По округе ползли новые слухи и сплетни, которые оживляли размеренную жизнь провинции. И главное одно страшнее и забористее другого. Народ весьма изощрялся в разнообразии толков. Сказки гуляли по всем уголкам, конкурируя между собой. Новые экзотичнее старых в своих рассуждениях и заключениях. Причём мнения людей, как правило, разделились. Кто-то ещё припомнив смаковал рассказывая старые истории о собаке убийце, а кто-то более сообразительный, ловко связал её со слухом об оборотне. Получилось потрясающе. Особенно, если учесть, что это последнее перевешивало всё. В народе, в азарте ползущих змеями россказней, всё меньше вспоминали о псе, а пугали себя и других именно оборотнем. В каталажке нашли одежду, но не было арестанта. К тому же все находили, что не было причины не верить сторожу рассказывающему о добермане. Таня ждала. Но прошло уже несколько дней, а Серж не появился. Пропал и Митрич. Пока для неё мелькала впереди маленькой звёздочкой надежда на добрый исход, она старалась поддерживать в себе с каждым днём угасающую бодрость. Но эти же пролетающие дни забирали безжалостно этот остаток. Таня то валялась днями на кровати, загоняя себя в рамки такого положения, когда всё и вся начинает казаться ужасным. То носиться с безумным лицом по саду. "Трупа в лесу не нашли - значит живой, вернётся, куда ему бедному деваться. Попрячутся с Митричем по лесу, и когда всё стихнет, придут". - Убеждала она себя и своё сжимающееся от тревоги сердце. Положение ожидания и неизвестности, это такое положение, с которым никакая пытка не сравниться. - С тоской думала она. Теша себя тут же надеждой. - "А вдруг пробрались в Москву и отдыхают там, забившись в какой-то уголок". Матушка торопила домой, в Москву, но Таня всячески оттягивала отъезд, надеясь на известие от беглецов или хотя бы возвращения Митрича.
Марфа бегая часто в деревню, слушала всё, стараясь непременно влезть во все разговоры и сделаться действующим лицом, чтоб потом, вернувшись в усадьбу, при рассказах собрать толпу и быть в центре её. Сегодня она летела, словно на крыльях, да и как тут не спешить, если выудила и принесла слух, что наконец-то застрелили собаку оборотня. Услышав такой красочный рассказ, Таня в ужасе вскочила с кушетки. Книга, скользнув с колен, с шумом упала на пол. С минуту стояла неподвижно. В глазах княжны при этой жуткой новости зарябило снегом, потом всё вокруг затуманилось и в голове помутилось, а грудь взяло в оковы что-то очень тяжёлое и выворачивающее, голова и руки бессильно упали. Таня, покачнувшись, сделала шаг и, потеряв сознание, упала, как подкошенная на ковёр.
- Угомонись шальная, какие страсти ты рассказываешь, - урезонила разошедшуюся в красноречии девку княгиня, подбежав к дочери. - Ребёнка напугала вусмерть. Помогайте теперь.
Люди не замедлили сбежаться и Таню унесли на кровать, привели в чувство, раздели и, напоив чаем с мятой, оставили отдыхать. В глазах дочери маменьке показалось помешательство. Но княгиня не видя причины для этого, откинула такой вариант. Однако утром Таня не встала, не поднялась она и вечером. Горячка охватила голову и жгла грудь. Под давлением обстоятельств княгиня поняла, что, похоже, всё же после этого странного случая княжна тяжело заболела, а возможно даже, жизнь её висит на волоске. Всё же несколько дней пытались привести её в чувство своими силами. То есть с помощью местных земских лекарей собранных со всей округи, бабок знахарок и гадалок. Пощупали, повздыхали и решили, что это у неё непременно сильнейшее нервное расстройство. Скорее всего, полежит-очнётся. Только увы! Княжна не встала. А все они, без большой пользы, толклись у её постели, лечили травками, примочками, да кровопусканием, но никто так и не знал, что с ней. Княжне же становилось всё хуже и хуже. Сиделка, дежурившая возле неё, проснувшись, не сразу поняла, откуда доносится взволнованный говор. Сообразила - княжна бредила. Она была в огне. Долго Таня лежала без памяти, бессвязно бормоча в бреду, как все в таком положении. Было понятно, что в её горевшем мозгу роятся беспорядочные мысли. Ей постоянно на лоб меняли уксусные примочки. Она притихла. Но вот всем показалось, что природа победила, и молодой организм переборол смерть. Оглядевшись вокруг себя и найдя только рядом матушку, и чужих, незнакомых ей людей, позвала собаку:- Барон! Барон! Но, вспомнив, по-видимому, обстоятельства, приведшие её к болезни, со стоном упала на подушки и, отвернув к стене лицо, словно умерла. Она не узнавала никого, не принимала пищу, ни о чём не думала, ничего больше не соображала, только звала добермана и плакала, плакала. Все переглядывались и говорили, как при покойнике шёпотом. Маменька, видно понимая, что настоящая трагедия ещё впереди, а то, что было до сих пор - всего лишь прелюдия к драме, запаниковала. Озадаченная и перепуганная, она металась во все стороны просторного дома, то скликая девок к себе, то приказывая искать и немедленно привести к ней ту негодную собаку. Поднялась страшная суматоха. Все бегали, как ошалелые не только по всему дому, снизу вверх и обратно, но и по всей округе. Только найти пса оказалось ни так просто, как бы ей хотелось. Её сдавила тревога. В город отправился за лекарем управляющий. Вернулся он не только с врачом, приехали: князь, Алексей и Наташа. Таня, придя на короткое время в себя, удивилась, увидев их вместе, и совсем было собралась спросить, отчего это приключилось, как вновь, потеряв от слабости сознание, впала в забытьё. Силы уходили, как вода в песок. Она почти не дышала, лежала вытянувшись на спине. Глаза были плотно закрыты, пульс едва бился. Она уже мало напоминала живую, скорее сложи ей сейчас руки на груди и это будет точнюсенько труп. Доктор, прослушав её и пустив в очередной раз кровь, больше молчал и тревожно качал головой.
