Если он не попытается скрыться, то будет убит.
– Вставай, – в голосе его не прозвучало ни гнева, ни обвинения, – Мы идем в "Мэллориз".
На ее лице – каким-то образом это ей удалось – не отразилось ничего. Она восприняла его отказ и поднялась с постели без проблеска удивления или испуга. Глядя на нее, он вдруг ощутил ее превосходство, словно все, что он с ней проделывал, лишь возвеличило ее.
Возможно, было уже слишком поздно. Возможно, сотрудники Службы безопасности уже направлялись к нему, с ордером на арест. Пульт контроля в кармане казался ему гранатой, готовой взорваться и уничтожить его.
Но к выходному люку Энгус двинулся не спеша.
Вместе они навсегда покинули "Красотку" и отправились в сектор Дельта.
17
В "Мэллориз" было полно народу. Час, по станционному времени, шел вечерний, и проходимцы всех мастей выползали из своих нор: кто в расчете на выпивку, кто собираясь продать секрет, кто в надежде избавиться от одиночества или просто забыться. Но и в переполненном зале Энгусу Термопайлу не составило труда найти место за столом. Никто не хотел сидеть рядом с человеком, подозреваемым в ограблении грузовика с Земли. Желающих попасть под перекрестный огонь, когда начнется стрельба, в "Мэллориз" не имелось.
Посетители в большинстве своем предпочли бы спокойно провести время в теплой компании и уж никак не стремились ни к чему большему, нежели подтверждение своих догадок. Однако вечерок выдался не из тихих.
Энгус и Мори выглядели как обычно, столь же неподходящими друг другу, как и всегда. Но от них исходило физически ощутимое, распространявшееся вокруг напряжение: самые невозмутимые посетители чувствовали некоторый дискомфорт, а более впечатлительные просто нервничали. На каждого, случайно встретившегося с ним взглядом, Энгус смотрел со злобной ненавистью. Губа у него распухла, на подбородке виднелось пятнышко крови. Мори – бледная, отрешенная и замкнутая, – походила на сжатую пружину. Казалось, что лишь усилие воли и давление обстоятельств удерживают ее от безумного взрыва.
Атмосфера вокруг них сгущалась.
А затем, во главе своей команды, появился Ник Саккорсо.
Он шутил, смеялся и всячески демонстрировал прекрасное настроение, но это никого не успокоило. Ник делал вид, будто не обращает внимания на Энгуса и Мори, однако ни от кого не укрылось, как темны были шрамы под его глазами. Что-то назревало.
Самые острожные из посетителей постарались сделаться как можно незаметнее. Остальные навострили глаза и уши.
Когда в бар вломились сотрудники Службы безопасности, это удивило кое-кого из считавших, что они видят все насквозь и в состоянии предугадывать ход событий.
Начался переполох: люди с громкими криками вскочили из-за столов. Образовавшаяся толпа раздалась в стороны, открыв путь устремившимся к Энгусу охранникам.
В тот же миг, так быстро, что мало кто успел это заметить, Мори вскочила и бросилась сквозь толчею по направлению к Нику.
Но Энгус, чью и без того превосходную реакцию усиливал страх, не замешкался ни на миг. Существовала серьезная причина, по которой он привел Мори в "Мэллориз", то, от чего зависела его жизнь. Будучи трусом, Энгус хотел жить, пусть и с разбитым сердцем. В настоящий момент он едва ли замечал сотрудников Службы безопасности, а образовавшуюся вокруг него толчею и сумятицу воспринимал лишь как экран для прикрытия своих действий.
С быстротой змеи Энгус схватил Мори за запястье.
Она вырывалась изо всех сил, но он был сильнее. Ужас и отвращение исказили ее лицо, словно беззвучный крик. А возможно, то была растерянность, возможно, ей показалось, что Энгус и впрямь мог решиться на такой жестокий способ самоубийства. Она надеялась на избавление, стремилась к нему, жаждала избавления каждой частицей своей души – но вырваться не могла.
Если же он ее не отпустит…
Он явно хотел что-то сказать, но у него не было слов. И времени. Все ополчилось против него: с одной стороны зала, от входа, к нему бежали охранники, а с другой команда Ника Саккорсо расчищала в толпе путь для бегства Мори.
И тут, держа ее за запястье, он сунул ей в ладонь пульт контроля за зонным имплантатом.
– Я принимаю. Предложенные условия. Я прикрою тебя. Но помни, – свистящим шепотом произнес Энгус, словно упрашивая, словно умоляя ее, – я мог тебя убить. И мог убить тебя в любой миг…
Потом он выпустил ее руку.
На секунду глаза ее вспыхнули, и она встретилась с ним взглядом.
