Макс раздраженно почесал трехдневную щетину, не подозревая, что за внешним спокойствием Кирилл прячет такую же беспокойную свору разбегающихся мыслей, и на ту же тему. Впрочем, и у того и у другого это были только мысли. Ни невозмутимого "афганца", ни дерганого журналиста с намеченного пути уже было не свернуть. Это стало делом чести. Они вышли на тропу войны и закапывать томагавки отнюдь не собирались.
– Надо заправиться, – нарушил молчание Кирилл, кивнув на знак. – Нервничаешь?
Макс уже собирался огрызнуться, но Кирилл добавил:
– Меня тоже трясет. Влезли мы с тобой в передрягу. Но теперь, братишка, обратно ходу нет. Нам придется победить или сдохнуть. Можно, правда, еще сру-лить "налево", но мне этот маневр, как-то не по душе.
Кирилл помолчал, заруливая на заправку, посмотрел Максу в глаза, протянул руку и спросил:
– Сдюжим?
– Постараемся, – Макс хлопнул по ладони Кирилла и от его улыбки у него потеплело на сердце.
– Пойду расплачусь, – Кирилл открыл дверь.
Макс тоже свесил ноги.
– Пивко бродит? – хохотнул Кирилл. – "Толчок" за углом.
Каменный туалет вонял хлоркой, но не понравилось Максу другое – из-за задней стены заправки выглядывал бампер черной "Волги". Смотрелся он здесь совершенно чужеродным предметом.
Макс уже начал справлять нужду, когда за спиной низкий хрипловатый голос произнес:
– Лучше не дергайся, парень, и все будет в порядке.
Сердце ухнуло куда-то в область мошонки и, видимо, перекрыло собой мочеиспускательный канал. Макс едва сдержал рвущийся крик.
– Давай-давай, заканчивай, – ухмыльнулся невидимый "гость".
Макс с большим трудом заставил себя завершить начатое. Потом нарочито долго возился с ширинкой, лихорадочно обдумывая варианты действий. Сердце продолжало носиться в пространстве между тазом и горлом, совершенно не к месту ударяя то в колено, то в висок, отчего казалось, что у Макса дергаются ноги и голова. В мозгу начал складываться план, но тут этот, за спиной, уже настороженным голосом посоветовал:
– Хватит копаться. И не надо глупостей. Я вышибу из тебя мозги раньше, чем ты меня увидишь. А ну, к стене!
"Нет, это не получится", – решил Макс и сам удивился своей рассудительности. Он сделал шаг в сторону и тут же услышал окрик:
– Я сказал – к стене!
– Я и иду к стене. Здесь же все зассано!
На мгновение в настенном зеркале отразился мужчина лет тридцати с небольшим, в сером костюме и белой рубашке с галстуком, коротко стриженный и, что совсем расстроило Макса, с "Макаровым", нацеленным ему в затылок. "Органы", – подумал Макс. – "Но, Боже, как они нас вычислили?"
– Руки на стену, ноги врозь, шаг от стены. Макс выполнил все указания, приняв позу, из которой трудно сделать какое-либо несанкционированное движение, и почувствовал, как холодный, несмотря жару, ствол пистолета уперся ему в затылок.
Макс подобрался.
"Давай, старичок, смелее. У меня есть для тебя один сюрприз. Ты даже не представляешь, как будешь удивлен. Я этот сюрприз придумал сам, его нет ни в одной милицейской книжке, и ты будешь первым, кто его узнает на практике!"
"Серый костюм" резко ткнул пистолетом, отчего нос Макса стукнулся о кафель стены, и ударил носком ботинка по правой ноге пленника, заставляя его расставить ноги еще шире. И тут Макс преподнес свой сюрприз, который он очень долго оттачивал на тренировках.
Одним молниеносным движением он рухнул на пол и пробросил уже сдвинутые в прыжке ноги между расставленных ног противника. Тут же он прогнулся в пояснице, как лук, и ударил правой пяткой оперу по спине. Тот, находившийся в неустойчивом положении, пошатнулся и едва не упал, успев упереться руками в стену. Но все же ему пришлось сделать шаг вперед. Он уже разворачивался, когда Макс, перевернувшись, ударил снизу ногой по пистолету и сразу же, той же ногой, в пах.
Макс каждую секунду ждал непроизвольного выстрела, но его не было. По всей видимости, пистолет был на предохранителе. Значит, его не собирались убивать и даже ранить. Он вскочил на ноги, чтобы отобрать пистолет у скрючившегося противника, но издевательский смешок сзади заставил его бессильно опустить руки. Еще два здоровяка стояли на входе с нацеленными на Макса пушками и злорадно щерились.
– Лажанулся ты, Лева, – ухмыльнулся один из них.
– Да иди ты в дыру! – огрызнулся пострадавший, уже почти пришедший в себя после столь жестокого обращения. Он сильно ударил Макса стволом пистолета под ребра, а когда тот согнулся от боли, резко дернул за волосы, валя на пол. Через мгновение на руках Макса защелкнулись наручники.
Его быстро вывели и втолкнули на заднее сиденье "Волги". По бокам плюхнулись двое.
