- При чём здесь чувства? - спросил Фредерикс. - Мне не по вкусу пустая трата оборонительных ресурсов. Если мы выпустим отравляющий газ на конгаров, что тогда останется землянам? Не забывайте, что помимо нас, горстки цивилизованных людей, на борту "Бочки" были и другие, почти полтора миллиона других. Чем вы планируете сдерживать их подлую низменную животную натуру?
- А вы ещё и не верите в людей, мистер Фредерикс. Наших добрых, но невежественных братьев удержит от насилия моё искусство, - и, не сходя с места, Мелоди продекламировала один из сонетов Шекспира, посвящённый прекрасному юноше. - Когда в Индии я гостила при дворе раджи Шальвапура, мне было позволено выступать перед священным белым тигром, а это великая честь!
- Если речь зашла об искусстве, - вступил в разговор молодой художник Питер Брунсвик, до этого сидевший тихо, - то полагаю, что и мои скромные полотна способны пробудить в людях низшего сословия сострадание и тягу к высокопроизводительному труду. Взгляните на мою последнюю работу: как чудесно сочетается с пурпуром минеральный лак! Такой колорит оценит и завсегдатай кабаре "Вольтер" и вьетнамская крестьянка, получающая чашку риса в день.
Тут в Комитете поднялся невероятный гвалт: спорили Кинесс, Нормейлер, Фредерикс и Пётр Петрович, вооружённый лиловым зонтиком, подарком жены. Над шумом то и дело взвивался серебристый женский голос: Мелоди Свитхарт с присущей ей страстностью декламировала Верлена. Когда страсти немного поутихли - принесли бутерброды и термосы с кофе - с места поднялся молодой человек, на вид довольно неказистый, и сказал:
- А почему бы нам не жить с конгарами в мире?
- Что, простите? - переспросил Нормейлер.
- Я говорю, может им просто не мешать?
- Не мешать? - взвился Нормейлер. - Не мешать?! Посмотрим, как вы заговорите, когда конгары придут в ваш дом, чтобы вспороть живот вашей жене и обесчестить малютку дочь!
- Уверен, они вряд ли сделают подобное. Может быть, это не лучшие существа во Вселенной, но они по- своему разумны и не лишены чести.
- Всё ясно, - сказал Нормейлер. - Он спал с их девками, они и запудрили ему голову. А я видел груды мёртвых тел! Эти конгары убивают друг друга просто так - где гарантия, что их первобытный гнев не обратится на нас?
- Нет никакой гарантии. Я просто верю, что если обращаться с ними по- человечески, то и они не перейдут определённых границ.
- Да, - вступил в разговор профессор Кинесс. - Как это ни странно, человеческое отношение действительно способно помочь. Помню, на Земле у меня была лошадь, упрямая скотина, что твой осёл, так вот колоти её сколько хочешь - она ни с места, а потреплешь по крупу, скажешь доброе слово - она и затрусит рысью, что твой иноходец. Великая вещь - доброта!
- Великая- то великая, - сказал Нормейлер. - Но если молодой человек хочет, чтобы высокое собрание всерьёз рассмотрело его предложение, пусть назовёт себя.
- Да! - поддержала Мелодии Свитхарт. - Кто вы, чёрт возьми, такой, мистер, и по какому праву здесь присутствуете?
- Разрешите представиться, - сказал молодой человек. - Меня зовут Джон Дж. Барсум, и я - владелец "Бочки".
Наступила пауза.
- Не может быть, - рассудительно заметил Фредерикс. - Я видел фотографию Барсума в газете, и это настоящий деловой человек. У него был такой вид, словно он носил сразу два костюма по тридцать тысяч долларов каждый.
- Кроме того, у него борода, - сказал Нормейлер. - Я точно помню бороду.
- А мне всегда казалось, что Джон Дж. Барсум - это псевдоним женщины, - сказала Мелоди. - Знаете, наподобие Жорж Санд.
- Да, - вступил в разговор мистер Брамбоу, - докажите, что вы - это вы!
Барсум покачал головой.
- Зачем? - спросил он кротко. - Вы же всё равно меня не послушаете, так ведь?
- Ну да, - сказала малышка Мелоди.
- Именно, - сказал мистер Брамбоу.
- Я бы очень хотел, - сказал Питер Брунсвик, - но - нет.
- Тогда, - сказал Фредерикс, - с вашего позволения, господа, я выдвину ещё одно предложение.
Все смолкли.
- Я, как вы понимаете, человек деловой и категорически не приемлю безделья, - сказал Фредерикс. - Это раз. Между тем, конгары, чью судьбу мы обсуждаем, представляются мне самыми большими бездельниками во Вселенной. Целыми днями они маются дурью, колотят друг друга почём зря, без конца ссорятся и мирятся. Всё это - не что иное, как трата ценных ресурсов.
- Продолжайте, - попросил Нормейлер. - Это очень интересно.
