Ложкин погладил пакетиком мотыля выбритый морщинистый подбородок и ответил с достоинством:
- Только для любителей, для тех, кто понимает.
Ложкин шел домой, смущала его некоторая неловкость от грубости, учиненной им в магазине, но неловкость понемногу исчезала, потому что за Ложкиным шли, сами того не замечая, взволнованные люди, перебрасывались удивленными словами и восхищались золотой красавицей в банке.
- Принес чего? - спросила супруга Ложкина из кухни, не замечая, как светло стало в комнате у нее за спиной. - Небось пол-литра принес?
- Пол-литра чистой воды, - согласился старик. - Пол-литра в банке, и вам того же желаю.
- Нет, - сказала старуха, не оборачиваясь. - Там, на улице, и принял.
- Почему это?
- Чушь несешь.
Старик спорить не стал, раздвинул кактусы на подоконнике, подмигнул канарейкам, которые защебетали ошеломленно, увидев банку, достал запасной аквариум и понес его к крану, на кухню.
- Подвинься, - сказал он супруге. - Дай воды набрать.
Тут супруга поняла, что муж ее не пьяный, и, вытерев руки передником, заглянула в комнату.
- Батюшки! - воскликнула она. - Нам еще золотой рыбки не хватало!
Супруга нагнулась над банкой, а рыбка высунула ей навстречу острое рыльце, приоткрыла рот, будто задыхалась, и сказала негромко:
- Отпустили бы вы меня, товарищи, в речку.
- Чего? - спросила супруга.
- Воздействуйте на мужа, - объяснила рыбка почти шепотом. - Он меня без вашего влияния никогда не отпустит.
- Чего-чего? - спросила супруга.
- Ты с кем это? - удивился старик, возвращаясь в комнату с полным аквариумом.
- И не знаю, - сказала жена. - Не знаю.
- Красивая? - спросил Ложкин.
- Даже и не знаю, - повторила жена. Подумала чуть-чуть и добавила: - Отпустил бы ты ее в речку. Беды не оберешься.
- Ты чего, с ума сошла? Ей же цена два рубля сорок копеек в государственном магазине.
- В государственном? - спросила жена. - Уже дают?
- Дают, да никто не берет. Не понимают. Цена велика. Да разве два сорок для такого сказочного чуда большая цена?
- Коля, - сказала супруга, - я тебе три рубля дам. Четыре и закуски куплю. Ты только отпусти ее. Боюсь я.
- Сумасшедшая баба, - уверился старик. - Сейчас мы ее в аквариум пересадим.
- Отпусти.
- И не подумаю. Я, может быть, ее всю жизнь жду. С Москвой переписывался. Два сорок уплатил.
- Ну, как хочешь. - Старуха заплакала и пошла на кухню.
В этот момент нервы у рыбки не выдержали.
- Не уходи! - крикнула она пронзительно. - Еще не все аргументы исчерпаны. Если отпустите, три желания выполню.
Старик был человек крепкий, сухой, но аквариум при этих словах уронил, разбил и стоял по щиколотку в воде.
- Не надо нам ничего! - ответила старуха из кухни. - Ничего не надо. Убирайся в свою реку! От тебя одни неприятности.
- Не-ет, - сказал старик медленно. - Не-е-ет. Это что же получается, разговоры?
- Это я говорю, - ответила рыбка. - И мое слово твердое.
- А как же это может быть? - спросил старик, поджимая промокшую ногу. - Рыбы не говорят.
- Я гибридная, - сообщила рыбка. - Долго рассказывать.
- Изотопы?
- И изотопы тоже.
- Выкинь ее, - настаивала старуха.
- Погоди. Мы сейчас испытаем. Ну-ка, восстанови аквариум в прежнем виде, и чтобы на окне стоял, а в комнате сухо.
- А отпустишь, не обманешь?
- Честное слово, отпущу. Тебя на три желания хватает?
- На три.
- Тогда ты мне аквариум восстанови - если получится, сбегаю в магазин, еще десяток таких куплю. Или, может, ты одна говорящая?
- Нет, все, - призналась рыбка.
- Тогда ставь аквариум.
В комнате произошло мгновенное помутнение воздуха, шум, будто от пролетевшей мимо большой птицы, и тут же на окне возник целый, небитый, полный воды аквариум.
- Идет, - сказал старик. - Нормально.
- Два желания осталось, - напомнила рыбка.
- Тогда мне этот аквариум мал. Приказать, что ли, новый изобразить? Столитровый, с водорослями, а?
Старуха подошла между тем к старику, все еще находясь в состоянии смятения. Теперь же к смятению прибавился новый страх - старик легкомысленный, истратит все желания рыбки, а что, если врет она? Если она такая единственная?
- Стой! - сказала она старику. - Ты сначала других испытай. Других рыбок. Они и в малом аквариуме проживут. Ей же аквариумы строить плевое дело. Нам новый дом с палисадником куда нужнее.
