- Собирай барахло, Фишер. Гэс Шварц загнулся, и тебе надо ехать в Вашингтон принимать должность дублера президента. Доставить тебя ведено поскорей, а то еще должность ликвидируют или выкинут какой другой фортель и нам потом придется объявлять забастовку или обращаться в суд. А главное - мы хотим посадить туда своего человека, обштопать все по-тихому, чтобы комар носу не подточил, понял? Макс быстро спросил:
- Сколько там платят?
В голосе профсоюзного чиновника прозвучало презрение:
- Здесь не ты выбираешь - это тебя выбрали. Или, парень, тебе надоело жить на халяву и захотелось оказаться на улице, в твои-то годы?
- Да иди ты, - возмутился Макс. - Я вот сейчас позвоню Пэту Ноублу…
Профсоюзные чиновники собирали вещи, разбросанные по комнате.
- Мы поможем тебе упаковаться. Пэт ждет тебя в десять часов утра в Белом доме.
- Пэт?! - изумленно повторил Макс. Он был сражен.
Профсоюзные чиновники, вытаскивая из стенного шкафа чемоданы, весело переглянулись.
Вскоре они мчались по монорельсовой дороге над равнинами Среднего Запада. Максимилиан Фишер сосредоточенно смотрел в окно. Он ничего не отвечал чиновникам, которые подтрунивали над ним, решив еще раз все хорошенько обдумать. Что он знал о работе дублера президента США? Вроде бы рабочий день начинается в восемь утра. И еще: в Белом доме всегда полным-полно туристов, которые приходят, чтобы поглазеть на Юнисефалон 40-Д. Особенно много, говорят, там школьников, а их он терпеть не мог - чертова малышня всегда смеялась над его полнотой. Теперь, небось, эти проклятые детишки валом повалят…
По инструкции, от Юнисефалона нельзя отходить дальше чем на сто ярдов. Или на пятьдесят? В любом варианте отлучаться он не имеет права: должен сидеть безвылазно - вдруг авария. Надо мне подготовиться, решил Макс, прослушать на всякий случай телевизионный курс по государственному управлению.
Повернувшись к сидящему справа профсоюзному чиновнику, Фишер спросил:
- Слушай, приятель, на этой работе, что вы мне подсунули, у меня будет хоть какая-то власть? Могу ли я…
- Это такая же профсоюзная работа, как и всякая другая, - скучающе ответил чиновник. - Ты что, так давно ходишь в безработных, что все забыл? - Он засмеялся, локтем подтолкнув в бок компаньона. - Слышал, Фишеру захотелось узнать о своих полномочиях. - Оба расхохотались.
- Я тебе вот что посоветую, Фишер, - издевательски растягивая слова, произнес чиновник. - Когда ты окончательно обоснуешься в Белом доме, разберешься с тем, где есть, куда отдавать рубашки в стирку и когда смотреть телевизор, почему бы тебе не подкатиться к Юнисефалону 40-Д и не поплакаться ему, этак, знаешь, поныть, похныкать, чтобы он обратил на тебя внимание?
- Ладно тебе, - буркнул Макс.
- А потом, - давясь от смеха, продолжал чиновник, - ты скажешь ему что-нибудь вроде: "Слушай, Юнисефалон, мы с тобой повязаны одной веревочкой. Давай дружить. Издай для меня специальный приказ…"
- А Фишер что может сделать для него взамен? - спросил другой чиновник.
- Будет его развлекать. Расскажет ему про свою жизнь: как выбился из бедности и безвестности, упорно работал над собой, просиживая по семь дней в неделю перед телевизором, пока наконец, представь себе, такое трудолюбие не было вознаграждено и он не получил работу, - чиновник хихикнул, - дублера президента. Макс покраснел, отвернулся' и уставился в окно. Когда они прибыли в Белый дом, Максимилиана Фишера отвели в маленькую комнатенку. Раньше в ней жил Гэс Шварц; старые журналы были убраны, но на стене оставалось несколько приколотых кнопками выцветших картинок: "Вольво С-122" 1963 года, "Пежо-403" 1957 года - прославленные модели ушедшей эпохи. На книжном шкафу Макс увидел крошечную модель "Студебекерастарлайта" 1950 года - каждая деталь самодельного двухместного закрытого автомобиля была выполнена безупречно.
- Эту машинку Гэс и делал, когда его хватила кондрашка, - заметил один из профсоюзных чиновников, ставя чемодан Максимилиана на пол. - Старикан знал все о допотопных авто, прямо не человек был, а ходячая автомобильная энциклопедия.
Макс кивнул.
- Ты хоть представляешь, чем будешь заниматься? - спросил его чиновник.
- Да откуда мне знать, когда я только вселился, - обозлился Макс. - Дай оглядеться. - Он снял модель "студебекера" и угрюмо повертел в руках. Его охватило вдруг неодолимое желание шарахнуть машинку о стену - он быстро поставил автомобильчик на место, подальше от греха, и отвернулся.
- Можешь еще делать цепочки из скрепок.
- Это еще что? - спросил Макс.
- Парень, который жил здесь до Гэса, Луис-как-его-там, собирал канцелярские скрепки, а потом сделал из них громадную цепочку - сейчас она хранится в Смитсоновском институте.
