Не дожидаясь пока расстояние, отделяющее его от наркомана, сократится до минимума, Денис бросился бежать. Несомненно, Денис был прав в своих расчётах, так как скорость его преследователя была гораздо выше, и тот, отточенными движениями ног и рук, в которых не было ничего лишнего, только лишь стремление догнать и уничтожить свою жертву, непостижимо быстро сокращал оставшееся между ними расстояние. Если бы Денис и дальше оставался на том же месте в глупой надежде на то, что тот его не обнаружит, то у него не осталось вообще никаких шансов.
* * *
Как только нападающие врезались в щиты, выставленные силами правопорядка, Максим внутренне возликовал оттого, что заветный миг стал близок, как никогда, но ни смотря на его надежды, нападавшие оказались не так просты. От них веяло такой ненавистью, что Канаев этому даже слегка удивился, но тут же взял себя в руки, для того чтобы максимально эффективно использовать представившийся ему шанс.
Одна из темноволосых бестий попыталась проскользнуть под стальным щитом Канаева, пытаясь таким образом добраться до него, но с ним этот номер не прошёл.
Для начала он плотно придавил шею к асфальту, уже успевшему подсохнуть после проливного ночного дождя и несколько раз с наслаждением ударил своим плотным сапогом по ненавистной физиономии.
Удовольствие, получаемое от этого процесса немного сдерживал тот факт, что у несчастного, которого он с таким энтузиазмом охаживал ногами, не появилось ни единой капли крови, хотя он готов был поклясться, что наверняка сломал тому челюсть, размозжил нос, снял небольшую часть скальпа и похоже выбил один глаз - уж кто-кто, а он то своё дело знал.
Для того чтобы не смазать впечатления, он решился на крайне авантюрный шаг.
Украдкой осмотревшись и придя к выводу, что остальные слишком увлечены борьбой с отморозками, Канаев стремительно приподнял щит сантиметров на двадцать-тридцать от горла, а затем резко, вложив в это движение всю свою необыкновенную силу и безумную ненависть, опустил его вниз. Затем проделал это ещё и ещё раз. Всё это он делал с улыбкой, словно занимался сейчас чем-нибудь обыденным и очень приятным.
Через пять или шесть ударов, точное количество он сказать не мог, да здесь это и не имело никакого значения (с тем же самым успехом он мог ударить и пятнадцать и пятьдесят раз - важным была для него лишь цель, и он достиг её), к его ногам, как тёмный волейбольный мяч, отскочила голова, увенчанная вьющимися каштановыми волосами, в предсмертной агонии беззвучно шевелящая челюстями.
И вновь к его досаде не из тела через обрубок на шее, не из места среза под подбородком не появилось ни единой капли ярко-красной горящей как пламя крови. Только какая-то непонятная чёрная тягучая слизь испачкала его щит.
Это не поддавалось никакому объяснению, но и не делало начинающую игру менее интересной, пусть её качество и заметно снизилось вследствие этого недоразумения. Канаев быстро извлёк из случившегося другие плюсы - он в любом случае мог убивать и делать это, естественно в его собственном понимании, красиво, хоть и бескровно.
К тому времени как он успел расправиться со своим "первенцем" дела в других частях милицейского кордона шли не слишком то удачно. Кое-где омоновцы откровенно сдали свои позиции, но их участь сейчас совершенно не волновала Канаева.
Он был здесь не для того чтобы переживать о судьбе его сослуживцев.
"Это ни моя вина. Когда они шли на работу в милицию, они знали на что идут". - Трезво, но чересчур уж жёстко размышлял он о судьбе его бывших товарищей. - "И вообще, сохранение собственной жизни - это их проблемы"!
Проблема собственной безопасности для него сейчас не стояла - в этой стихии он чувствовал себя совершенно вольготно, как рыба в воде. В данный момент для него проблемой номер один было совершенно другое, а именно получение максимального удовольствия от массового убийства.
В принципе это даже и проблемой то назвать было сложно, потому что с этим то, как раз и не было проблем. Сейчас ему был доступен любой приглянувшийся для этих целей объект, естественно с поправкой на поддержание собственной безопасности.
