- Точно врет, - согласилась с ней Ласка. - Такое умение, только наблюдая, не получишь. Ну да ладно, это не наше с тобой дело. Нам нужно научить его, и только. Кое-что он, похоже, умеет, но многого не знает, так что учить его все равно придется.
- Придется, - вздохнула Амия. - Только мы с тобой сейчас не в той форме, чтобы его учить. Мне пора пить свой травяной настой, да и пора менять повязку на ноге, рана начала кровоточить. Ты со мной?
- Я хочу искупаться в бассейне, - сказала Ласка. - Я насквозь пропиталась кровью и гноем. Я потом приду. Амия кивнула и, хромая, удалилась. Ласка с трудом встала.
- Поможешь мне дойти до бассейна? - спросила она Врона.
Юноша нерешительно потоптался на месте.
- Ты что, боишься меня? - удивилась Ласка, вставая - от боли на ее глазах показались слезы. - Не бойся, в таком состоянии я вряд ли опасна.
Врон решился, он осторожно подошел к девушке и поднял ее на руки.
- Это было совсем не обязательно, - шепнула Ласка, обнимая его за шею. - Мне нужно было только твое плечо, чтобы на него опереться…
- Прости, - извинился Врон, внимательно прислушиваясь к себе. Он боялся ощутить в себе приток энергии от девушки, это говорило о том, что его тело убивает Ласку, высасывая из нее жизненную силу. Убедившись, что пока ничего такого с ним не происходит, он повеселел.
Девушка показалась ему легкой, и прикосновение к ее телу приятно возбуждало его.
Он легко и быстро пробежал расстояние до бассейна, не обращая внимания на грубоватые шутки тренирующихся охотников.
Там он аккуратно опустил девушку на землю и помог ей снять с себя черный балахон. Ее обнаженное тело вызвало у него не желание, а жалость и печальную нежность, потому что сейчас оно было изуродовано глубокими ранами и перебинтовано полосами серой грубой материи, сквозь которую проступали пятна крови и гноя.
Ласка начала разматывать полоски ткани, но потом остановилась.
- Если я открою раны, то потом вся вода будет мутной, поэтому лучше уж я так, - сказала она с тяжелым вздохом. - Помоги мне спуститься в воду.
Врон осторожно опустил девушку в бассейн, а потом нырнул сам.
Он погрузился на дно и наблюдал оттуда, как Ласка барахтается в воде, хватаясь за камни, которыми был облицован бассейн.
Его захлестывало сострадание, оно разрывало ему грудь, и в какой-то момент, когда он уже не мог сдержаться, он сильными и резкими толчками всплыл на поверхность и обнял Ласку.
В этот момент он не управлял своим телом, оно, как и в бою, действовало само. Он прижался губами к ее рту и неуклюже поцеловал ее. Ласка сначала оттолкнула его, но потом сама прижалась к нему.
- Только не будем делать это в воде, - прошептала она. - Я очень устала и могу утонуть.
Врон осторожно положил ее на камень и лег с ней рядом. Что было дальше, он почти не помнил, волна нежности подхватила его и понесла куда-то, но при этом он остро ощущал все тело Ласки, лежащей на земле, его раны, боль и усталость.
Он целовал и нежно гладил девушку, но и тут он не управлял своим телом, оно как будто само знало, что и как делать.
Нежность и жалость продолжали расти в нем, а потом, когда ему показалось, что он не выдержит и сейчас взорвется, эти чувства единым потоком вырвались из него и устремились в девушку. Ласка тихо простонала и обмякла в его руках.
Врону стало страшно - несмотря на блаженную истому, охватившую его тело, он заставил себя наклониться над девушкой и приложил ухо к ее груди. Ласка дышала, но дыхание было чуть слышным, и девушка была без сознания.
Врон выругался и хотел встать, но тело не подчинялось ему. Тогда он обнял девушку и прижал ее к себе.
Потом глаза его закрылись, и он погрузился в странное состояние небытия.
Какие-то образы всплывали из глубины сознания, но он не запоминал их, просто смотрел, как они возникают и исчезают. Это были образы незнакомых ему людей, демонов, драконов и даже кого-то из повелителей.
Он вышел из этого состояния только тогда, когда девушка зашевелилась. Врон повернул к ней голову и осторожно поцеловал ее.
- Прости, - прошептал он. - Я не знаю, как это получилось.
- Не зря я тебя назвала кретином в бреду, - огрызнулась Ласка, высвобождаясь из его объятий и поднимаясь с земли. - Ты такой и есть. За это не извиняются, потому что это не происходит само собой. Я тоже этого хотела, а не только ты. Мне нужно было снова ощутить себя живой. Почувствовать еще что-то кроме боли… Вставай, а то, не дай бог, кто-то придет сюда и увидит нас с тобой, и тогда у нас будут серьезные проблемы.
Врон натянул на себя балахон, потом поднял с земли одеяние девушки:
- Я боялся, что убил тебя.