- Так вот, - продолжил Фредерикс, - путешествуя по Тразиллану, я заметил, что самым слабым местом у конгаров является вопрос жратвы. Иными словами, жизнь их вертится вокруг собственного брюха. Вы понимаете, господа? Перед нами открываются фантастические перспективы. Немного их мерзкой рыбы - и конгар сделает всё, что угодно. Вот почему я выступил против уничтожения этих жалких дикарей: зачем резать курицу, которая несёт золотые яйца? Взяв конгаров в оборот, мы окупим наши расходы меньше, чем за полгода! Представьте себе: почти дармовая рабочая сила - им даже не нужно платить, этим ничтожествам!
- А если они заартачатся? - спросил мистер Брамбоу. - Мало ли...
- Значит, урежем пайки, - уверенно сказал Фредерикс. - С самого начала их нужно держать в ежовых рукавицах. Ну так что же, проголосуем?
- Можно, - сказала Мелоди.
И они проголосовали.
- Четверо - за, трое - против, - подвёл итоги Фредерикс. - Господа, признайтесь ради Бога: неужели вы голосовали честно?
- Тайное голосование - непредсказуемая штука, - заметил Брамбоу. - Наверное, всё вышло случайно.
- Это мы с непривычки, - поддержал его Нормейлер.
- Главное, что нам стыдно, - робко прошептала Мелоди.
- Ладно, - сказал чуть погодя Фредерикс. - Не мы первые нарушили ключевое правило демократии, и не мы последние. Так что мы решим с конгарами?
- Пусть трудятся во имя нашего блага, раз ничего больше не остаётся, - сказал мистер Нормейлер, и с этим нельзя было не согласиться.
Так и началось то, что мы наблюдаем сегодня: эксплуатация конгаров. Кому- то, быть может, слово это придётся не по вкусу - уж больно левацкий от него исходит душок, - но точнее, увы, не скажешь. Даже самый яростный сторонник Земли сегодня не может не согласиться, что львиную долю чёрной работы на Тразиллане выполняют "одомашненные", особым образом обученные конгары. Они прокладывают дороги, строят дома, чистят канализацию и вывозят мусор. Велико число конгаров среди строителей, грузчиков, монтажников, упаковщиков и т. д. Платят им гроши, а чаще зарплату и вовсе выдают едой, и подобная система повсеместно считается справедливой, мудрой и единственно возможной. Человек по отношению к конгарам занял весьма удобную позицию: дикарей он считает достаточно квалифицированными, чтобы выполнять тяжёлую и подчас опасную работу, но платить им столько же, сколько землянам - дурной тон.
Кто сказал "расизм"? Тс, дорогие мои, тс, здесь вам не Орисс и не Гранд, мы в Новой Трое - говорите, пожалуйста, тише!
Чтобы дать читателю краткое представление об тразилланской истории, я должен временно отложить в сторону Большую Одиссееву книгу и обратиться к скромному труду брата Йелдония (Yeldonius) - гражданина Арка и настоятеля тамошнего францисканского монастыря. Именно ему принадлежит идея вести тразилланское летоисчисление непосредственно от крушения "Бочки", то есть взамен "от рождества Христова" писать "П. К. К." - после крушения ковчега.
Историю Тразиллана - историю войн, ссор и кратких мгновений мира - Йелдоний делит на четыре периода.
ПЕРВЫЙ (1 г. После Крушения Ковчега - 31 г. ПКК) именуется в его труде Легендарным и завершается Мировой войной и смертью Барсума. В этот период основываются три ведущих тразилланских кантона - Ханаан, Арк, Новая Троя и ряд других, помельче, создаётся Консультативный Совет - совещательный орган, призванный хоть как- то сгладить противоречия между ними, а также предпринимаются робкие попытки решения проклятого конгарского вопроса - робкие постольку, поскольку общего мнения о конгарах у землян ещё не сложилось.
Затрудняясь дать оценку этому бурному времени, брат Йелдоний, тем не менее, считает, что волей случая восприятие его наукой до сих пор остаётся относительно незамутнённым, чего не скажешь об остальных эпохах, которые в свою пользу не истолковывал только ленивый. Например, говорит он, Мировую войну - отвратительный и чудовищный эпизод Легендарного периода - не дерзнул романтизировать ни один учёный; бесчисленные же конгарские войны, случившиеся в последующие годы - пожалуйста.
Утверждает Йелдоний также (и это отнюдь не снискало ему популярности в Новой Трое), что каждая последующая эпоха изобретает всё больше и больше изящных и благозвучных определений для вещей гнусных и постыдных - например, для войны, работорговли, предательства, провокации и шантажа. В этом, считает он, прогресс цивилизации проявляется наиболее ярко: "Вы вправе счесть меня пессимистом, скептиком, не верящим в человека, однако факт остаётся фактом: если стремление приодеть неблаговидные поступки сегодня превосходит разве что энтузиазм в разработке новых, ещё более разрушительных видов оружия, человечеству следует всерьёз задуматься о своём будущем".
ВТОРОЙ период, или Блаженное Затишье (31 г. ПКК - 113 г. ПКК) - время расцвета второстепенных кантонов, эпоха освоения и изучения Тразиллана. Началом этого периода Йелдоний считает учреждение Консультативным Советом Новой Трои института военных комиссаров, призванного контролировать конгарские междоусобицы и конфликты, неизбежно возникающие между кантонами. Важным событием является также принятие пакта Аристомена, благодаря которому влияние Новой Трои распространилось постепенно на весь Тразиллан.