Я отпущу вас только тогда, когда окажусь уверен в абсолютной безопасности каждого вашего шага.
– Дорогу осилит идущий, – изрек Посланник одну из древнейших истин. – Чтобы убедиться в безопасности пути, его нужно одолеть.
– Сперва следует взглянуть, что ждет вас впереди.
– Как? Здесь в моем распоряжении нет воздушных шаров и опытных разведчиков.
– А разве сами вы не способны осмотреть дорогу? – с явной осторожностью спросил Верховный одитор.
Найл промолчал. Разговаривая с человеком, не знающим языка его племени, он был вынужден постоянно поддерживать контакт с его сознанием, обращая внимание на образы, сопровождающие произносимые слова, и на прощупывание более глубинных слоев сознания у него не хватало времени.
Однако сейчас он достаточно ясно ощутил, что собеседник прячет в себе некую тайну, не зная, имеет ли Посланник Богини из Южных песков достаточный уровень посвящения, чтобы знать ее.
Да, гость знает о тайных привычках триединого бога, он каким-то образом способен осматривать окружающий мир на три дня пути вокруг себя, но достаточен ли его уровень для основного знания? Знания, позволяющего одиторам сохранять свою власть, постигать чужие секреты, проникать в смысл заговоров, находить засыпанных в шахтах или заблудившихся в песках…
Посланник задумчиво прошелся по храму, бесцельно постукивая кончиками пальцев по сочным зеленым листьям набирающего цвет плюща, но на деле старательно "вслушиваясь" в происходящее в сознании Верховного одитора.
– Знает – не знает? – мучился тот одной-единственной мыслью. – Открыть тайну непосвященному, значит оскорбить дар Господа, нарушить его заветы. Открыть знание случайному человеку – значит лишить Бога права выбора своих святителей. За такое нарушение совет одиторов способен выбрать любое наказание, и даже он во время ближайших выборов может обнаружить божественный свет над головой другого избранника…
– Вы знаете, – резко остановившись и повернувшись к хозяину дома, произнес Найл, – а в моей стране нет одиторов. Интересно, что означает это звание и чем одитор отличается от простого настоятеля?
"Сон…" – мимолетный образ спящего человека и странных видений в его голове промелькнул в сознании Верховного одитора, но уста его произнесли совсем другое:
– Одитор – это более высокая степень служения Господу нашему всемилостивейшему.
– А не связано ли это каким-то образом со снами служителя? – осторожно переспросил Найл.
"Он знает!" – с облегчением подумал одитор.
"Угадал!" – радостно подумал Найл.
– Связано, – кивнул хозяин дома, не решаясь, однако, развивать эту тему.
– Это очень хорошо, – Найл решил развивать напор, пока чувствовалось, что попадание идет совершенно в точку. – Дело в том, что я всегда воздерживался от использования этой методики. Мне хватало и того, что можно было узнать наяву.
"Ого! – мысленно поразился Верховный одитор. – Так он способен видеть мир на три дня вокруг даже не погружаясь в сон!"
– Обычно мне хватало и того, что я мог увидеть и не погружаясь в сон, – подхватил Посланник Богини. – Сами понимаете, когда приходится заниматься государственными делами, многие вопросы приходится разрешать немедленно.
"У него более высокая степень посвящения, – понял одитор. – Он способен проникать в сущее наяву".
– Но за все приходится платить, – искренне продолжил Найл. – Проникая в сущее наяву, приходится ограничиваться узкими пространственными рамками. Три дня пути.
– Разумеется, – согласно кивнул хозяин дома. – Сон позволяет куда большее, но им невозможно воспользоваться мгновенно.
– Да, – кивнул Найл. – Пожалуй, впервые мне понадобились все его преимущества. Но я так давно не пользовался этой методикой… Скажу прямо, Верховный одитор. Мне нужен проводник.
"Ему нужен проводник? – поразился одитор. – Он имеет в виду учителя? Неужели он слаб до такой степени?! А что, если все, что происходит здесь в последние дни, это всего лишь заговор с целью проникнуть в высшую тайну Господа? В самую сокровенную тайну, подаренную им избранному народу?"
– Это было так давно, – покачал головой Найл, решивший идти ва-банк и настаивать на своем до конца. – Если я хочу добиться действительных успехов в выборе пути, мне нужно повторить все учение с самых азов, с самого начала.
"Он лжет! – сомнения Верховного одитора перевесили веру в возможности гостя. – Он хочет украсть нашу тайну! Но Проклятие… Нужно проверить его. Немедленно. Но как? А, вон ягодное дерево, которое я посадил еще настоятелем…"
– Посмотрите, правитель, какое красиво дерево! – указал хозяин на невысокую вишню, растущую в каменной кадке. – Как вы думаете, сколько ему лет?
– Это действительно хорошее растение, правитель, – понимающе улыбнулся Найл. – Но таким красивым оно кажется вам потому, что посадили его вы, своими собственными руками, еще будучи простым настоятелем.
"Посвященный!" – все сомнения оказались рассеяны сразу и бесповоротно.
– Я сам стану вашим учителем, – решительно, отрезая себе всякую дорогу к отступлению, произнес одитор. – Или, как вы выражаетесь, "проводником". Действительно, хорошее определение. Поскольку вы посвящены в основные таинства, мы начнем сразу с проникновения. В нашем мире неофиты в первый раз обычно совершают его утром…
– Не будем рисковать, – кивнул Найл. – Повторим путь с самого начала.
– Тогда правитель, как ваш учитель и проводник, я запрещаю вам спать этой ночью. Я не стану приказывать вам проводить ночь в ритуальном походе, а утро в молитвах, но только не усните!
– Я все-таки последую обычаю ваших настоятелей, переходящих в новое состояние и совершу поход вокруг "мира" из семи кругов, – сообщил Посланник, и это утверждение окончательно убедило Верховного одитора в том, что он имеет дело со служителем высших степеней посвящения.
В общем-то желание Посланник Богини совершить ритуальный обход земель золотого мира имело под собой вполне прагматичную основу: во время ночной прогулки и время движется быстрее, и заснуть меньше риска, да и валяться в постели из песка, пусть даже свежепересыпанного, – удовольствие небольшое. Ночных пустынных хищников Найл не боялся – как он уже успел понять из общего уклада жизни и мыслей местных обитателей, кроме людей в этом золотом краю выжить не смог никто. Да и не удивительно, если учесть, что качать воду приходится с глубины свыше полукилометра. Найл знал, что некоторые жуки и пауки способны вообще обходиться без воды, всю жизнь. Но без еды не удается прожить никому – а там, где нет растений, нет и пищи.
Правитель неторопливо прогуливался по песку, ежась от прохлады и время от времени поглядывая на небо, неторопливо совершающее свой ночной оборот.
Пару раз он бросил бесцельные взгляды в сторону далекого храма, пока на третий раз его сознания не достигла поразительная истина: окна здания, посвященного триединому богу, светились ярким солнечным светом!
Он сделал несколько шагов к центру селения, желая раскрыть секрет этого свечения, но вовремя остановился. Слишком долго доказывал он сегодня свои способности по проникновению в самые сокровенные тайны, чтобы вот так, сразу, признаться в беспомощности по отношению к одной из них.