6.
Аня отошла в сторону, и Максим почувствовал смущение, хотя и очень слабое - слишком уж он обессилел. Николай склонился над ним, прикоснулся к плечу.
- Я в порядке, - просипел Макс, сплюнул.
- Стоять на месте, иначе буду стрелять! - молодой голос говорившего заметно вздрагивал.
Николай медленно, неторопливо повернулся, стараясь не делать резких движений. Перед ним стоял солдат лет восемнадцати, даже в сумерках было видно, насколько он бледен. Дрожащие руки сжимали "Калашников", направленный Гладышеву куда-то в живот. Глаза солдатика были пусты, в них только поблескивали слезы. Максим отрешенно подумал, что, наверное, этот и ревел там, в кузове.
- Спокойней, парень, спокойней, - Николай поднял руки, показывая, что в них ничего нет. - Мы помогли вам. У вас там все в порядке?
- Стоять! - завопил пацаненок. Похоже, он даже и не услышал, о чем говорил Николай. Максим только повернул голову, глядя на него, но не решаясь встать с корточек, боясь, как бы это не спровоцировало мальчишку нажать на курок.
"Ох, великолепная ситуация, - подумал он. - Стоило помочь и в награду есть немалая вероятность получить металлическую безделушку. Только не такую, которой награждали короли своих рыцарей, а поскромнее в плане ценности. И диаметром эта награда будет 7.62 миллиметра".
Максим уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут сзади к солдату подошел кто-то и положил руку на плечо, успокаивая.
- Опусти оружие. Ты все сделал хорошо, но они не те, - говоривший посмотрел на Николая, ища подтверждения своим словам.
- Конечно не те, - поспешно ответил Николай. - Мы помогли вам… как могли.
Он смущенно замолк, потому что сам-то ничего и не сделал - если честно, то он был слишком ошарашен всем тем, что происходило на его глазах. Ошарашен и более чем испуган. Поэтому когда Аня побежала на помощь к Максиму, он только беспомощно тащился следом, и в его душе страх боролся со стыдом. "Хорошо, что все кончилось раньше, чем я драпанул оттуда со всех ног", - подумал он. По лицу катился пот, но он не решался вытереть его.
- Вот видишь, Клементьев, - лысый сержант посмотрел на солдата. - Опусти оружие.
Клементьев быстро посмотрел на сержанта, потом снова перевел взгляд на троих людей, замерших перед ним. Из его глаз неожиданно покатились слезы, и он беспомощно опустил оружие (автомат тотчас мягко подхватил сержант), сел на землю и заревел.
- М-да, - только и смог выдавить Николай. Он опустил руки и растерянно, не зная, что делать, посмотрел на своих спутников, которые не менее изумленно смотрели на ревущего белугой солдата.
Неожиданно Аня пошла к нему, не глядя, сунула Коле в руки погнутую лыжную палку и присела рядом с плачущим мальчишкой. На ее лице застыло выражение жалости и изумления, она осторожно, словно солдат был диким животным, обняла его и стала гладить по голове.
7.
Сержант стоял над тем самым здоровым мужиком, который как медведь пытался задавить Максима своими "дружескими" объятиями. В густых сумерках было видно, как из сломанного носа здоровяка течет струйкой кровь.
- Неплохо. Это ты его так? - сержант посмотрел на привалившегося к борту грузовика Максима.
Парень покачал головой и, поморщившись от боли в горле, ответил:
- А… кхек… Аня, - он закашлялся, сплюнул.
- Кто бы мог подумать, - военный покачал головой.
Подошел Николай. На его узком лице был явно написан страх.
- Сержант, мне кажется, лучше убраться отсюда побыстрей. Ни вы, ни я не знаем, может в данный момент сюда идут еще эти… - он замялся, - придурки.
- Черт, верно, - сержант подошел к двери и открыл ее. - За…бись… Варнаков! Слышишь меня?
Ему никто не ответил, сержант, еще раз матюгнувшись, полез в кабину. Максим подошел поближе и заглянул внутрь. Солдат был без сознания, его тело удерживалось только ремнями безопасности, благодаря чему он остался жив в момент удара о стену. Сержант пытался перелезть через него, чтобы отстегнуть ремень. Наконец ему это удалось, и водитель безвольным кульком упал на сиденье пассажира. Сержант, пыхтя, выбрался из кабины.
- Помоги, - бросил он Максу и потянул солдата за ноги.
Вместе они кое-как вытащили паренька и устроили его около переднего колеса. Максим склонился над ним, чтобы проверить пульс - сердце билось глубоко и ровно. Похоже, солдатик просто перетрухал настолько, что отрубился.
- Что тут у нас… Сейчас глянем… - сержант забрался на водительское сиденье, наклонился, повернул ключ зажигания.
Мотор кашлянул, закряхтел, но не завелся.