- Неужели нет ни малейший надежды ей помочь… какого-то способа? - взмолился князь.
- К сожалению, я обязан поставить вас в известность. Положение очень серьёзно. А способ можно попробовать, конечно…
- И что это?
Доктор поправил пенсне, потёр пальцем переносицу и пошкрябал подбородок:
- Найти ей ту собаку. Другого способа, вытащить её из такого зыбкого состояния я пока не вижу. Физически она здорова, а душевные муки, это пострашнее любой болезни могут в землю свести. Тем более они не поддаются лекарственному воздействию. - Заявил авторитетно лекарь. Не верить ему у княгини и князя не было причины.
- Доктор, отчего же она всё время в забытьи? - страдая, не выдержала княгиня, промакивая кружевным платочком глаза. Она страшно, как раскаивалась, но поделать уже ничего было нельзя, и от этой безысходности, она безмерно страдала. Кто б мог подумать, что от такой паршивой собаки такое горе приключиться.
- Вероятно, ваше сиятельство, в таком парадоксе, лишив себя возможности мыслить, ей легче сохранить свой страдающий разум.
- Но она всё время молчала, я не замечала страданий…
- Сударыня, это непростой вопрос. На который получается и не простой ответ. Неизвестно кто страдает сильнее вопящий и ругающийся, зубами скрежещущий и царапающийся или молчащий и улыбающийся, незримо съедаемый. В последнем случае есть все шансы сойти с ума.
- Да неужели ж такое возможно?! - не поверила она удивляясь.
- Истинно вам говорю, самая недолга с ума сойти.
- О какой собаке она всё время просит? - наконец поинтересовался у жены князь, привёзший в имение для дочери доктора и находящийся теперь постоянно рядом с ней.
Та, помявшись, рассказала правду. Князь помрачнел.
- Что за беда, чем тебе помешал пёс. Зачем так яриться было.
- Друг мой, там такой телёнок, страшно жуть… Я вздрагивала и задыхалась от страха при каждом его приближении.
- Доберман говоришь? Порода редкая пока ещё у нас, такую не просто будет найти. Но обстоятельства таковы, что придётся выписывать хоть из Англии, а куда деваться, моя дорогая. Лишь бы успеть. Доктор останется с вами в имении, а я возвращаюсь искать пса. Раз доктор говорит, для жизни опасно. Нам другого выхода нет, как найти того пса или похожего. - Со слезами на глазах князь стоял у постели больной дочери, целуя холодную руку.
- Именно такой породы, князь, и ни какой другой. А так же непременно того же окраса. - Предупредил лекарь. Это повергло всех присутствующих в уныние, где его взять? Князь хоть и кивнул, а был неспокоен.
- Да. Я понял. Задача не простая. Хоть бы та псина, какой другой породы была, а так аж самому страшно, но выхода у нас нет, придётся расстараться. Окрас помнишь? - наклонился он к жене:
- Тёмная…, а возможно и нет, - гадала княгиня.
Позвали Марфу, та вмиг сообщила, что тёмно-коричневый кобель с рыжими яблочками на груди.
Князь не мешкая собрался в дорогу.
- Алёша с Натали тебе помогут. И будь аккуратнее с девочкой, выполняй всё, что она захочет. - Напутствовал поддерживая под локоток он жену.
- Да что угодно, лишь бы очнулась. Господи, из-за такой глупости такой удар. Николя, - плакала она, - а что, если она умрёт? Ведь она почти что не живая.
- Бог милосерден. Будем надеяться на лучшее. Молись, нам больше ничего не остаётся.
- Николя, я виновата, я так виновата. Но разве ж я могла знать, что эта противная собака для неё так важна…
Она осунулась и почернела, оно и не могло быть иначе после таких переживаний.
- Успокойся Анна, ты же не хотела причинить ей зла.
- Бог мой, сударь, конечно, нет, я просто не думала, - она махнула рукой и уткнулась в платочек. - Вы едете сейчас?
- Сию минуту.
- Там кто-то привёл осёдланную лошадь, на которой пропал Митрич. - Доложил хозяину управляющий. И наткнувшись на недовольный взгляд княгини, воспользовавшись заминкой, стушевавшись, попытался исчезнуть, схорониться где-нибудь или хотя бы убраться на задний план.
- Митрич пропал? Когда? Что у вас тут ещё приключилось? - удивился он.