Деревья возникали прямо перед лобовым стеклом, и казалось, что мы сейчас врежемся в них. Но лихач всякий раз избегал столкновения.
Похитители теряли чувство реальности. Ведь сверху были прекрасно видны их метания, а лес не мог превратиться в дремучую чащу, где можно укрыться.
И действительно, лесок кончился, и машина выскочила на асфальтированную площадку для стоянки автомашин близ стилизованного живописного дома с островерхой двускатной крышей, спускавшейся до самой земли.
- Здесь престижный загородный ресторан, - как ни в чем не бывало объяснил мне мой спутник. - В другой раз я с готовностью посещу его вместе с вами. - Он явно хотел казаться спокойным.
- Если будет для этого повод, - ответил я в тон ему.
Со стоянки автомобилей можно было выехать только на шоссе. И гонка продолжилась.
Вертолет не торопился придавить нас непосильным своим грузом. Он приближался неторопливо, но неуклонно.
- Не страшитесь, господа. На крышу не опустится из боязни аварии. Не будет такого решения, - утешал наемников их хозяин.
- Тогда мы с ним еще потягаемся! - нагло заявил рыжий. - Отстает, гад! Отстает! Кишка тонка!..
Вертолет действительно чуть приотстал, но увлеченный бегством шофер не заметил, что под вертолетом по шоссе волочится какая-то петля.
И сколько ни старался лихач выжать все возможное из "мерседеса", вертокрылая машина подкралась к нему сзади, спокойно подвела петлю под багажник и стала набирать высоту.
Я ощутил, как сиденье вместе с нами приподнялось над шоссе.
Мотор взвыл. Оказавшиеся в воздухе колеса беспомощно крутились. Еще некоторое время "мерседес" катился по инерции.
По лестничной петле спускался Кочетков.
Вертолет двигался вместе с "мерседесом", как приклеенный.
Красномордый наемник обернулся, скомандовав мне:
- Сидеть смирно. - И нацелился в меня автоматом.
- Сели, - вздохнул рыжий шофер. - На какой теперь срок?
С вертолетной лестницы соскочил Кочетков и подошел к дверце "мерседеса".
- Не подходи! Пристрелю! - истошно закричал красномордый, продолжая целиться в меня.
Майор и подъехавшие его люди застыли в нерешительности.
- Пристрелю, как зверюгу! - взвизгнул красномордый, грозя оружием.
Прозвучала автоматная очередь. Пули пробили крышу "мерседеса". Красномордый скорчился, сведенный судорогой, выпустив очередь не по назначению, и повалился на шофера.
- Вы целы? - крикнул подбежавший Кочетков. - "Парализующая трубка"? Как кстати!
Я указал трубкой, которую держал в руке, на пробитую пулями крышу машины.
Кочетков облегченно вздохнул, открыл снаружи дверцу и предложил всем выйти.
Рыжий беспрекословно послушался, положил на сиденье свой автомат и заложил руки назад, как сам того требовал при моем пленении.
- Вы не имеете права на мое задержание! У меня дипломатический паспорт, - не двинувшись с места, заявил мой недавний собеседник. - Я требую связи с нашим посольством и протестую против срыва моего интервью, на которое получил согласие.
- Чье согласие? - осведомился Кочетков, знакомясь с протянутым ему документом.
- Господина Альсино, который заявил, что не хочет иметь секретов.
- Можете ли вы сами сделать подобное же заявление? - насмешливо спросил Кочетков.
- Я протестую, протестую, протестую! - твердил обладатель дипломатического паспорта.
- Мы поможем вам связаться лично со своим посольством, даже доставим вашу машину, обладающую хорошей скоростью.
Парализующее действие стало проходить, и красномордый зашевелился, очумело оглядываясь вокруг.
- Что, старый знакомец! - обратился к нему Кочетков. - Недолго же ты погулял после отсидки и уж в больно грязное дело ввязался.
- Не чище других, - буркнул наемник, вылезая из машины и с трудом разминая руки и ноги. - Опять ваша взяла. - И он снова добавил свои ужасные слова, неизвестные нашим речеведам, обучавшим меня местному наречию.
- Где обмундирование взяли? - спросил Кочетков.
- Нигде не брали. Купили на рынке. Теперь все от рынка должно идти. И по нашей части тоже.
- Там разберемся. Увести их, - скомандовал своим помощникам Кочетков.
- Есть, товарищ майор! - отрапортовал молоденький офицер.
