- Мне показалось, что этот профессор немного не в себе, - карандаш в руках Эльмы снова пришёл в движение, и Гарри непроизвольно начал следить за этими манипуляциями, карандаш вращался, как сошедший с ума спидометр при приближении НЛО, - может, у него на почве усталости… или ещё чего…
"Интересно, а она давно у него была, - вдруг подумал Гарри, - и видела ли она все эти бутылки? Или, может, они вместе столько выпили?" - Он невольно представил себе эту картину и внутренне поморщился.
…просто нервный срыв, - продолжил он, - всё-таки учёный, столько работы, мозгу ведь тоже разгрузка нужна?
Эльма слабо улыбнулась.
- Да, я понимаю… но тут… тут, Гарри, всё не так просто… Ты, конечно же… тебе сложно вот так взять и понять… но… я, видишь ли… я сама была в том месте, о котором он тебе говорил. Это не выдумки, Гарри. Всё - правда!
- Вы? Вы там были? - удивился инспектор. - Когда?
- Какое-то время назад, - уклончиво ответила Эльма и, встав с кресла, подошла к окну. - Гарри, тебе нужно будет отправиться туда и всё выяснить. Карп всё тебе расскажет и объяснит. Мы будем держать с тобой связь.
Она снова вернулась к столу.
- Да и ещё, дело это неофициальное, ты же понимаешь?
Гарри кивнул, хоть и абсолютно не понимал, почему это он, инспектор криминальной полиции, сыщик, должен заниматься неофициальными делами, да ещё и такими бредовыми.
- Поэтому я всё оформлю, как твою, так скажем, служебную командировку. Ну, а зарплата… - Эльма присела в кресло и придвинулась ближе к Гарри, - зарплату получишь такую… что я сама тебе позавидую…
Гарри вдруг задумался, какой, интересно, такой зарплатой его заманивают в это попахивающее клиникой расследование. И какова же тогда сумма, что Эльма сможет ему позавидовать? Он невольно представил, как раздаст все долги и уедет куда-нибудь далеко к морю, плюнув на работу, на серый дождливый город, на окружающую его тоскливую, безрадостную действительность.
Тут вдруг на её столе зазвонил телефон, и Эльма, как будто зная об этом звонке заранее, неожиданно быстро схватила трубку и тут же начала разговор.
- Да! Да, здравствуйте! - затараторила она в трубку. - Сколько? Отдуваться опять нам? Ну, знаете, что я вам скажу… это не в моей юрисдикции… да… да… и Пинкербрейкер в курсе… Что? Да мы просто перебросим это дело в главное управление…
Гарри понял, что разговор у Эльмы, скорее всего, затянется. Он встал и пошёл к выходу. Эльма сделала вид, что не замечает этого, и ещё более оживлённо продолжила свой нервный телефонный дискусс.
- …а мне плевать! Вы были обязаны в трёхдневный срок…
Гарри вышел в холл и закрыл за собой дверь. Тут же он столкнулся со своим коллегой Иванческу. Сысой Иванческу, сорокапятилетний комиссар полиции, лысоватый, грузный, карьерист-параноик с болезненной отдышкой и слабым сердцем, имеющий жену и двух дочерей, а также молодую любовницу - продавщицу из магазина мужской одежды, о чём в управлении знали все, страдальчески улыбнулся и пожал руку Гарри.
- Как поживает гроза преступного мира? - банально сострил он.
На этот вопрос Гарри не ответил, только посмотрел на Иванческу так, будто видел его первый раз в жизни.
- Да ты, брат, пьян? - изумился комиссар.
- Нет, я не пьян.
- Что, вызывала? - Иванческу со злорадствующим видом кивнул на дверь кабинета Эльмы.
- Вызывала…
- Сам же знаешь, она этого не любит! - назидательно промямлил Сысой.
- Чего этого? - Гарри еле сдержался от желания плюнуть в сальное лицо комиссара.
- Чего, чего… Утреннего отрыва от реальности. - Иванческу посмотрел на Фулмена взглядом строгой матери, поймавшей своего несовершеннолетнего сына с сигаретой в зубах.
"Как он это точно сказал - утренний отрыв от реальности", - удивлённо подумал Гарри.
- Ну, ладно, пойду, - комиссар похлопал инспектора по плечу, от чего по телу Гарри прошла брезгливая волна, - дали двух оболтусов на стажировку. Вот они меня… дерут. Как морскую звезду.
Гарри давно заметил за Иванческу привычку говорить метафорами, только метафоры его зачастую были ужасно корявыми и нелепыми. Но в этот раз он превзошёл сам себя.
"Утренний отрыв от реальности, - думал инспектор, - прямо про меня. Прямо в точку попал".
Фулмен устало посмотрел на сутулую спину удаляющегося Иванческу и направился в свой кабинет.
Стол, как всегда, был завален бумагами, тут же стояла чашка недопитого позавчера кофе и пепельница, заваленная скрюченными, как болезненные корнишоны, окурками. Гарри вытряхнул пепельницу в корзину и, усевшись в своё кресло, закрыл глаза. Его тут же потянуло в дрёму. За окном моросил мелкий, еле слышимый дождь, который приятно убаюкивал сознание и погружал Гарри всё глубже и глубже в негу сна.
