Она высматривала звезды, когда рядом тихо появился Лукас. Он ничего не сказал, лишь пододвинул стул, уселся, положив на колени доску и бумагу, и уставился в сумерки внешнего мира.
Джульетта не могла понять, то ли он проявил вежливость, уважая ее молчание, то ли - грубость, потому что не поздоровался. В конечном итоге она остановилась на первом варианте, и через какое-то время безмолвие стало восприниматься нормально. Как нечто объединяющее. Как затишье в конце ужасного дня.
Прошло несколько минут. Звезды не показывались, и не было сказано ни слова. Джульетта положила папку на колени, чтобы чем-то занять руки. С лестницы донесся шум - смеющаяся группа проходила по коридорам несколькими этажами ниже. Потом опять стало тихо.
- Сожалею о вашем напарнике, - произнес наконец Лукас и разгладил бумагу на доске. Он еще не сделал на ней ни единой пометки.
- Спасибо за сочувствие, - ответила Джульетта. Она не знала, как следует реагировать в таких случаях, но эти слова показались ей наиболее подходящими. - Я искала звезды, но ни одной не увидела, - добавила она.
- И не увидите. Только не сегодня. - Он махнул в сторону экрана. - Это худшая разновидность облаков.
Джульетта всмотрелась в облака, едва различимые в сгущающихся сумерках. На ее взгляд, они ничем не отличались от любых других.
Лукас повернулся в ее сторону:
- Хочу сделать признание, раз уж вы представитель закона и все такое.
Рука Джульетты нащупала звезду на груди. Она часто забывала, кем теперь является.
- Да?
- Я знал, что облака сегодня вечером будут плохие. Но все равно поднялся сюда.
Темнота скрыла улыбку Джульетты:
- Не уверена, что в Пакте упоминается подобное нарушение.
Лукас рассмеялся. Странно, насколько знакомым показался его смех и как отчаянно она на самом деле его ждала. Джульетте вдруг неудержимо захотелось обнять Лукаса, уткнуться подбородком в его шею и заплакать. Но ничего подобного не произойдет. Причиной было просто одиночество. И ужас того момента, когда Джульетта держала мертвое тело Марнса. Ей отчаянно хотелось контакта, а этот незнакомец оказался единственным, кого она знала достаточно мало, чтобы желать к нему прикоснуться.
- И что теперь будет? - спросил он, перестав смеяться.
Джульетта едва не сморозила глупость, выпалив: "С нами?" - но Лукас ее спас.
- Вы знаете, когда состоятся похороны? И где? - поинтересовался он.
Она кивнула в темноте.
- Завтра. Семьи у него нет, поэтому не нужно ждать, пока они поднимутся. И расследовать тут нечего. - Джульетта сдержала слезы. - Он не оставил завещания, поэтому распоряжаться похоронами предоставили мне. Я решила упокоить его рядом с мэром.
Лукас посмотрел на экран. Было уже настолько темно, что тела погибших чистильщиков, к долгожданному облегчению, стали неразличимы.
- Да, это место как раз для него, - сказал Лукас.
- Думаю, они были тайными любовниками, - вырвалось у Джульетты. - А если и не любовниками, то почти.
- Да, об этом поговаривали. Только я никак не пойму, зачем они держали все в секрете. Никому до этого не было дела.
Почему-то в темноте, наедине с совершенно незнакомым человеком оказалось легче говорить на подобные темы, чем "на глубине" с друзьями.
- Возможно, они не хотели, чтобы люди знали, - предположила она. - Джанс уже была замужем. Полагаю, они решили уважать память ее мужа.
- Да? - Лукас что-то написал на бумаге. Джульетта присмотрелась к экрану, но лишь убедилась, что звезд там нет. - Мне трудно представить, как можно любить вот так, тайно, - сказал он.
- А мне трудно понять, зачем нужно чье-то разрешение - соответствие Пакту или согласие отца девушки, чтобы полюбить, - возразила она.
- Зачем нужно? А как может быть иначе? Что два любых человека просто так возьмут и влюбятся, когда пожелают?
Она не ответила.
- Как же тогда участвовать в лотерее? - спросил он, развивая мысль. - Даже представить не могу, как можно скрывать такие чувства. Это же словно праздник, разве не так? Для этого есть ритуал, когда парень спрашивает у отца девушки разрешение…
- Ладно, а у вас… у тебя кто-то есть? - прервала его Джульетта. - То есть… я спрашиваю только потому, что у тебя, как мне кажется, имеются определенные убеждения на этот счет, но я, может быть…
- Пока нет, - ответил он и снова ее спас. - У меня еще осталось немного сил, чтобы отражать упреки мамы. Ей нравится каждый год напоминать мне, сколько лотерей я уже пропустил и как это отразилось на ее шансах понянчить внуков. Как будто я сам не знаю эту статистику. Но в конце концов, мне всего двадцать пять.