Ласка на мгновение прижалась к нему и нежно поцеловала.
- Нет, все-таки ты точно кретин, - сказала она, улыбнувшись. - Еще никогда в жизни мне не было так хорошо. - Она потянулась за балахоном, который держал Врон, но неожиданно ее рука замерла.
- Странно, - пробормотала Ласка. - Я совсем не чувствую боли.
Она развязала бинты. Врон смотрел на ее тело, не веря своим глазам: раны исчезли, оставив после себя только небольшие багровые шрамы, но и те зарастали прямо на глазах. Ласка недоверчиво покачала головой.
- Этого не может быть, - прошептала она. - Я думала, что останусь калекой, да и лекарь говорил, что рана на спине уже никогда не затянется и будет мне мешать до конца моей жизни.
Врон смущенно отвел взгляд и сказал:
- Сейчас ты очень красивая…
- Это вполне возможно, - задумчиво отозвалась девушка. - Я чувствую в себе силу, и совсем нет боли. Что ты сделал со мной и, главное, как?
- Вот так! - сказал Врон, крепко прижимая ее к себе. Ласка вырвалась из его объятий и сердито уставилась на него.
- Я же говорила, что сюда может прийти кто-то из охотников, и у нас будут проблемы. - Девушка нахмурилась, но потом улыбнулась. - Но если ты скажешь, что это всего лишь лекарство, тогда я не буду сопротивляться.
- Это только лекарство, - смущенно сказал Врон.
- Нет, ты точно кретин, - рассмеялась Ласка и обняла его.
На этот раз все получилось иначе - Ласка была податлива и нежна, а он был осторожен, боясь разбудить в себе то, что может не лечить, а убивать.
Все было совсем не так, как в первый раз. И когда они слились в единое целое, он услышал ее мысли, ее желания, и это добавило к его ощущениям еще целый мир чувств. Желание ушло куда-то вглубь, остались только нежность, покой и ощущение единого целого, и даже когда из него выплеснулось то, что он уже не мог сдержать, то и тогда он чувствовал только спокойную радость.
Ласка прижалась к нему, и они долго лежали, глядя вверх на синее небо и облака, неспешно плывущие по нему.
- Надо идти, - сказала Ласка. - Приближается время обеда.
Она решительно встала и, надев набедренную повязку, еще раз оглядела свое тело. На ноге шрам уже исчез, а на спине стал почти незаметным. Ласка снова недоверчиво покачала головой и быстро натянула на себя балахон.
- Сейчас я даже боюсь показаться лекарю, - призналась она. - Потому что он сразу начнет меня расспрашивать, как и почему все так быстро заросло. А что я ему отвечу?
- Скажи, что сама не знаешь, - улыбнулся Врон, одеваясь. - Это же правда.
- Да, это правда, только мы здесь не обманываем друг друга, - сказала Ласка и серьезно посмотрела на него. - Похоже, что это правило не для тебя. Кто ты, Врон? Кровь какого демона сделала тебя таким?
- Я не знаю, - ответил он. - Как только я сам что-нибудь пойму, я обязательно тебе расскажу.
- Ладно, может быть, ты и не врешь, такое и впрямь трудно понять, - сказала она. - Идем, скоро обед и опять каша, которая в меня уже не лезет. Ну что, совершишь еще одно маленькое чудо? Попросишь у привратника, чтобы он тебя выпустил, и принесешь нам какую-нибудь дичь? Я же знаю, что он относится к тебе совсем не так, как ко всем нам. И то, что возможно для тебя, невозможно для нас…
Врон надел балахон и закрепил меч за спиной.
- Хорошо, я поговорю с ним об этом, - сказал он. - А мы еще встретимся? Нет, я знаю, что мы встретимся, я говорю, что мы встретимся так… Я не знаю, как сказать…
- Деревенский увалень, - тихо произнесла Ласка, подходя к нему и целуя его. - Когда ты научишься разговаривать с девушками?
- Я пытаюсь, - смущенно улыбнулся Врон. - Но еще не привык и не знаю, что можно говорить, а что нет.
- Ладно, так и быть, я помогу тебе, - рассмеялась Ласка. - Ты мне нравишься и всегда нравился, ты необычный, есть что-то в тебе, какая-то трогательная слабость. Пока я просто не могу к тебе относиться серьезно, ты знаешь, что у нас, охотников, ценится только грубая сила. А ты другой, ты не слабый, ты сильный, может быть даже сильнее нас всех, но твоя сила другая… Но если патриархи не разрешат нам встречаться, то я буду им послушна. Просто потому, что монастырь - это единственное место, где я могу жить. И если меня прогонят за непослушание, то за воротами меня ждет смерть. Они вправе и сейчас меня прогнать, если узнают о том, чем мы с тобой только что занимались…
- Почему патриархи не разрешают быть вместе тем, кто любит друг друга? - спросил Врон.