Рита заторопилась домой. Они вошли в троллейбус. И опять Рита испытующе посмотрела на Николая. Открытое лицо, серые внимательные глаза. Уши горят малиновым огнем. Чудак, в такие морозы ходит в легкой шляпе…
- Я очень рада, что встретила тебя, - сказала она тихо. - Мне нужно многое тебе рассказать… Нет, не сейчас. В поезде.
На площади Маяковского он вышел из троллейбуса и нырнул в метро.
Был уже пятый час, когда Николай вернулся в гостиницу.
- Борис Иванович! - начал он с порога. - Интересные новости!
Привалов, недавно приехавший с совещания, сидел за столом и составлял очередную докладную записку.
- Что Бубукин? - спросил он.
- Завизировал. - Николай вытащил из кармана газету и положил ее перед Приваловым. - Прочтите эту заметочку.
Борис Иванович поднял очки на лоб и быстро пробежал заметку о выставке и ее новых экспонатах.
- Пластинка с надписью "AMDG"… - Он откинулся на спинку стула, и очки сами собой опустились на переносье. - Вы думаете, она имеет отношение…
- Да, Борис Иванович. Та же гравировка, что и на нашем ящичке. А вдруг это "ключ тайны"?
- У итальянского диверсанта? Хм… Сомнительно.
- Де Местр ведь тоже был из Италии, - возразил Николай. - А иезуиты и сейчас существуют. Надо бы съездить, Борис Иванович, посмотреть. Если размеры пластинки совпадут с теми, что на эскизе…
Привалов посмотрел на часы.
- Ладно. - Он встал и сложил бумаги. - Только надо поторопиться, выставка, наверное, рано закрывается.
Через полчаса Привалов и Николай вышли из такси возле старинного особняка в тихом переулке. Посетителей на выставке было немного. У стенда с портативными рациями громко спорили, перебивая друг друга, несколько мальчишек. Двое летчиков осматривали остатки заморского самолета, сбитого над нашей территорией.
Во втором зале Привалов и Николай без труда нашли высокую застекленную витрину, в которой стоял в полный рост манекен, одетый в потрепанный костюм, с парашютом на спине. На шее, за распахнутым воротом, поблескивало маленькое распятие. У ног манекена были разложены плитки взрывчатки, акваланг с гидрокостюмом, пистолет, рация, моток нейлоновой веревки, еще что-то.
Никакой пластинки с надписью "AMDG" не было.
- Странно… - Николай еще раз осмотрел снаряжение диверсанта. - Очень странно. Ведь в газете ясно сказано…
- Обратимся к дирекции, - сказал Привалов.
Они прошли в маленькую, жарко натопленную боковую комнату. Директор выставки, невысокий лысоватый человек в военном кителе без погон, удивился, выслушав Привалова:
- Как это - нет пластинки? Вы, товарищи, просто не заметили. Пойдемте в зал.
Но и директор не обнаружил пластинки с иезуитским девизом. Она исчезла. Лицо директора стало озабоченным.
- Вчера вечером пластинка была на месте, - сказал он отрывисто. - Я экскурсантам ее показывал. - Тут он заметил, что дужка маленького замочка на дверце витрины перерезана - Кусачками перекусили, - проговорил он и покачал головой. - И цепочку, на которой висела пластинка, тоже, наверное, кусачками.
- Может, на цепочку польстились? - предположил Привалов. - Она золотая была?
- Позолоченная. Нет, тут другое… Распятие - видите? - не тронули, а оно золотое. - Директор посмотрел на Привалова. - Попрошу вас, товарищи, задержаться. Как свидетелей.
Он повел их к себе в кабинет. Сунул желтый от табака палец в телефонный диск, набрал номер и попросил кого-то срочно приехать. Затем вытянул обе руки на столе и попросил Привалова объяснить, почему его интересует именно эта пластинка.
Привалов коротко изложил историю ящичков. Об их содержимом он умолчал, сказал только, что оно представляет интерес для Академии наук.
- У вас, конечно, есть опись имущества диверсанта, - заключил он свой рассказ. - Разрешите взглянуть на описание похищенной пластинки. Нам бы хотелось сверить ее размеры с нашими данными и…
- Минуточку, - сказал директор. - Попрошу предъявить ваши документы.
Он долго и старательно читал документы инженеров. С Привалова градом катился пот. Он снял папаху и вытер платком лоб и шею.
Письмо со штампом Академии наук произвело на директора серьезное впечатление.
- Прошу извинить эту формальность, - сказал он, возвращая документы. - Понимаете, дело не простое…
- Так вы разрешите нам посмотреть опись?
Директор извлек из шкафа зеленую папку, перелистал ее.
- Вот. Только дальше этой страницы попрошу не читать.
Привалов и Николай с изумлением прочли, что труп диверсанта и его снаряжение были найдены в августе прошлого года в окрестностях Дербента кандидатом технических наук Н.И.Опрятиным.
- Всюду этот Опрятин, - негромко проговорил Николай.
- Что-то я слышал насчет его дербентского приключения, - заметил Привалов. - Ну, дальше.
