*****
Дверь распахнулась неожиданно, и Криса ослепил свет факела. Двое стражников с дубинками в руках зашли в камеру и завернули оруженосцу руки за спину. Через мгновение запястий коснулось холодное железо, и тяжелые оковы защелкнулись.
- По сторонам не смотреть, вопросов не задавать, идти только когда скажут. Вперед!
Крис, слегка одуревший от происходящего, молча сделал несколько шагов, но тут же чуть не упал. Организм ослабел за прошедшие три месяца. Отсутствие нормальной еды и свежего воздуха сделали свое дело. Апатия, накатившая некоторое время назад, позволяла юноше совершать лишь пару коротких прогулок в день: за миской с похлебкой да к ведру, а все остальное время он проводил на своем тюфяке, не отвлекаясь даже на блох, с которыми уже свыкся. Крис начал разговаривать вслух, временами споря с собой же до хрипоты, и очень надеялся, что разум еще не оставил его.
Стражники поддержали Криса под руки и выволокли из камеры в коридор.
- Стоять! - один из них закрыл дверь камеры и слегка подтолкнул парня в спину, но даже этого легкого толчка хватило, чтобы Крис вновь потерял равновесие. - Вперед!
В замок его не повели: миновав множество коридоров, вышли на задний двор, полностью оцепленный солдатами. Крис на несколько минут ослеп от яркого солнечного света, но остановиться ему не дали. Толчками в спину стражники указывали пленнику направление, а когда глаза немного привыкли, Крис обнаружил себя в толпе грязных, обросших людей, рядом с десятком телег, которые снаряжались в дорогу.
Людей по очереди приковывали к общей цепи, оставляя свободными лишь ноги. Криса поставили прямо перед громадным бородачом, бросавшим злые взгляды вокруг.
Стражник отошел в сторону, а Крис, отвыкший за время своего пребывания в камере от человеческого общения, негромко спросил:
- Куда нас?
- Куда? - бородач повернул к нему широкое лицо, испещренное шрамами. - В рабство, куда ж еще? Тут все рабы, парень, и ты тоже!
Раб! Он, младший сын сэра Калоха, оруженосец блистательного сэра Ульфа, подданный принцессы (теперь уже, возможно, королевы) - стал рабом!.. Блистательное завершение карьеры, нечего сказать…
Шеренгу тем временем построили, бесцеремонно подняв людей с земли пинками и зуботычинами. Вперед вышел невысокий сержант с изрядным пивным пузом и провозгласил:
- Говорю один раз: двигаться будем быстро, времени у нас мало. Если у кого-то из вас, отребье, не хватит сил, пеняйте на себя. Быструю смерть обещаю! Вперед!
Лошади неторопливо тронулись с места, увлекая за собой телеги. Рабы цепью двинулись следом. Насколько смог рассмотреть Крис, пленных насчитывалась пара сотен, а охраны - десятков пять. Те, конечно, не шли, а ехали с комфортом, кто на телегах, а кто на лошадях, наблюдая за пленными.
Дорога, по которой всего несколько месяцев назад Крис прибыл в замок с надеждой на лучшее, все так же петляла, причудливо изгибаясь вокруг скалы.
Ходьба в цепях давалась тяжело: кандалы гнули руки к земле, ноги, отвыкшие от движения, отказывались повиноваться. Крис то и дело спотыкался и чувствовал, что долго не протянет.
Отряд повернул на северо-запад, еще дальше от тех мест, где гном Дуальд распрощался с Дариной и ее товарищами.
- Эх, не повезло, - вздохнул за спиной оруженосца бородач. - Не гномам нас продадут. Там хоть надежда была бы. Гномы - народ честный, любят трудяг.
- А куда нас? - вяло поинтересовался оруженосец. В принципе, ему было совершенно все равно, кому конкретно решил лорд Бейзил продать очередную партию рабов, а то, что это дело стояло на потоке, чувствовалось сразу. Очень уж слаженно действовали конвоиры.
- К бухтам поведут, а там только пираты. Гребцы им завсегда требуются, потому как живут недолго. Шансов там для нас никаких…
К пиратам, значит. Что ж, не все ли равно, где погибать?.. Дарине он помочь ничем не мог, так стоило ли рассуждать о ценности собственной жизни?
- Ты, это, парень, не раскисай. Прорвемся! - неожиданно подбодрил его бородач. - Меня Дрозд кличут.
- Кристиан, - представился оруженосец.
- Так ты это, Криска, держись. На глаза этим крысам не суйся: забьют до смерти, - Дрозд взглядом указал на конвоиров. - Твари они те еще!
Держаться так держаться, решил Крис. Дрозд прав. Главное - уцелеть, а там, если судьба будет благосклонна, ситуация может и перемениться. Кто знает, а вдруг он еще сумеет послужить своей госпоже…
Караван продвигался вперед так быстро, как только могли идти пленники. Толстяк-сержант не соврал: любого, кто не выдерживал и создавал даже незначительную задержку в пути, отстегивали от общей цепи, отводили в сторону и забивали дубинками до смерти. Без помощи Дрозда Криса давно бы постигла та же участь, но вторую половину дня бородач буквально тащил на себе падающего от усталости оруженосца.
