Анализатор, наконец, разродился полной картиной потерь. Схематично начерченный корпус раскрасился в разные цвета - от оранжевого до зеленого, отличая невозвратимо потерянные блоки от тех, в которых еще теплилась жизнь.
Ничего. Дело было плохо, но не особенно плохо. Оставалась надежда. Впереди еще была борьба и, в случае удачи, возможность ремонта.
Оттестировав двигатели, он дал на их десять процентов мощности. Гусеницы дернулись, проскользнули, и тогда включив грунтозацепы, он начал раскачивать себя, выбираясь из-под обломков раскаленного железа. С девятой попытки груда железа, висевшая на нем, не выдержала напора и рассыпалась, выпуская его на волю.
Система звезды Анзага.
Филиал страховой компании "АФЕС".
Отчет секторального заместителя генерального директора страховой компании мог показаться скучноватым только молодым сотрудникам и гостям. Для специалистов, слушавших своего шефа, его слова были наполнены смыслом ежедневной работы, и от этого отчет слушался как песня. Между полудесятком колон из местного малахита витали непонятные непосвященным слова - коносамент, франшиза, монопсония, принципал… Будучи в компании человеком новым я понимал эту песню через слово и от этого время от времени терял нить рассуждений и даже начал задремывать. Чен незаметно ткнул меня локтем.
- Ты чего?
- Задумался, - ответил я, бодрым шёпотом, стряхивая с себя дрему. - Тебя эти слова на размышления не наводят? На мысли о бренности всего сущего? О сложностях жизни? А? Страховая ковернота! Это выговорить - язык сломать…
Он чуть повернулся ко мне, чтоб со стороны это не выглядело неуважением к докладчику, и прищурил и без того узкие китайские глазки.
- Притерпишься. А язык вправят…
Оставалось только поверить. Ему что - он в компании работал уже лет пять и не такого наслушался. Нет, конечно, за три месяца я и сам кое-чего нахватался, отличал уже страхователя от страховщика, но Ченовых терминологических высот пока не достиг. По слухам тот вообще мог выговаривать такое, чему завидовали исполнители полузабытых в наше время тирольских песен. Хотя, откровенно говоря, необходимости в такой эрудиции не было. Наш начальник, Адам Иванович, всю бумажную работу брал на себя, оставляя молодым, как он выражался, "работу на пленэре".
Малиновые портьеры за спиной докладчика чуть колыхнулись, и там обозначилась человеческая рука. Чен чуть привстал, но тут же сел, узнав гостя. В зал, легок на помине, протиснулся наш шеф - Адам Иванович Сугоняко собственной персоной.
Для нас с Ченом означать это могло только одно - работу.
Шеф обежал взглядом зал наткнулся на нас и быстро поманил пальцем.
- Вот и конец скуке, - пробормотал Чен, поднимаясь. - Пошли…
Докладчик приостановился, оглянувшись, но Большой Шеф только взмахнул выставленными перед собой ладонями и приложил их к груди, принося извинение.
Адам Иваныч работал в компании давно, был старожилом, можно сказать. Он, говорят, застал еще Последнюю волну Промышленного шпионажа. После тех знаменитых компаний по Чистке Рядов он приобрел, наверное, теперь уже в качестве безусловного рефлекса, одну привычку - о делах он говорил только в кабинете, при включенных детекторах излучения. Нельзя было назвать эту слабость неприятной, но жизнь окружающим она осложняла. О делах он не говорил ни в столовой, ни в коридоре, ни в зале. Все разговоры вел только в кабинете, куда нас, похоже, и вел.
Я не ошибся. Он вел нас туда, словно заманивал в засаду.
Пропустив вперед, отработанным, наверное, за века движением шеф включил аппаратуру. Голубоватые ветвистые молнии низковольтных искровых разрядов зашипели и заскользили между шарообразными электродами. Они, словно изящные змейки, переплетались друг с другом, сновали от одного шара к другому, создавая электромагнитную завесу широкого спектра…
Красиво, безусловно, только что с того?
Сколько раз уж я собирался сказать Шефу, что его приборы такая древность, что любой уважающий себя промышленный шпион (и то если они еще остались где-нибудь кроме воображения Адама Ивановича) при всем желании не смог бы достать такой древней аппаратуры прослушивания, чтоб она глушилась этим антиквариатом. Ну только в музее, разве что… Это опять-таки в случае, если такие музеи существуют. Ну, да Бог с ними! Наверное, это у него рефлекс такой - включать.
- Ну, как вы, дети мои?