- Не так уж и много.
- А как насчет вас?
Она едва не выложила ему все. Чуть не выболтала свой секрет безо всяких расспросов. Как будто этому мужчине - нет, еще совсем молодому человеку, и совершенно незнакомому, - можно было доверять.
- Я еще не нашла никого подходящего, - солгала она.
Лукас рассмеялся мальчишеским смехом:
- Нет, я имел в виду, сколько вам лет. Или это невежливо?
Ее окатила волна облегчения. Она-то подумала, что он спрашивает, встречалась ли она с кем-нибудь.
- Тридцать четыре. Мне говорили, что спрашивать про возраст невежливо, но я никогда не соблюдала правил.
- …Сказала наш шериф, - добавил Лукас и рассмеялся собственной шутке.
Джульетта улыбнулась:
- Наверное, я все еще привыкаю к этой должности.
Она повернулась обратно к экрану, и они оба погрузились в молчание. Ей было как-то странно вот так сидеть с этим парнем. В его присутствии она ощущала себя моложе и почему-то более защищенной. Менее одинокой, как минимум. Она и его оценила как одиночку - нестандартную шайбу, не подходящую ни к одному нормальному болту. И он поднимался сюда, на самый верх бункера, в поисках звезд, тогда как она все свое редкое свободное время проводила в шахтах, как можно дальше от людей, охотясь на красивые минералы.
- Похоже, для нас обоих эта ночь будет не очень-то продуктивной, - сказала она через какое-то время, прервав молчание, и погладила нераскрытую папку на коленях.
- Ну, не знаю. Это зависит от того, для чего вы сюда пришли.
Джульетта улыбнулась. На другом конце широкого помещения едва слышно пискнул компьютер - поисковая программа закончила просеивать информацию Холстона и подала сигнал.
23
На следующее утро, вместо того чтобы подняться к себе в кабинет, Джульетта спустилась на верхнюю ферму пятью этажами ниже - на похороны Марнса. Не будет ни папки с делом о смерти ее помощника, ни расследования. Его старое и усталое тело просто опустят глубоко в землю, где оно разложится и станет питанием для корней. Это показалось ей странным: стоять в толпе и думать о Марнсе как о папке. Она была на этой работе меньше недели, но уже начала воспринимать картонные папки как обители призраков. Имена и номера дел. Жизни, уместившиеся на двадцати страницах бумаги из утилизированной макулатуры, с волоконцами разноцветных ниток, вплетенных между черными строчками печальных рассказов.
Церемония шла долго, но не казалась затянутой. Возле могилы Марнса все еще виднелся холмик там, где была похоронена Джанс. Вскоре они сольются внутри растений, а эти растения станут питать обитателей бункера.
В плотной толпе среди провожающих ходил священник со своим учеником, и Джульетта приняла от него спелый помидор. Оба, облаченные в красные одеяния, распевали молитвы звучными голосами, дополняющими друг друга. Джульетта надкусила плод, забрызгав соком комбинезон, прожевала кусочек и проглотила. Она понимала, что помидор очень вкусен, но не могла по-настоящему насладиться им.
Когда пришло время засыпать могилу землей, Джульетта стала наблюдать за людьми. Менее чем за неделю на верхних этажах умерли двое. Еще двое умерли на других этажах, так что эта неделя выдалась очень плохой.
Или хорошей - в зависимости от того, кто ее оценивал. Она заметила, как бездетные пары, взявшись за руки, азартно доедают помидоры, делая мысленные подсчеты. По мнению Джульетты, лотереи проводились слишком быстро после чьей-то смерти. Она всегда считала, что устраивать их нужно ежегодно в один и тот же день, чтобы они воспринимались как событие, которое произойдет в любом случае, даже если никто не умрет.
С другой стороны, предание тела земле и сбор спелых плодов рядом с могилой были нужны, чтобы усвоить главное: таков цикл жизни, он неизбежен и его следует принимать и ценить. Человек уходит, оставляя после себя дар пищи, дар жизни. Люди освобождают место для следующего поколения. Мы рождаемся, становимся тенями, отбрасываем свои тени, а потом уходим. И каждый может надеяться лишь на то, что его запомнят по этим двум теням.
Участники церемонии стали подходить к краю могилы и бросать в нее остатки плодов. Джульетта тоже подошла и добавила свой недоеденный помидор к красному дождю из шкурок и мякоти. Ученик священника, опираясь на слишком большую для него лопату, ждал, пока не будет брошен последний кусочек. Те, что упали мимо, он скинул в могилу вместе с темной жирной землей, сформировав поверх нее холмик, которому после нескольких поливов суждено было осесть и стать неразличимым.