В описи за номером 14 значилась металлическая пластинка с вырезанными буквами "AMDG" и ниже и мельче - "JdM". Вес пластинки - 430 граммов. Размеры…
- Те самые, - сказал Николай взволнованно. - Я хорошо помню. Это "ключ тайны", Борис Иванович. Никаких сомнений.
Затем им пришлось повторить рассказ о ящичках приехавшему следователю - черноглазому молодому человеку. Следователь слушал, записывал что-то в блокноте.
- Вы считаете, что кража совершена лицом, которое знало о возможной научной ценности ящичка? - спросил он.
Привалов пожал плечами:
- Во всяком случае, любопытно, что вор взял именно этот ящичек, хотя рядом висело золотое распятие.
- Кто, кроме вас, знает про ящички?
- Знают многие сотрудники нашего института. Знают некоторые ученые. Это солидные люди, все они вне подозрений.
- Безусловно, - согласился молодой человек. - Но все-таки, будьте любезны, назовите их.
Привалов назвал фамилии. Николай попросил записать еще и Опрятина и Бугрова Владимира.
- Кстати, они сейчас в Москве, - добавил он. - Опрятин, конечно, сам не похищал, а вот Бугров… Имею на него подозрение.
- Их адрес?
- Гостиница "Золотой колос", седьмой корпус.
Следователь поблагодарил инженеров и попросил не разглашать историю с кражей, "пока не будут выяснены ее мотивы".
Было уже довольно поздно, когда наши друзья вышли на улицу. Мела поземка. Мороз пощипывал уши.
В полупустом вагоне метро Привалов сказал:
- Вы в самом деле подозреваете Опрятина?
- Он знал об эскизах ящичков. Ну, а диверсанта он, оказывается, сам нашел… И, если он с Бенедиктовым работает над проблемой проницаемости, то, конечно, "ключ тайны" должен его здорово интересовать.
- "Ключ тайны"… Что бы это могло быть? - задумчиво сказал Привалов. - Очевидно, очень важный документ.
- Может быть, описание установки?
- Не успел вам рассказать о встрече с вашим тезкой.
- С моим тезкой? - переспросил Николай. - А, с Опрятиным! Расскажите, Борис Иванович.
- Да что рассказывать? О ноже он ничего не знает. Отверг с негодованием. Когда встретились - сиял улыбкой, когда прощались - волком глядел. Скрытный человек…
Они шли по дорожке, протоптанной в снегу, к гостиничному городку. С одной стороны тянулись заборы, с другой - промтоварные ларьки и киоски. Где-то выла собака. Впереди сверкали освещенными окнами корпуса гостиниц.
"Ну и денек!" - подумал Николай. Только теперь он вспомнил, что не обедал сегодня.
- Пойду в столовую, Борис Иванович.
Проходя мимо седьмого корпуса, Николай вдруг остановился у подъезда.
"А что, если попробовать?.. - подумал он. - Вызвать его из номера, только чтоб Опрятин не знал… Сразу огорошить его вопросом, к стенке прижать…"
Он вошел в вестибюль и попросил дежурного администратора вызвать из сто тринадцатого номера гражданина Бугрова.
- Бугров? - сказал администратор и заглянул в пухлую книгу. - Выбыл Бугров. В шестнадцать двадцать. Опрятин и Бугров. Вызвали такси и уехали в аэропорт.
Глава одиннадцатая,
в которой вниманию читателя предлагаются дополнительные сведения из истории рода Матвеевых
Как прилежно стараюсь я вести рассказ, не останавливаясь, и как плохо мне это удается! Но что же делать! Люди и вещи перепутываются таким, досадным образом в этой жизни и сами напрашиваются на ваше внимание. Примем это спокойно, расскажем коротко, и мы скоро проникнем в самую глубь тайны, обещаю вам!
У.Коллинз. Лунный камень
Свисток - как удар бича. Поезд послушно тронулся. Поплыл перрон мимо зеленых вагонов, и вместе с перроном стали уплывать столбы, киоски, Ритина подруга, машущая рукой, и Борис Иванович в новой коричневой кепке.
Прощай, Москва!
- Молодой человек, поднимитесь с подножки, - строго сказала толстая проводница.
Николай, в последний раз махнув рукой, поднялся и вслед за Ритой вошел в коридор вагона.
За окном все еще текли московские улицы, кварталы новых домов, магазины, троллейбусы. На переездах, за полосатыми, шлагбаумами, урча моторами, толпились автомобили.
- Давно я не ездил в поездах, - сказал Николай. - Дикая трата времени. Летать куда лучше.
- А я люблю поезда, - сказала Рита. - Хорошо спится в дороге. И читается. Люблю смотреть в окно.
- Тебе не жаль уезжать из Москвы?
Рита пожала плечами.
В соседнем купе шел громкий спор. Упитанный гражданин средних лет не пожелал уступить женщине нижнее место, мотивируя это тем, что заплатил за него деньги; соседи совестили его. Николай ввязался в спор и упрекнул гражданина в отсутствии гуманизма.
- Ты, оказывается, крупный общественник, - сказала Рига.