Вопрос вообщем-то был лишним. Я бы даже так сказал - совершенно неуместным. Мало того, что ни Чен, ни я не были детьми, тем более его детьми, так ведь нашего шефа ответ на него совершенно не интересовал. Риторический вопрос, был задан вообщем-то. Раз уж он знал, где нас найти, то, безусловно, знал, и то, что только вчера мы вернулись с расследования аварии на станции "Зеленый дол-17". Там при транспортировке груза жидкого кислорода и взрывчатых веществ на станцию потерпела аварию "Стальная Магнолия" - грузовой танкер компании, "Зингер, Зингер и Попов". Дело было не совсем прозрачным, попахивало, как сказал бы Большой Шеф - уж больно быстро начал терять скорость и сходить с круговой орбиты раздолбанный аварией танкер, уж больно удачно оказался он на нужной стороне планеты, когда все это случилось, да и груз при известной ловкости не давал никаких шансов тем, кто сунулся бы туда проверять… Но черный ящик, который мы сумели снять с него должен был пролить свет истины на это происшествие.
Командировка выдалась не простой, я бы сказал даже, где-то опасной, но после полутора часов муторного и загоняющего в сон доклада я стал думать о ней иначе. Там-то все было ясно. Даже когда Чен застрял в переходном отсеке, понятно было, как его оттуда вытаскивать. Не то, что тут…
- Есть работа? - осведомился Чен на правах старшего.
- Конечно, - кивнул Адам Иванович. Он откинулся в кресле и, сложив руки на животе, завертел пальцами. - Аварийному комиссару всегда работа найдется. Такая уж у него доля, у аварийного комиссара…
Он вздохнул, обозначая вздохом изрядную долю лицемерия.
- Слаб человек по сути своей. Все суетится чего-то, придумывает… Все пытается обмануть ближнего.
Глаза у него были спокойные - никакого страдания за род человеческий. Работа есть работа. Нам по своей службе с другими людьми и сталкиваться-то не приходилось. Все больше с проходимцами, с наглецами…
- Ну, мы-то ему не ближние, - все-таки глубокомысленно возразил я, пытаясь разглядеть в стеклянной стенке старомодного шкафа за его спиной экран вычислителя. Что-то там было красное, с синей каймой. Определенно что-то экстренное. Если б шеф позволил я бы с ним поспорил, что это - экстренный вызов, а, скорее всего, письмо от нашего коллеги аварийного комиссара. Только ведь не будет он спорить.
- Это еще что за упадничество? - удивился шеф, прекратив шевелить пальцами. - Да ближние мы ему! Ближе нас ему никого нет! Кто из родственников ему денег даст и назад не попросит? А?
В такой постановке вопроса был свой резон, но за меня согласился Чен.
- Точно. Только мы. Только страховая компания.
Шеф вздохнул, словно выражал сожаления по поводу того, что мы еще недостаточно прониклись, и поэтому не в полной мере готовы к выполнению….
- Нужно тут съездить в одно место…
Он задумался, как будто искал доводы, чтоб передумать, но не нашел. Между электродов в бесконечной игре продолжали извиваться электрические змейки.
- Да. Придется…
Мы с Ченом переглянулись, гордясь собственной проницательностью.
- Куда?
- Вот это и есть вопрос.
Он смотрел на нас, словно решал доверять нам тайну или нет. На посторонних это производило впечатление, но мы-то его уже знали. Как бы не сомневался, а все равно скажет.
- Пропал корабль с лабораторным оборудованием.
- И что?
- Есть подозрения, что "Двойная оранжевая" что-то хитрит… - наконец сказал он, выразив лицом нешуточное борение с сомнениями. - Что-то они там, вроде бы шевелятся непотребно… Дело пахнет, Пованивает дельце-то…
Знакомое выражение… Вспомнилось, как только вчера я тащил Чена, из такого же, может быть вонючего дела, а стены на глазах сдвигались одна к другой, секунды убегали и Чен казался слишкорм тяжелым и неповоротливым… Ну, да Бог с ним. Это дело прошлое.
"Двойная оранжевая" считалась одним из крупнейших клиентов компании и до сих пор никаких неприятностей нам не доставляла. Конечно, я мог, по молодости лет, чего-то не знать и посмотрел на Чена. Тот смотрел на шефа с тем же удивлением во взоре, что и я сам. Но раз сам Большой Шеф говорит, что дело пахнет, то оставалось довериться его неохватному опыту.
- Так все-таки куда?
- Если б я знал…
Чудит старик. Непонятно, но ладно. Куда-нибудь да направят.
- А почему такая честь?
Большой Шеф смотрел не понимая.
- Почему именно нас? - поправился Чен. - Вы же знаете, что мы только-только вернулись…
Начальник усмехнулся, словно радовался возможности разъяснить кому-нибудь прописную истину. Есть такие люди - хлебом их не корми, а дай прописную истину разжевать и в рот положить.
- Вернулись?
- Да.
- Дело сделали?
- А то вы не знаете, - слегка обиделся Чен. Черный ящик, как это, собственно и полагалось, он лично передал в руки Большому Шефу.
Тот покачал головой, словно ждал именно этого ответа.
- Вот потому и идете, что умеете возвращаться и не с пустыми руками.
Он наклонился к нам и, поманив пальцем, чтоб мы наклонились поближе, доверительно добавил.
- Вообще-то идут все. Даже не профильные отделы. В системе Белюля шесть планет, четырнадцать спутников, два пояса астероидов и очень-очень много просто пустого пространства. Отыскать корабль там будет непросто.