- Так, так, что ж ты, а… - военный снова повернул ключ зажигания.
Двигатель снова кашлянул, неожиданно рыкнул, заведясь, а потом снова заглох. Максим тревожно посмотрел на почти черное небо, затянутое облаками: стремительно темнело, но хуже всего было чувство, будто за ним кто-то наблюдает.
Тем временем сержант, пыхтя, вылез из кабины, подошел к капоту и открыл его. Матюгнулся себе под нос, что-то пробормотал, чихнул. Через минуту выглянул из-за поднятой крышки и обратился к мужчинам:
- Ну-ка, попробуйте кто-нибудь, крутаните.
Николай послушно залез в кабину и повернул ключ зажигания. Грузовик затрясся, движок запыхтел, а потом вдруг с ревом завелся. Максим чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.
- Так, все в машину, - скомандовал сержант. Он тревожно огляделся, и у Максима мелькнула мысль, что не он один ощущает присутствие кого-то или чего-то, пристально наблюдающего за ними.
Сержант наклонился над так и не пришедшим в себя Варнаковым, подхватил его под мышки и, охнув, поднял на ноги. Максим схватил безвольное тело солдата под вторую руку, помогая сержанту. Тот повернул к нему свое круглое лицо, и Максим с нарастающей тревогой понял, что уже едва различает его в сгущающейся темноте.
- Потащили, - пропыхтел сержант.
Они быстренько отнесли солдата к кузову, где уже сидели Клементьев с Аней, и те помогли поднять потерявшего сознание паренька в машину.
- Залазь, - сержант кивнул на темный зев кузова.
Максим посмотрел на него.
- Нам надо идти в… - начала он.
- Никуда вам не надо сейчас идти, - неожиданно зло прервал его военный. Максим прищурился, но ничего не сказал - да сержант бы ему этого и не дал.
- Залазь, парень. Я вижу, что ты не полный идиот, как, впрочем, и я. Вы собирались выйти из города? Дык поверь мне, хрен бы у вас это вышло, если только не додумаетесь переплыть реку, а это сейчас равносильно самоубийству. Либо бы потонули - река как сбесилась из-за всех этих дождей - либо бы вас сцапал кто-нибудь из этих красавцев, - он кивнул на раскиданные вокруг тела, - и поверь мне, не знаю, что выбрать, если дадут выбирать. Влезай в кузов, я отвезу вас туда, где безопасно.
- И где же сейчас безопасно?
Сержант посмотрел на него, словно думая, что Макс шутит.
- Мы едем на базу. Возвращаемся… - он пожевал губами, - с удачного задания, скажем так.
Максим молча смотрел на него.
- Мальчик, послушай, я знаю, что говорю. Поверь мне, лучше вам будет ехать с нами. Маслов отдал приказ принимать всех беженцев. Город разрушен практически полностью, в других местах не намного лучше… - он замолчал, снова с тревогой огляделся, словно ожидая увидеть приближающихся психов.
- Давай, Макс, - Аня с тревогой смотрела на них. Она протянула руку. - Нам надо ехать отсюда. Мне здесь не нравится.
Максим посмотрел на нее, потом снова обернулся к сержанту. Вдруг ему показалось, что он услышал чей-то смешок. Макс бросил быстрый взгляд на угол дома прямо напротив него, но ничего не увидел кроме густой тени. Впрочем, ему стало неуютно, ощущение, что за ним наблюдают, усилилось.
- Мне надо в Челябинск, сержант. К матери. Понимаете?
- Я все понимаю сынок, - он кивнул на кузов. - Забирайся в машину, и мы поедем. Кстати, тебе вдвойне повезло - наша база на востоке, около Лососево. Считай, докину тебя до трассы - а там дуй куда хочешь.
Сержант подмигнул ему в темноте. Максим молчал, раздумывая.
- Макс?
Он не обратил на нее внимания.
- Сержант, вы обещаете, что высадите нас, не доезжая до базы?
Военный несколько секунд смотрел на него, а потом сказал:
- Черт с тобой, парень. Не знаю, чего я с вами вожусь - мог бы убраться отсюда сразу же и не убалтывать тебя, как какую-то девку, - он сплюнул в темноту. - Высажу я вас, если еще будет такое желание. Перед поворотом к части высажу. Доволен?
Максим кивнул, схватился за края кузова и рывком влез в него. Сержант покачал головой, словно бы недоумевая, какого, действительно, лешего, он стоял тут и спорил, снова сплюнул и рысцой помчался к открытой двери грузовика, из которой уже выглядывал Николай. Не очень-то деликатно оттолкнув его в сторону, сержант забрался в кабину, погонял мотор вхолостую и осторожно, неторопливо стал отъезжать от стены. Завершив эту кропотливую операцию, он по возможности быстро развернул машину и, включив фару (именно фару: вторая оказалась разбита вдребезги), поехал прочь от места, где произошла стычка.