Случай представил ему реальный шанс реализовать практически все свои больные фантазии, и он не собирался останавливаться на достигнутом - веселье только начиналось.
* * *
Аркадий сладко потянулся всем телом, словно большой сонливый кот. Светланы не было рядом, должно быть уже на кухне.
Затем с неохотой он покосился на часы.
8:20.
Для того чтобы прибыть на место вовремя он должен был выехать где-то около восьми часов, но так как его машина уже стояла под окном и сегодня можно избежать утреннего похода в не близкий гараж, то график смещался на тридцать минут. Время вроде бы не слишком уж большое, но в утренние часы всегда приятнее провести его дома в своей уютной пастели.
"- Нужно просыпаться! Нужно…" - попытался заставить себя встать Аркадий, но, похоже, что руководитель из него в это утро был не слишком убедительный и он только повернулся на другой бок.
Однако сквозь накатывающую дремоту он сумел уловить на себе чей-то пристальный взгляд.
Приоткрыв один глаз, он, совершенно не удивившись, наткнулся на улыбку стоящей в дверях Светланы. Живот её за последнее время очень сильно округлился, но то, что сейчас было в нем, день за днём росло и развивалось, делало её для него самой красивой и желанной.
- С добрым утром, соня! Завтрак уже готов. Пора вставать! - нежно, но уже с осязаемым нажимом, произнесла Светлана. И Аркадий не придумал ничего более умного, чем волевым решением сбросив с себя сладкие оковы сна, свесить ноги с кровати. Всё остальное было лишь делом техники.
Ноги сами нашли любимые мягкие и тёплые тапочки, подняли непослушное пока ещё тело и на автопилоте отправили в ванную.
Но, проходя мимо Светланы Аркадий, резко изменил траекторию и отклонился от заданного курса.
Обняв за её за, так изменившуюся в последнее время, талию одной рукою, он нежно поцеловал её. Другая рука очень нежно опустилась на её чудесный животик и стала нежно его поглаживать.
- Ну, как там наш богатырь сегодня?
- Как всегда, воюет! - с улыбкой ответила Светлана положив свою ладонь на его.
- С добрым утром, непоседа.
Ещё раз поцеловав супругу, Аркадий, уже значительно пробудившийся, отбыл в ванную комнату.
После того как он умыл лицо и почистил зубы (бриться с утра он не стал, так как уже сделал это накануне вечером - давняя привычка), сознание его пробудилось окончательно и Аркадий, полный сил и энергии, ворвался в уютную кухоньку.
В нос тут же ударил приятный запах горячего кофе, жареных хлебцев и чего-то ещё, что он пока не опознал, но наверняка знал, что это что-то восхитительное.
- Светланка, дорогая, на кухне ты просто волшебница! - воскликнул он и устремился к столу.
Завтрак действительно оказался как всегда великолепным.
Плотно и с превеликим удовольствием покушав, Аркадий нехотя встал из-за стола и шутливо сказал:
- Светка, похоже, ты всерьёз задалась целью, чтобы я от тебя не отставал.
Он демонстративно похлопал по своему, за последнее время тоже заметно прибавившему в объемах, животу.
Света с тёплой улыбкой махнула тонкой ручкой:
- Аркадий Викторович, это вам только на пользу. Выглядит весьма солидно.
Не став спорить с супругой Аркадий, в который уже раз за это утро, нежно обнял жену и тихо прошептал ей на ушко:
- Светка, я тебя люблю!
- А я тебя! - так же тихо, словно боясь разбудить кого-то, прошептала она.
Нехотя расставшись с супругой, Аркадий ушёл в спальню для того, чтобы, наконец, одеться.
Собравшись в считанные секунды, он вышел в узкий коридор.
Светлана, тихо встав в уголочке, молча провожала его взглядом, давая Аркадию возможность спокойно собраться и ничего при этом не забыть.
Аркадий готовый к отбытию замер в дверях и Светлана, понимая, что её супруг готов отправиться в путь подошла к нему попрощаться.
- Аркаша, возвращайся скорее, я буду ждать тебя весь день.
- Ты даже не успеешь соскучиться, как я вернусь! - попытался заверить её Аркадий, нежно обнял её в последний раз и выскользнул из дверей их квартиры.