– Домой, – скомандовал водителю старший.
На мгновение мелькнула белая "восьмерка" и Кирилл, настороженным взглядом провожающий невесть откуда взявшуюся "Волгу". Но в следующее мгновение он отвернулся.
На въезде в город Максу завязали глаза. "Что еще за милицейские секреты от прессы?" – подумал он, пытаясь сориентироваться по движению машины и шуму вокруг. Минут через десять он услышал скрежет открываемых ворот. "Волга" остановилась. Не церемонясь, Макса вытащили из машины за воротник и куда-то потащили. Двери, лестницы, коридоры, голоса….
Через некоторое время по неожиданно пропавшему шуму Макс понял, что они пришли. Макса толкнули, и он почувствовал под собой мягкое кресло. "Это не кутузка", – подумал "арестованный". Через секунду повязку с глаз сняли и Макс, приготовившийся к яркому свету следственной комнаты, удивленно увидел полутемный кабинет с обитыми деревом стенами и большой стол, на котором горела лампа. Свет был направлен на Макса, и сидящий за столом человек был почти не виден.
– Разрешите идти? – спросил приведший задержанного сотрудник.
– Да, можешь быть свободен, – мягким тихим голосом отозвался хозяин кабинета.
"Важная птица!" – с удивлением подумал Макс. – "Что-то это значит. Еще бы знать, что именно."
На несколько минут в кабинете воцарилось молчание. Все это время Макс пытался сообразить, где же он находится. За свою журналистскую карьеру он не раз бывал в стенах правоохранительных органов, но ни с чем похожим не сталкивался. Ни в РОВД, ни в городском управлении такого кабинета быть не могло. В министерстве кабинеты были побольше, да и вряд ли Макс удостоился бы чести попасть на прием к кому-то из министров. Окна были плотно зашторены малиновыми занавесками, поэтому и по местности Макс сориентироваться тоже не мог. Обращение с ним тех, кто его задержал, тоже не было похоже на милицейское "гостеприимство". Уж чего-чего, а этого Макс насмотрелся. Еще до армии он пару раз попадал в пикеты после массовых молодежных драк в городском парке. Каждый раз он был ментами без лишних разговоров бит, и вышвырнут с угрозами, что в следующий раз сядет. И уже будучи журналистом он не раз работал вместе с милицией и обзавелся там знакомыми, что несколько раз его здорово выручало, например, когда его задержали за то, что он среди ночи рвал цветы на центральной площади в изрядном подпитии, чтобы замолить грехи перед Ленкой. Патрульные быстренько выяснили, кто он, покатали для острастки в зарешеченном отделении дежурного УАЗика и отпустили вместе с цветами догуливать. Макс терялся в догадках, когда его визави, наконец, заговорил:
– Ну, что, молодой человек, побеседуем?
– Запросто, – согласился Макс. – С чего начнем?
– Давай подумаем.
– Может, для начала, скажете, за что я арестован?
– А разве ты арестован? – голос собеседника был негромким, но очень разборчивым, как будто говорил диктор из приглушенного телевизора. В голосе чувствовалась уверенность и, пожалуй, даже некоторая расположенность к задержанному. – Независимо от результата нашего разговора ты вечером будешь дома.
– Значит, не арестован, да? – язвительно спросил Макс, позвякивая наручниками.
– Извини, ради Бога, забыли впопыхах, – невидимый человек нажал кнопку под столом и через секунду в кабинете появился интеллигентного вида молодой человек. После нетерпеливого жеста, сидящего за столом наручники в одно мгновение исчезли с рук Макса, а в следующий момент они снова были в кабинете вдвоем.
– У меня еще один вопрос, – произнес Макс, потирая запястья. – Можно поинтересоваться, с кем я говорю?
– Зови меня Юрием Николаевичем.
– А все-таки?
– Ну, хорошо. Я офицер госбезопасности, веду дела по организованной преступности. Тебя удовлетворяет такой ответ?
– Более или менее. Значит, я в ФСК? Извините, в ФСБ? Или как вы там сейчас называетесь?
– Мы предпочитаем называть наше ведомство по старинке – КГБ или ЧК. Но ты можешь говорить так, как тебе удобней.
– Может, за одно, скажете, что я здесь делаю?
– Беседуешь со мной.
– Ага, – удовлетворенно хмыкнул Макс. – А зачем я вам нужен?
– Сейчас узнаешь. Ответь теперь на мой вопрос. Как ты оцениваешь сложившуюся ситуацию?
– Как критическую, – Макс спохватился и добавил. – А какую ситуацию вы имеете в виду?
– Например, то, что случилось нынешней ночью.
– А что произошло ночью? – Макс скорее почувствовал, чем увидел снисходительную усмешку своего собеседника.
– Ну, ладно. Не будем играть в кошки-мышки. Не хочу, чтобы ты унижался, врал и изворачивался. Вчера на окраине города, на территории бывшего РСУ были убиты четыре человека. У меня есть основания думать, что в этом происшествии ты играл не последнюю роль.
– Вы это серьезно? – спросил Макс, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Можете это как-то обосновать или предполагается, что я тут же грохнусь в обморок, и подпишу все, что мне подсунут?