Странные зыбкие образы из далёкого детства, размыто цветные и солнечные, еле уловимо вплывали в его сознание. Вот Гарри - маленький ребёнок в коротеньких штанишках, идёт с мамой за ручку по ярко залитой солнцем улице. Мама что-то говорит ему, но он не может разобрать её слов, хотя понимает, что мама говорит с ним довольно строго, и в то же время он чувствует ни с чем несравнимое тепло и нежность, которая исходит от самого близкого и родного ему человека, и это ощущение невероятной заботы и любви окружает Гарри, и мир вокруг наполнен чистотой и светом.
На улице множество людей, одетых в лёгкие светлые одежды, Гарри не видит ни одного хмурого лица, и сама улица, и площадь, к которой они приближаются, будто бы источают неуловимую музыку счастья. Посередине площади стоит большая гранитная чаша, из центра которой бьют, переливаясь на солнце, струи фонтана. Гарри, влекомый мамой, подходит к краю чаши, она такая высокая, что на секунду Гарри перестаёт видеть искрящиеся лучи воды, но тут мама нежно поднимает его и ставит на гранитный бордюр, Гарри уже ощущает мелкие брызги воды на щеках и слышит, как струя монотонно шумит…
Внезапный телефонный звонок оборвал сон Гарри в тот самый момент, когда он хотел повернуться к маме лицом. Вздрогнув, он открыл глаза и услышал всё тот же шум, что и во сне, только более чётко. За окном мелкий моросящий дождь сменился настоящим ливнем, небо приобрело серый, давящий на сознание цвет, от чего в кабинете стало заметно темнее.
Телефон ещё раз громко прозвенел, и Гарри резко поднял трубку.
- Гарри! Зайдите ко мне, - голос Эльмы окончательно вернул Фулмена в сознание.
- Иду.
3
В кабинете находились Эльма и профессор Барсуков. Они стояли двумя покинутыми кораблями в заброшенной гавани, молча и обречённо. На этот раз горячие любовники находились на безопасном друг от друга расстоянии, и когда инспектор вошёл, он сразу понял, что они, по крайней мере, минут пять даже не разговаривали друг с другом.
- Гарри, - начал бодро профессор, - вот ваш приёмник.
Он протянул купленный им в начале дня радиоаппарат.
- Я его немного модернизировал, что, как я надеюсь, позволит нам держать с вами связь, когда вы окажитесь там…
Инспектор, взяв приёмник, посмотрел на своего босса, и Эльма утвердительно кивнула.
- Я буду выходить с вами на связь на частоте 101.2 FM, - продолжал профессор, - и вы также сможете общаться со мной, я встроил в приёмник микрофон, вот тут.
Профессор указал пальцем на миниатюрную дырочку возле внешнего динамика.
- Возможно, связь иногда будет установить сложно, но я смею надеяться, что такие случаи будут редкостью. - Барсуков улыбнулся склизкой улыбкой улитки, ползущей по аквариумному стеклу.
- Ясно, - ответил Гарри, - и это все достижения современной науки?
Он иронично повертел в руках дешёвый радиоприёмник.
- Напрасно вы так, молодой человек, - Барсуков резко покраснел, и стёкла его очков тут же слегка запотели, - это уникальная разработка и серийно, как вы, надеюсь, понимаете, такие, - профессор сделал уверенный акцент на этом слове, - приёмники не выпускают!
Гарри пожал плечами и спрятал радио в карман куртки. На какое-то время в кабинете воцарилось молчание, и Фулмен снова неосознанно начал прислушиваться к шуму ливня за окном.
- Карп Фазанович, - нарушила молчание Эльма, - когда мы отправим Гарри?
Профессор встрепенулся, достал из кармана платок и, нервно сняв очки, принялся тщательно протирать стёкла, которые были похожи на лоснящийся во влажном помещении кинескоп телевизора - его тёрли тряпочкой, а он всё равно упорно запотевал.
- Да, да, конечно, - начал он слишком уж нервно, как показалось Гарри, - я совсем забыл.
Профессор подошёл к окну и поднял с пола пожухлый кожаный портфель, похожий на сморщившуюся мумию крокодила. Портфель, который явно лет десять назад потерял свою изначальную форму, щёлкнул заклёпкой, и профессор с видом ветеринара-стоматолога влез в его вялую пасть.
- Инспектор, присядьте, пожалуйста, на стул, - проговорил Барсуков, роясь в портфеле.
Фулмен подошёл к стоящему напротив стола Эльмы стулу и, сев на него, посмотрел на своего босса взглядом усталой собаки. Эльма в ответ едва заметно улыбнулась и показала мимикой лица: "Ничего, Гарри, крепись! Всё будет хорошо!"
Профессор, отыскав, видимо, то, что искал, подошёл к Гарри и протянул ему огрызок карандаша.
- Это что? - удивился Гарри.
- Это - Транспортный канал, - без тени юмора ответил профессор.
Инспектор снова посмотрел на Эльму, изумлённо подняв брови. Попытка найти поддержку своей догадки в том, что Барсуков совсем плох, и что его надо срочно вязать, и, пока ещё не поздно, доставлять в психиатрическую, увенчалась фиаско. Эльма ответила ему абсолютно серьёзным сосредоточенным взглядом.
- Возьмите, пожалуйста, его в правую руку, - продолжил профессор, - и держите перед собой, а левую пока положите на колено.