Серегил кивнул Алеку, что можно уже снять с рекаро накидку. Глаза Мадлен, уставившейся на него, на какой-то миг округлились, а потом, прежде чем Алек успел остановить её, она вдруг подхватила рекаро, прижала к своей пышной груди и унесла к очагу. Серегил, забыв дышать, в ужасе глянул на Алека. Но Себранн преспокойно сидел на руках женщины и только оглядывался назад на Алека.
- Бедняжка! Да он совсем заледенел! - возмутилась она.
В свете очага глаза Себранна не выглядели такими уж неестественными.
- Только пощупайте эти несчастные ручки! И чей же это ребенок? Вряд ли он ваш, так почему он с вами?
- Меньше знаешь, крепче спишь, - отозвался Микам.
- Мы не украли его, - сказал Алек. - Он мой.
Мадлен слегка отклонилась назад, чтобы посмотреть в личико Себранна.
- А, ну да. Он же твоя копия. Но откуда у столь юного парня такой большой ребенок?
- Как уже сказал Микам, - вмешался Серегил, - чем меньше ты знаешь, тем для тебя же лучше. Ты не могла предоставить нам безопасное местечко переночевать?
- Ты же знаешь, здесь всегда тебе рады. Хотя, если ещё пропадешь так надолго, в следующий раз рискуешь застанешь меня уже в могиле. Ну а сегодня, воспользуюсь как я тем, что у меня в гостях три дюжих молодца. Натаскаете мне дров из сарая? - она указала на пустой дровяной ящик возле очага. - А я бы разогрела для вас отличную рыбную похлёбку, если она ещё не прокисла.
- Мы бы сделали это и даром, просто за радость быть рядом с тобой, - отозвался Микам. - Но когда тут ещё и твоя похлёбка!
Им пришлось сделать несколько ходок, и попутно объяснить, почему Себранн должен им помогать, но когда они вернулись с последней вязанкой дров и остановились стряхнуть снег со своих башмаков, их встретил накрытый к ужину полированный столик Мадлен. Серегила едва не захлебнулся слюной, придвинув к себе миску, полную ароматной молочной похлёбки с кусочками свиной поджарки, плавающей на поверхности, и взял в руки кусок чёрного хлеба со сливочным маслом.
Алек ловким движением изобразил, будто дал Себранну кусочек хлеба, а затем проглотил полную ложку похлёбки с куском рыбы и даже замычал от удовольствия.
- После корабельных харчей, на которых мы жили в последнее время, скажу, что это лучшее, что мне приходилось пробовать в жизни.
Мадлен, усмехнувшись, легонько дёрнула его за косичку.
- Комплименты принимаются. Но не заставляй своего малыша сидеть голодным.
Мало помалу, Серегил наелся и, отодвигая пустую миску, почувствовал блаженную сытую дремоту.
Как же, чёрт возьми, здорово было вернуться сюда, и снова очутиться под этим гостеприимным кровом!
Удовлетворившись тем, что все сыты и больше не могут съесть ни одной ложки, Мадлен придирчиво осмотрела их заляпанные туники.
- Вам нужна подобающая одежда. Пойду поищу что-нибудь в своих запасах.
Через некоторое время она возвратилась, неся в руках охапку тряпья: туники, штаны, камзолы. Они разобрали её и нашли несколько вполне подходящих вещей. Там оказались даже туника и кафтанец по размеру Себранну.
- Что нового слышно о войне? - спросил Серегил.
Старушка всплеснула руками.
- Если верить герольдам, на данный момент Королева Фория держит верх. Но если вам нужно моё мнение - это всё зашло слишком уж далеко. Всё в дефиците. Маркитанты скупили мясо, муку, сахар, лошадей, кожу и даже свечной воск! Всё отправляется за море, в армию. И насколько я слышала, ювелиры в Римини не могут найти для работы ни золота, ни серебра. Не уверена, что такое положение вещей устраивает знать. Но худшее из зол - это наборы в армию. В наших деревнях не осталось молодых парней, да и девушек тоже. Все на войне!
Микам покачал головой.
- Вот и моя старшенькая там. Война уже стоила нам одной хорошей королевы. Если и Форию убьют, останется лишь её совсем юная племянница, если, конечно, не вмешается кто-то ещё.
- Это должна быть Принцесса Клиа, - отозвалась Мадлен. - Сначала - бесплодная королева, затем несовершеннолетний наследник? Попомните мои слова… если - храни её Светоносный - королеву вдруг убьют, неизбежно начнутся беспорядки.
- Это было бы не так уж и плохо, - сказал Серегил.
Они ещё немного поговорили о войне, а затем Мадлен пожелала им спокойной ночи и удалилась к себе, задвинув шторку. Серегил и его приятели вскарабкались по лесенке на чердак и устроились там, по соседству с мышами и паутиной.
- А тебе удался твой трюк, там, внизу, - заметил Микам, когда Алек принялся вытряхивать кусочки хлеба из рукавов и раскидывать их вокруг.
- У меня был хороший учитель.
Покончив с этим, он проткнул себе палец и дал Себранну ту еду, которая была тому привычней.
- У меня чуть сердце не остановилось, когда Мадлен вдруг загробастала его, - прошептал Микам.
