Прежде чем Тэд успел ответить, раздался звонок видеофона. Тэд протянул руку через стол и нажал кнопку.
- Вас вызывает доктор Вейс из Вашингтона, - сказала телефонистка.
Тэд поморщился.
- Хорошо, соедините меня с ним.
Он уселся в кресло и жестом приказал нам возвращаться на свои места. На экране показалось взволнованное лицо Вейса.
- Я только что видел утренние прогнозы, - сказал он, не тратя времени на приветствия. - Судя по всему, вам грозят неприятности.
- Мы заняты по горло, - спокойно ответил Тэд.
Я направился в свой кабинет. Вдогонку мне несся более резкий, чем обычно, голос доктора Вейса.
- Оппозиция сделала проект "Контур" политическим козырем, а до выборов осталось меньше шести недель. Если бы вы не уверили газетчиков, что сможете остановить любой ураган…
Слова советника президента по науке растворились в гомоне, который наполнял огромное помещение центра управления, занимавшего весь второй этаж нашего административного здания. В комнате царило настоящее вавилонское столпотворение: все смешалось - люди, столы, вычислительные машины, конструкторские доски, шкафы, телетайпы, экраны и бесконечные кипы бумаг. И над всем этим господствовала громадная карта-экран. Я с трудом пробрался сквозь этот бедлам и оказался в огороженном стеклом закутке.
Я закрыл дверь, стало потише. На стене висели видеофонные экраны, а половину стола занимал селектор, который позволял мне мгновенно связаться со станциями поддержки "Контура", которые тянулись от Нового Орлеана по всему побережью, а также с Атлантической орбитальной станцией, находившейся на орбите на высоте двадцати трех тысяч миль над устьем Амазонки.
Я взглянул на экран и увидел, что Тэд все еще говорит с Вейсом. У меня была куча работы. Я начал набирать номера на селекторе, связываясь с морскими и военно-воздушными базами, которые сотрудничали с нами, чтобы предупредить их об урагане и о масштабах угрозы.
Тэд наконец закончил разговор. К нему подошла Барни со стопкой перфорированных лент в руках - видимо, принесла результаты анализа рождавшегося урагана. Как только выдалась свободная минута, я поспешил присоединиться к ним.
- Дело в том, - говорил Тэд, - что если оставить в покое два дальних возмущения, за ночь они разовьются в настоящие ураганы. Сейчас мы еще можем уничтожить их без особых трудов, завтра нам с ними не справиться.
- То же можно сказать и о двух ближайших, - сказала Барни. - Но они ближе к нам и уже активно развиваются.
- Один из ураганов придется пропустить. А вот первый, что подходит к Наветренным островам, слишком близок, его пропустить невозможно. Так что мы ударим по первому, пропустим второй и ликвидируем третий и четвертый.
Барни сняла очки.
- Ничего из этого не выйдет, Тэд, - сказала она. - Если мы сейчас же не остановим второе возмущение, завтра будет…
- Завтра будет не возмущение, а солидный ураган. Я знаю, - ответил Тэд. - Но если мы бросим на него все силы, третье и четвертое возмущения останутся без присмотра. За ночь они разовьются, и нам придется уже бороться с двумя чудовищами.
- Но этот…
- Есть надежда, что, если мы собьем первое возмущение, второе изменит курс и останется в море.
- Надежда столь шаткая, что рассчитывать на нее нельзя. Компьютер показывает…
- Согласен, шанс невелик. Но у нас ничего другого нет.
- Неужели больше ничего нельзя сделать? - спросила Барни в отчаянии. - Если ураган доберется до берега…
- Я думаю, Вейс уже просматривает свою почту, разыскивая мое заявление об отставке, - сказал Тэд. - Признаю, мы попали в беду. И все же лучше в этой ситуации ударить по первому возмущению, пропустить второе, уничтожить третье и четвертое, прежде чем они начнут месить воду.
Барни задумчиво перебирала листки с расчетами.
- Все это значит, - сказала она, - что через двадцать четыре часа сильный ураган приблизится к побережью Флориды.
- Хватит! - взорвался Тэд. - Мы можем сидеть здесь и обсасывать эту проблему до ночи, пока все возмущения не превратятся в ураганы. Пора действовать. Джерри, ты меня слышал? Поднимай самолеты.
Я бросился к себе и дал приказ на взлет.
Через несколько минут в мой кабинет пришла Барни. Остановившись в дверях, она негромко произнесла:
- И зачем только он взял на себя ответственность за проект? Он же отлично знает, что это далеко не лучший способ борьбы с ураганами. Слишком рискованно и слишком расточительно. Мы сами себя загоняем в тупик… Мы не выдержим.
- Экипажи самолетов тоже не выдержат, - ответил я. - А еще не наступил пик.