- Ага, - согласился старик. - Это дело, доставай деньги из шкафа, ведро неси. Пока я буду в отлучке, глаз с нее не спускай.
- Так большой аквариум делать или как? - спросила рыбка без особой надежды.
- И не мечтай! - озлился старик. - Хитра больно. В коллективе работать будешь. У меня желаний много - не смотри, что пожилой человек.
Ксения Удалова, соседка, зашла за пять минут до этих слов к Ложкиным за солью. Соль вышла вся. Дверь открыта, соседи - свои люди, чего ж не зайти. И незамеченная весь тот разговор услышала. Старики к ней спиной стояли, а рыбка если ее и заметила, то виду не подала. Ксения Удалова, мать двоих детей, жена начальника стройконторы, отличалась живым умом и ничему не удивлялась. Как тихо вошла, так тихо и ушла, подсчитала, что Ложкиным время понадобится, чтобы ведро с водой взять, деньги достать, выбежала на двор, где Корнелий Удалов, ее муж, по случаю субботы в домино играл под опадающей липой, и крикнула ему командирским голосом:
- Корнелий, ко мне!
- Прости, - сказал Корнелий напарнику. - Отзывают.
- Это конечно, - ответил напарник. - Ты побыстрей только.
- Я сейчас!
Ксения Удалова протянула мужу плохо отмытую банку с наклейкой "Баклажаны", пятерку денег и сказала громким шепотом:
- Беги со всех ног в зоомагазин, покупай двух золотых рыбок!
- Кого покупать? - переспросил Корнелий, послушно беря банку.
- Зо-ло-тых рыбок. И бери покрупнее.
- Зачем?
- Не спрашивать! Бегом - одна нога здесь, другая там, никому ни слова. Воду не расплескай. Ну! А я их задержу.
- Кого?
- Ложкиных.
- Ксаночка, я ровным счетом ничего не понимаю, - сказал Корнелий, и его носик-пуговка сразу вспотел.
- Потом поймешь!
Ксения услышала шаги внутри дома и метнулась туда.
- Куда это тебя? - спросил Саша Грубин, сосед. - Проводить, дружище?
- Проводи, - ответил Удалов все еще в смятении. - Проводи до зоомагазина. Золотых рыбок пойду покупать.
- Быть того не может, - сказал Погосян, партнер по домино. - Твоя Ксения в жизни ничего подобного не совершала. Если только пожарить.
- А ведь и вправду, может, пожарить, - несколько успокоился Удалов. - Пошли.
Они покинули с Грубиным двор, а игроки весело рассмеялись, потому что хорошо знали и Ксению, и мужа ее Корнелия.
Не успели шаги друзей затихнуть в переулке, как в дверях дома вновь показалась Ксения Удалова. Выходила она из них спиной вперед, объемистая спина колыхалась, выдерживала большой напор. И уже видно было, что напор этот производят супруги Ложкины. Ложкин тащил ведро с водой, а старуха помогала ему толкать Ксению.
- И куда это вы так спешите, соседи дорогие? - распевала, ворковала Ксения.
- Пусти, - настаивал старик. - По воду иду.
- По какую же по воду, когда дома водопровод провели?
- Пусти! - кричал старик. - За квасом иду!
- С полным-то ведром? А я хотела у вас соли одолжить.
- И одалживай, меня только пропусти.
- А уж не в зоомагазин ли спешите? - спросила ехидно Ксения.
- Хоть и в зоомагазин, - ответила старуха. - Только нет у тебя права нас задерживать.
- Откуда знаешь? - возмутился старик. - Откуда знаешь? Подслушивала?
- А что подслушивала? Чего подслушивать?
Старик извернулся, чуть не сшиб Ксению и бросился к воротам. Старуха повисла на Удаловой, чтобы остановить ее, метнувшуюся было вслед.
- Ой-ой, - произнес Погосян. - Он тоже за золотой рыбкой побежал. Зачем побежал?
- Жили без золотых рыбок, - ответил ему Кац, - и проживем, мешай кости.
- Ой-ой, - сказал Погосян. - Ксения Удалова настолько хитрая баба, что ужас иногда берет. Смотри-ка, тоже побежала. И старуха Ложкина за ней. Играйте без меня. Я, пожалуй, понимаешь, пойду по городу погуляю.
- Валентин! - крикнула Кацу жена со второго этажа. Она услышала шум на дворе и внимательно к нему прислушивалась. - Валентин, у тебя есть деньги? Дойди до зоомагазина и посмотри, что дают. Может, нам уже не достанется.
Через полторы минуты весь дом в составе тридцати-сорока человек бежал по Пушкинской улице к зоомагазину, кто с банками, кто с бутылками, кто с пластиковыми пакетами, кто просто так, полюбопытствовать.
Когда первые из них подбежали к зоомагазину, перед дверью с надписью "Поступили в продажу золотые рыбки" стояла толпа.