- У меня тоже, - сказал Серегил, покачав головой. - Но похоже, он неплохо отличает, кто ему друг, кто нет. Обычно, по крайней мере.
- Приятно слышать, что Фория побеждает, - сказал Алек.
- Возможно, ещё рано говорить об этом, - возразил Микам. - Быть может сейчас верховенство и за ней, но как только снова начнутся бои, а это может случиться очень и очень скоро, кто знает, как оно всё обернётся.
- Это тупик, - отозвался Серегил, покачав головой. - Если затянется надолго, проиграют обе стороны.
Микам кивнул, и вид его был угрюмый.
- А Бека сейчас там, в самом пекле.
Доверившись сторожевым псам Мадлены, они мирно проспали всю ночь и проснулись лишь поздним утром.
- Ох, и лентяи, - проворчала старушка, увидев, что они спускаются по лестнице вниз. - А я-то приготовила им на рассвете завтрак, и уже успела сходить в город, приглядеть лошадей.
Серегил поцеловал её в щёку и уселся возле тарелки с остывшей кашей.
- Мне нечем расплатиться с тобой за лошадей.
- Ерунда. Мало ли кто мне должен! Расплатишься, когда приедешь в следующий раз.
И каждый отлично понимал, что этот следующий раз мог не нступить никогда.
К счастью для Алека, старушка отправилась кормить своих свиней и птицу, избавив его от необходимости снова проделывать фокус с кормёжкой Себранна. Серегил пр себя усмехнулся, представив, как Алек прячет в рукава кашу.
Мадлен нашла для них трёх крепких меринов, с седлами и всею положенной упряжью.
Серегил посмотрел на старушку, задрав бровь.
- А ты необычайно щедра!
- Не более, чем ты был со мной. Когда-то. Просто отпустите их потом, их подберет тот, кому они сгодятся.
Она вытерла свои морщинистые руки о свой передник.
- Рада, что с вами двоими всё в порядке. А то я уже начала беспокоиться.
Микам обнял её.
- Ну разве тебе не известно, что мы - удачливые сукины дети?
- Ты искушаешь Четвёрку, похваляясь этим. Лучше прикуси-ка свой язык.
Микам засмеялся и продемонстрировал ей прикушенный кончик языка.
- Вот тебе. Теперь нам опять ничто не угрожает…
Конечно, это был всего лишь обмен шутками, но Серегил вдруг ощутил суеверный страх, пробежавшийся по спине морозцем.
- Ну, довольно! У нас впереди долгий путь.
Они рассовали в карманы горячие лепешки из ямса. Позже, когда они замёрзнут, остывшие лепешки послужат для них хорошим подкреплением. Алек был рад ощутить их тепло, ведь утро выдалось суровым.
Когда они двинулись в путь, небо было ясным, однако к полудню начали сгущаться тучи, и вечером, к тому времени, когда они добрались до постоялого двора под названием Голова Погонщика, на небе почти не было видно звёзд.
- Что-то не нравится мне оно, - сказал Алек, всматриваясь в небо. - Завтра будет ливень.
- Мы можем отложить поездку, - предложил Микам. - Теро же не знает точный день, когда нас ожидать. Если он и сам уже на месте.
- Посмотрим, - сказал Серегил. - Я бы предпочёл ехать дальше.
Голова Погонщика оказалась ветхой забегаловкой с ужасным элем и ещё более отвратительной едой. Единственным плюсом было то, что здесь оказалось не так уж много постояльцев, и ни один из них не собирался остаться тут на ночь.
Унылый хозяин проводил их в дальнюю комнатушку возле кухни, больше похожую на чулан. На корявых досках были разбросаны сучковатые лежаки.
- Погоди-ка, - Серегил удержал Алека, собиравшегося кинуть мешок на один из них.
Он пнул ближайший к себе лежак, а потом отряхнул штанину. Как он и боялся, лежаки, за которые был уплачен целый сестерций, кишел блохами. А там, где блохи, там и вши.
- Ну уж нет, - сказал он, брезгливо оглядев комнатушку.
- Нет, - согласился Микам.
- Нет и нет, - скривился в гримасе Алек.
Собрав свои вещички, они перебрались в грязную кухоньку и накидали своих одеял возле очага, от горячих углей которого ещё шло приятное тепло.
Хозяин и его слуги, очевидно, ночевали в другом месте, а потому комната была пуста. Воспользовавшись этим, Серегил обследовал кухню и вернулся с куском чёрствого чёрного хлеба и кувшином кислого яблочного вина. Они уселись на своих подстилках и пустили по кругу еду, отламывая кусочки хлеба и размачивая их в сидре.
- Один день пути до Уздечки и бубенца, и пара - до Уотермида, - прикинул Микам.
- Думаешь, Бека и Ниал всё ещё там? - спросил Алек.
- Подозреваю, что да, - ответил Микам.
- И как оно, иметь зятем ауренфейе? - поинтересовался Серегил.
- Он хороший человек, - Микам уставился на огонь. - Они утверждают, что им неважно, что он увидит, как она стареет и затем умрёт. Но это пока они совсем молоды.
- Ну у него останутся дети, я’шелы, - сказал Алек.