В коридоре послышались шаги. На пороге появилась секретарша, женщина средних лет в строгом деловом костюме, и сухо сказала:
- Господин президент, ведущий телевизионного выпуска новостей хочет взять у вас интервью. Пожалуйста, постарайтесь закончить побыстрее - на подходе несколько экскурсий, и, несомненно, многие захотят посмотреть на вас.
- Хорошо, - ответил Макс. Он повернулся и увидел человека с телевидения. Это был комик Джим-Джем Брискин, он сразу узнал его.
- Вы хотели видеть меня? - спросил он Брискина запинаясь. - Неужели вы специально для этого приехали? - Он не мог поверить, что сам Брискин собирается взять у него интервью. Обведя рукой комнату. Макс добавил:
- Вот здесь я буду жить, но только модели машин и картинки на стенах не мои, а Гэса. За них я ничего не скажу.
На голове Брискина пылал огненно-рыжий парик, придавая его лицу причудливое выражение, которое точно воспроизводил телевизионный экран. Хотя он выглядел старше, чем казался на нем, но улыбка была та же - обаятельная, непринужденная, она так нравилась зрителям, что стала его визитной карточкой: всем сразу видно, какой Брискин отличный парень, свой в доску, душа компании. "Поглядишь на такого, - подумал Макс, - и скажешь: вот за него я отдал бы свою дочь".
Они обменялись рукопожатием. Брискин не терял ни минуты:
- Прямой эфир, мистер Максимилиан Фишер. Или правильнее было бы сказать: господин президент? Говорит Джим-Джем. От имени наших зрителей во всех концах Солнечной системы, разрешите задать вам несколько вопросов. Что вы ощущаете, сэр, при мысли о том, что если Юнисефалон 40-Д выйдет из строя, хотя бы на время, то на ваши плечи ляжет груз ответственности, которую когда-либо знал человек, - ведь вы станете президентом, а не его дублером, настоящим президентом США? Мучает ли такая мысль вас по ночам? - Он улыбнулся. Съемка велась несколькими камерами. Софиты слепили Макса, и он почувствовал, как от жары пот проступил под мышками, на шее к на верхней губе.
- С какими чувствами, - настойчиво продолжал Брискин, - вы приступаете к новой работе, которой, возможно, будете заниматься до конца жизни? О чем вы думаете сейчас, оказавшись в Белом доме?
Макс подумал и начал отвечать:
- Ну, конечно, ответственность большая… - И тут он увидел, что Брискин просто-напросто смеется над ним. Такая, видать, у него была манера - выставлять всех дураками, и зрители понимали это - уж им-то не знать юмора Джим-Джемь…
- Вы крупный мужчина, мистер Фишер, - отметил Брискин, - если мне позволено так сказать, дородный мужчина. Вы много занимаетесь спортом? Я спрашиваю вас потому, что отныне вы сможете передвигаться только в пределах этой комнаты.
- Конечно, - глубокомысленно сказал Макс, - государственный служащий всегдг; должен быть на своем месте. - Отлучаться мне нельзя ни днем ни ночью - порядок есть порядок, это я понимаю.
- Скажите, - начал Джим Брискин, - как вы… - Он резко оборвал фразу и, повернувшись к операторам, стоявшим сзади, произнес изменившимся голосом:
- Передача прервана.
Какой-то человек протиснулся к Брискину и поспешно протянул ему наушники:
- Нас прервал Юнисефалон - экстренный выпуск новостей.
Брискин быстро надел наушники. Его лицо помрачнело:
- Оказывается, пришельцы настроены агрессивно.
Он закусил губу, рыжий парик съехал набок.
- Они атаковали.
В течение последующих суток пришельцам удалось не только прорваться в Солнечную систему, но и повредить Юнисефалон 40-Д. Максимилиан Фишер узнал новости утром, во время завтрака в кафетерии Белого дома.
- Мистер Максимилиан Фишер?
Макс поднял глаза на агентов секретной службы, окруживших его столик:
- Вроде так.
- Вы президент США.
- Да нет, - протянул Макс. - Я дублер президента, это, ребята, совсем другое дело.
Один из агентов сообщил:
- Юнисефалон выведен из строя примерно на месяц. Так что, согласно поправке к конституции, вы становитесь одновременно президентом и главнокомандующим вооруженными силами. Мы - ваша охрана. - Агенты ухмыльнулись. Макс ухмыльнулся в ответ.
- Ну как, - спросил агент, - дошло?
- Похоже на то, - ответил Макс. Теперь он понял, почему, пока он стоял в очереди здесь, в кафетерии, служащие Белого дома перешептывались и как-то странно поглядывали на него. Он поставил на стол чашку, промокнул губы салфеткой, медленно и аккуратно, притворяясь, что погружен в приличествующие моменту размышления. На самом же деле в его голове не было ни одной мысли.
- Нам приказано, - продолжал агент, - проводить вас в бункер Совета национальной безопасности, где будет проходить совещание.
- Что касается стратегической политики, - заявил Макс, когда они вошли в лифт, - то по этому поводу у меня есть кое-какие мыслишки. Я думаю, что пора кончать с этими пришельцами, точно?
Агенты кивнули.