- Так какого черта он убедил журналистов, что в первый же год мы достигнем стопроцентного результата?!
- Да потому что он Тэд Маррет. Он не только полагает, что способен управлять погодой, но уверен, что она у пего в кармане.
- Он не имеет права совершать ошибок, - сказала Барни. Если шторм обрушится на берег и если проект закроют… Ты понимаешь, что это для него означает?
- А для тебя? - спросил я.
Она покачала головой.
- Не знаю, Джерри. Но очень боюсь, что через день-два мы все это узнаем.
Тропические штормы возникают из кажущейся ничтожной разницы температур. Разница в шесть градусов на площади в несколько сотен миль способна завести гигантский двигатель урагана. Метод Тэда по ликвидации тропических возмущений как раз и основывался на том, чтобы сгладить разницу в температурах между сердцевиной возмущения и периферией.
Ближайшее к нам возмущение развивалось быстро. К тому времени, когда над ним появились самолеты, оно уже миновало Наветренные острова и ворвалось в Карибское море. Центром возмущения был столб теплого воздуха, поднимавшийся от поверхности моря до тропопаузы, то есть на высоту десять миль. Вокруг столба крутился относительно более прохладный воздух, опускавшийся к морю в зону низкого давления.
Если такое возмущение предоставить самому себе, оно начнет впитывать влагу из океана и конденсировать ее в дождь. Тепло, освободившееся в результате выпадения дождя, будет способствовать усилению ветра. Возникнет замкнутый цикл: ветры впитывают влагу, водяные пары конденсируются в дождь, а тепло, выделяемое при этом, усиливает ветры. Наконец, когда шторм достигает определенной интенсивности, центростремительные силы начинают засасывать воздух с очень больших высот. Этот холодный воздух сжимается и нагревается по мере того, как опускается вниз, а затем переходит в массивную стену облаков, которая формируется вокруг сердцевины шторма, известной под названием "глаз урагана". Высвобождаются тысячи мегатонн энергии, которые уже не поддаются никаким мерам воздействия. Не остановить ураган на этой стадии и проекту "Контур".
Наша задача заключалась в том, чтобы разорвать этот цикл, прежде чем он породит ураган. С этой целью надо было нагреть воздух, устремляющийся в возмущение, и охлаждать столб в центре до тех пор, пока температуры в этой системе не сравняются. Тепловой двигатель, различные части которого имеют одну и ту же температуру, попросту не способен функционировать.
Пока я давал указания для трех отдельных операций, в дверь заглянул Тули.
- Я полетел взглянуть на дракона вблизи, - сообщил он мне, взволнованно улыбаясь.
- На какого из драконов?
- На дракона номер один. Он уже над Карибским морем.
- Желаю успеха. Принеси мне его уши.
Он кивнул и исчез, а я еще долго смотрел вслед этому темнокожему круглолицему Георгию Победоносцу, который отправился на поединок с самым страшным змием из всех, что угрожали человечеству.
После того как я отдал распоряжения, лазерные батареи на борту орбитальной станции в Атлантическом океане начали накачивать энергией северную окраину рождающегося шторма. Лазеры были того же типа, что и установленные на недавно запущенных спутниках ВВС. Их удалось переправить на Атлантическую орбитальную станцию по настоянию Тэда и при поддержке доктора Вейса и президента. К этим лазерам допускались лишь специально подготовленные техники ВВС. Та часть орбитальной станции, где они находились, была отделена от прочих помещений и усиленно охранялась, что осложняло действия ученых.
С десятка аэродромов ввысь устремились самолеты, которые кружили над северным краем возмущения, засеивая воздух вызывающими дождь кристаллами.
- Приходится засеивать по нескольку часов подряд, как-то сказал мне Тэд. - Ошибка наших предшественников заключалась в том, что они разочаровывались прежде, чем можно было ожидать результатов.
Я наблюдал за возмущением над Карибским морем. Оно представляло самую близкую и реальную опасность. Радиолокационное изображение на экране позволяло видеть, как растут и распространяются дождевые облака, заволакивая все более обширную область. По мере того как водяные пары в засеянном кристалликами воздухе превращались в капли дождя, температура воздуха несколько поднималась. Лазеры с орбитальной станции в свою очередь помогали нагревать воздух в самом возмущении и тем самым нарушали циркуляцию энергии в нем.
На первый взгляд, могло показаться, что мы только усиливаем возмущение. Но Тэд и его помощники точно вычислили энергетический баланс зарождающегося урагана. Они знали свое дело. Что, впрочем, не развеяло моей тревоги.
Тули вылетел на бомбардировщике ВВС, входящем в число тех двух звеньев самолетов, которые приближались к возмущению на различных высотах. Они врывались в столб теплого воздуха и одновременно начинали сбрасывать в него тонны жидкого азота.