А как только объявили привал, Крис рухнул на землю и тут же забылся в коротком сне, а пробудился от того, что Дрозд тряс его за плечи.
- Вставай, через пять минут общий подъем. На вот, сожри, я припас для тебя еще с вечера, - он протянул Крису кусок хлеба и деревянную миску с похлебкой.
Парень с жадностью набросился на еду, а после с благодарностью кивнул бородачу.
- Спасибо вам, сэр, за вашу помощь и за эту пищу!
- Жизнь долгая, сочтемся. А вот "сэркать" мне не надо. Сэров тут нет, отребье одно, слышал же сержанта? Скоты и твари. Не люди. Животные. Не веришь? Увидишь, что будет. Через пару дней тут любой за лишний кусок хлеба товарища удавит!
- Я бы так не смог!
- Не смог, говоришь? - Дрозд недобро ухмыльнулся. - Жить захочешь - и не такое сможешь…
- Мы не животные. Мы - люди! Лучше умереть, чем жить подло.
- Эх, молодой ты еще, не учила тебя жизнь… - Дрозд внимательно оглядел Кристиана, словно видел его впервые. - А может, я не прав. Есть в тебе что-то… Гордый? Что ж, поглядим, как оно выйдет…
Следующие дни напоминали предыдущий до мелочей. Шагай и шагай себе вперед под холодным осенним ветром, да подставляй плечи моросящему дождю. Короткие привалы для того, чтобы хоть на несколько долгих минут дать отдых ногам, и снова в путь. Вечером неизменная похлебка и кусок размякшего хлеба, сон прямо на мокрой земле, а с утра все по-новому…
Как ни странно, с каждым днем Крис держался все увереннее. Что послужило тому причиной, оставалось только гадать: может, его молодость, может, такой долгожданный свежий воздух, но Дрозду все реже приходилось поддерживать юношу за локти…
Самого же бородача переполняла злая энергия и намерение любой ценой завоевать себе свободу.
В темницу лорда Бейзила попал он довольно глупо, и, вспоминая об обстоятельствах, приведших его к столь тягостному положению, неимоверно грустил. История, изложенная им, сводилась к следующему.
С самой юности Дрозд, обладавший неимоверной силой, зарабатывал на жизнь тем, что забивал скот. Причем проделывал он это не специальным молотком, как обычно делают скотобойцы, а всего лишь своим кулаком - одного удара хватало любой корове. Хлоп - забирайте мясо, хлоп - и окончилась жизнь очередного задиристого бычка.
Но все завершилось в один прекрасный день… точнее, вечер. Дрозд, как обычно, коротал время за кружкой медовухи в ближайшей корчме, и надо же было такому случиться, что поспорил он с одним приезжим горожанином, и поспорил крепко, даже повздорил, но до драки дело покамест не доходило.
А предметом спора явилось недоверие, высказанное наглым горожанином: действительно ли может Дрозд убить быка с одного удара. То есть, по сути, тот поставил под сомнение природный талант бородача, чем оскорбил скотобойца до глубины души.
Что ж, спор - дело святое, да и вокруг, как обычно, нашлось много охотников полюбоваться на интересное зрелище. Ударили по рукам, поставив на кон ни много ни мало, а десять золотых - все, что сумел скопить Дрозд за долгие годы жизни. Но в успехе он не сомневался: еще бы, ни разу могучий кулак не подводил своего владельца.
Вышли во двор, привели быка - самого что ни на есть обычного и даже не слишком-то крупного. Таких Дрозд уложил на бойне не один десяток, не одну сотню. Шел противный дождь, который зрители вовсе не сочли помехой. Все, кто сидел в корчме, высыпали на улицу и принялись делать ставки. Те, кто знал Дрозда не понаслышке, ставили, конечно, на него. Но нашлись и те, кто сделал ставку на горожанина.
Бычок переминался с ноги на ногу, жалобно водя взглядом по сторонам и протяжно мыча время от времени.
Дрозд шагнул к нему, замахнулся и ударил. Но надо же было случиться такому? Дождь всему виной - так не раз повторял он во время своего рассказа. Правая нога неожиданно поехала вперед по скользкой грязи, и удар пришелся не туда, куда целил опытный забойца. Кулак соприкоснулся с ухом несчастного бычка, мгновенно превратив его в лепешку.
Бык от дикой боли замычал во всю глотку и рванул вперед, вырвав из рук добровольных помощников веревки. Дрозда бычок боялся инстинктивно, поэтому бросился бежать в сторону, сбив по дороге подвернувшихся любителей бесплатных зрелищ, и оказался прямехонько перед недоверчивым горожанином.
Тут пришел черед незадачливого спорщика побелеть от страха, но сделать он ничего не успел, а бык, недолго думая, сбил его с ног и покатил вперед, толкая рогами и давя копытами.
Тут горожанин и кончился, минуты не прошло. Бычка схватили, оттащили, но было поздно. Мертвец налицо.