В тот миг Мори осознала случившееся. И поняла его. Поняла, что именно для этого он привел ее сегодня в "Мэллориз". Чтобы освободить ее. Дать ей то, чего она добивалась. И попросить ее спасти его жизнь.
Внутри себя Энгус окаменел от ужаса.
На принятие окончательного решения у нее был лишь секунда: люди Ника протолкались к ней и увлекли се за собой.
Но к тому времени она уже спрятала драгоценный, как эликсир бессмертия, пульт контроля за имплантатом в один из карманов своего комбинезона, так что никто не видел его и не мог использовать против Энгуса.
Или против нее самой.
После этого Мори исчезла.
18
Итак, прекрасная дева была спасена. Бесшабашный пират умчал красавицу прочь, а ее мучитель остался, дабы получить по заслугам за свои злодеяния.
Правда, обвинить Энгуса удалось всего-навсего в похищении припасов Станции. Улики, которые удалось выудить из базы данных "Красотки", оказались совершенно неубедительными. Да и техники, осматривавшие обломки "Повелителя звезд", смогли установить лишь одно, корабль не подвергался обстрелу и погиб в результате взрыва на борту. Выяснить, что послужило тому причиной – диверсия или авария, – так и не удалось. Без показаний Мори вменить Энгусу Термопайлу в вину что-либо, кроме хищения, не представлялось возможным. Впрочем, чтобы упрятать его за решетку до конца дней, хватило и этого.
Должно быть, для Мори иметь дело с Ником было куда легче, чем с Энгусом. Почти наверняка Ник обращался с ней лучше – особенно принимая во внимание его неведение или, во всяком случае, отсутствие уверенности насчет существования у нес зонного имплантата. Завладев пультом контроля, она, по существу, стала столь же свободной, как если бы имплантат был удален. Таймер (и чуть-чуть здравого смысла) вполне позволяли ей нейтрализовать возможные рецидивы гравитационной болезни.
То, что Ник вызволил ее столь хитроумным способом, лишь укрепило его авторитет. Ловкость, с которой он подставил Энгуса, была выше всякой критики. В конце концов Станция вернула свои припасы, а прибытие грузового корабля с Земли точно по расписанию стало еще одним подтверждением его ума.
Подлинная история, однако, включала и то, что Энгус никогда не жаловался на обвинение. Он ни словом не помянул о наличии предателя в Службе безопасности, не предпринял ни малейшей попытки защититься, и по большей части выказывал полное равнодушие к своей участи. Узнав, что "Красотка" будет разобрана на запчасти, Энгус впал в неистовство, однако не помешал Нику и Мори исчезнуть. Так или иначе, на это у него отваги хватило.
При всем его страхе перед заключением, он, по сути, сам подписал себе приговор: оставаться в тюрьме, пока не сгниет.
Таков конец Подлинной истории.
Послесловие
Большинство писателей на дух не переносит вопрос: "Откуда берутся ваши идеи?"
Причина состоит в том, что ответ, как правило, получается одновременно и невыразимо таинственным, и мучительно приземленным. Все мы без ума от магии воображения – в противном случае было бы невозможно заниматься художественным творчеством, – но ни один из нас не в состоянии растолковать, как эта магия действует. В известном смысле не писатель находит свои идеи, а они находят своего писателя. Идеи встречаются нам случайно, и если мы не покоряемся их власти, то теряем их. Идеи по своей природе неуправляемы: любая пытка корректировки или контроля может быть чревата утратой. Таким образом, мы не являемся и не можем являться истинными творцами. Лучшее, на что мы способны – это пестовать свою восприимчивость и верить, что озарение непременно придет.
Однако при том, что волшебство воображения принимается как данность, точный ответ на названный вопрос может прозвучать чуть ли не грубой насмешкой над тайной творчества. Например: "Ну, эту идею я выудил из банки с дезинфицирующим средством "Лизол" в мужском туалете" (Это не выдумка: замысел одного из главных эпизодов книги "Сила, которая защищает" и вправду зародился в мужском туалете, благодаря жестянке с упомянутым средством.) При всей правдивости такого ответа, кому захочется открыто признаться в чем-то подобном. Ведь может показаться, что указание на истинный источник вдохновения уничижает чары фантазии. По этой причине ответы авторов на такого рода вопросы читателей часто бывают невразумительными или уклончивыми.
Но порой кто-либо из нас оказывается в состоянии дать достаточно честный ответ, не досадуя на диссонанс между тем, что он говорит, и тем, что чувствует по поводу сказанного. К такого рода случаям относится и данное послесловие. Скажем, автор настоящих строк может попытаться обсудить источники вдохновения и развитие идей четырех новелл, следующих непосредственно за "Подлинной историей", не испытывая более огорчительных чувств, нежели удивление по поводу того, как же все-таки медленно он соображает.