- А вас, уважаемый Альсино, попрошу сесть в мою машину. Я хотел бы использовать вашу готовность дать интервью.
- Вам? - спросил я, по-прежнему не в силах проникнуть в истинные мысли майора.
- Не только мне, но весьма почтенной аудитории, поджидающей вас в одном из лучших залов столицы. Если вы не возражаете, разумеется.
- Это добавление - знак вежливости? - осведомился я.
- Ничуть. Просто мы идем навстречу вашим желаниям донести до обитателей нашего мира ваши идеи. Оружие вам уже не понадобится, и вы можете передать его мне.
- Извольте, - согласился я, передавая ему трубку и усаживаясь в машину.
Мне показалось, что к месту происшествия подъезжает еще одна отставшая "Волга", а телепатическая связь не оставила сомнений, что там находится Оля вместе с Сергеем Егорычем.
Я сказал об этом Кочеткову. Тот сухо ответил, что их машина может ехать следом за нами.
И я продолжил путешествие в столицу страны, куда я "проник" с высокими целями, которые всячески стремился объяснить людям.
Машина теперь ехала с более умеренной скоростью. Начинались пригороды. Встречались совершенно одинаковые многоэтажные дома, которые легко было спутать.
Промелькнули под мостом железнодорожные пути, знакомые мне по снимкам наших аппаратов. Очевидно, мы въехали в город. Улица, обрамленная высокими зданиями, снующие горожане напомнили мне увиденный в лесу муравейник. У каждого из них свои цели, свои заботы, более того, целый мир, который они даже не стремились познать до тех глубин, которые постигал я в своем добровольном заточении.
Навстречу нашей машине по противоположной части улицы мчалось множество других. И это было знакомо мне по нашим снимкам. Но теперь я видел все не сверху, с летательного аппарата, а рядом с собой.
Улица неожиданно сузилась, очевидно более древняя здесь, чем примыкавшая к загородному шоссе.
Мы выехали на просторную площадь, с одной стороны которой возвышались мрачные многоэтажные здания, а посредине стоял цилиндрический памятник человеку в длиннополой одежде, которая называлась "шинель". Мог ли я подумать о том, что, когда мне приведется увидеть его в следующий раз, посредине площади будет торчать "обезглавленный" постамент, как пень наспех обрубленного дерева…
Машина свернула с площади в узкую улицу между двумя суровыми стенами домов и остановилась напротив запертых ворот.
Офицеры в такой же, как у Кочеткова, форме направились нам навстречу, и мой спутник, выйдя из машины, стал им что-то объяснять.
Офицеры вместе с Кочетковым ушли, а ворота медленно, как бы весьма нехотя, открылись, и автомашина въехала в колодцеобразный двор с суровыми стенами многоэтажных домов с зарешеченными окнами нижних этажей. По неведомой причине меня охватило какое-то давящее, неприятное чувство.
Кочетков догнал машину уже во дворе и, открыв мне дверцу, пригласил идти следом за ним.
- Здесь вас ждут, - сказал он.
В подъезде еще два офицера с пронизывающими взглядами остановили нас и внимательно ознакомились с предъявленными моим спутником документами, потом взяли под козырек и пропустили нас в подъезд.
Кочетков подвел меня к двери подъемного устройства, и я подумал, что мы поднимемся в верхние этажи.
Однако когда двери лифта закрылись сами собой, я почувствовал, что пол уходит из-под ног, как при спуске в шахту.
Но вошли мы в лифт на первом этаже!
Телепатическая связь с Олей у меня не прерывалась, и я знал, что их машина остановилась перед тяжелыми воротами. Офицеры, охранявшие ворота, сколько ни убеждал их Сергей Егорыч, предъявляя свои документы, в колодцеобразный двор машину не пропустили. Но они не уехали, а, оставив машину за суровыми домами на стоянке, вышли на площадь и остановились у выхода из подземной городской дороги, "метро", как она здесь называлась.
Когда двери лифта открылись, я понял, что мы находимся глубоко под землей.
Нас встречало несколько офицеров с автоматами.
- Вы арестованы! - объявил старший из них мне и Кочеткову…
Послесловие к первой части
Есть многое на свете, друг Горацио,
Что и не снилось нашим мудрецам.
В. Шекспир
Я должен просить прощения у читателей, что прерываю заметки Альсино в этом драматическом месте, но, готовя их к печати, счел необходимым дополнить повествование важной линией, которая неожиданно для меня оказалась непосредственно касающейся публикуемых записок иноземлянина из параллельного мира.