- Я из детского дома, - пояснила девушка и снова всхлипнула, пытаясь сдержать рыдания. Я пригляделся к ней внимательнее. Да, ей едва ли есть восемнадцать, возможно, она правда живёт в детском доме. Он находится в моём бывшем к-секторе, много мальчишек оттуда были моими товарищами в пору хулиганства. Но странно: почему кауру обижают кауру, к тому же девушку, если они стараются всегда держаться вместе и хором ненавидят проклятых юнэми? Что-то здесь не так…
- Как тебя зовут? - спросил я, беря девушку под локоток.
- Кларéна… Рена… - тихо проговорила она.
- Пойдём поговорим в более удобном месте. Если не хочешь ничего рассказывать, во всяком случае, успокоишься. У меня есть дивный чай из чёрного листа и… кажется, шоколадка, если я вчера не съел. Апельсины любишь?
- К тебе домой? - Рена в ужасе воззрилась на меня. - К юнэми? Нет, нет!
- Не бойся, я ведь сам тебя зову! Пойдём! - я обнял девушку за плечи и повёл к подъезду, она покорно шла рядом. А ведь ей правда штраф выпишут, если обнаружат в к-секторе без определённой причины в неподходящее время. Но со мной не спорит. Кауру. Они всегда подчинялись и роптали только про себя, в душе. Вот почему раньше Лиан был таким беспощадным - хотел показать, чего может стоить его каста.
И если такая покладистая, неконфликтная кауру, как Рена, бросилась на меня с кулаками, будучи уверена в том, что я Лиан (броситься на Лиана!!!), - это уже что-то из ряда вон выходящее. И мне нужно немедленно узнать, что же этот легендарный тип натворил на этот раз.
****
Я завёл девушку в свою квартиру и предложил снять куртку, но она молча помотала головой, мол, всё равно, чем раньше она уйдёт, тем лучше. Но, по-видимому, уходить ей не хотелось - у меня тепло, я вроде не злой, да ещё и чай обещал… Я всё же скинул свою чёрную куртку с Весёлой Вишней на спине и, заставив-таки Рену разуться, провёл её в комнату. У меня было прибрано (потому, что не так уж и много вещей), правда, так и валялись возле стола на полу криво простроченные мною штаны, да листы с набросками героев рассыпаны по дивану. Я усадил Рену в жёлтое кресло, а сам принялся сгребать в охапку бумаги.
- Что предпочитаешь - апельсинчики или персики? - спросил я, не поворачиваясь.
- Нам привозили апельсины… - несмело сказала Рена. - Несколько раз… Пожалуй, их… А у тебя много?
- Ну… килограмм не наберётся. Но могу отдать, что есть, - я разогнулся, положил бумаги на стол и наклонился за штанами.
- Нет-нет! - перепугалась Рена. - Я же… Ну, если я целый съем, у тебя останется?
- Останется, - прокряхтел я, запихивая штаны в шкаф. Да, вот уж где бардак, надо бы заняться… - Мне не жалко апельсинов. К тому же я знаю, каково у вас с фруктами.
- Откуда? - удивилась девушка.
- В детстве был знаком с мальчишками из вашего дома, - ответил я и плюхнулся на диван, оказавшись таким образом почти напротив девушки. - Я сейчас чай принесу, а ты грейся. Не очень тепло на улице, - я подтянул журнальный столик к себе и смахнул с него предполагаемые крошки, которые должны были остаться после завтрака. Я часто ел перед телевизором, глядя по нему свои мультфильмы. Ну, или не свои. - Да, кстати, если захочешь куртку снять, клади на диван.
- Да ладно… я тут, на кресле… - сказала Рена, и я решил не возражать. Покупал кресло вроде для себя, а оказалось - для других. Вон как вчера его высидели - до сих пор вмятина!
Когда я пришёл, неся в одной руке две кружки и пакет с апельсинами, а в другой - только что вскипевший чайник, пакетики чая и персик, Рена по-прежнему сидела в кресле и не думала расставаться с верхней одеждой. Я сгрузил всё на стол и с мольбой посмотрел на девушку.
- Рена! Я понимаю, что ты хочешь уйти, чтобы тебя здесь не застали. Но иситы не ходят по домам! Пока ты здесь, ничего с тобой не случится. Я обещаю. И потом, когда мы спокойно поговорим, я тебя провожу до самого дома. Хорошо?
Рена неуверенно посмотрела на меня.
- А что тебе от меня нужно? - да, она не глупа, понимает, что просто так приводить к себе домой и угощать чаем кауру ни один юнэми бы не стал. Понимаю её, юнэми вообще бы не стал с ней разговаривать и тем более защищать, поэтому девушка не доверяет мне, боясь, что я что-то задумал. Но она не знает меня.
- Ты набросилась на меня с кулаками и грозилась, что я Лиан, - напомнил я. - И я хочу узнать, что он натворил на этот раз.
- Ты его знаешь? - встрепенулась Рена. В её глазах зажглась надежда, она вся подалась вперёд, как будто ответ был для неё важнее жизни. Я смутился.
- Ну… косвенно… расскажешь, что он натворил?
Рена опустила глаза, отодвинулась к мягкой жёлтой спинке, опять вся съёжилась, как тогда возле подъезда, и прошептала:
- Он убил Маднотора.
Что?! Я опешил. Скотный двор! Я не убивал никакого Маднотора, я вообще за всю свою жизнь никого не убил!!! О боги, за что вы меня караете?!
- Маднотора? - глупо переспросил я и увидел, что Рена опять плачет. Уткнулась носом в колени и изредка всхлипывает. Я протянул руку и коснулся её плеча.
- Ладно, если не хочешь, не рассказывай. Просто скажи: ты видела это? Или тебе кто-то сказал?
Девушка подняла голову, посмотрела на меня взглядом, полным решимости рассказать всё, что знает. Правда, рассказ получился несколько путаный, потому что Рена то и дело прекращала его, чтобы успокоиться и унять слёзы, но смысл я понял. И пришёл в ярость.
- Он был лучшим человеком из всех, кого я когда-либо знала! Он приходил ко мне в мастерскую, заказывал одежду, хоть мастерская при детском доме была совсем не престижной, в ней даже юнэми редко появляются. Он… он говорил, что заберёт меня, что я буду жить с ним, хоть это и было невозможно… Мне так хотелось ему верить… и за это меня возненавидели мои… товарищи… за то, что я вожусь с туранэ и якобы предала их…
- А он? - я жадно ловил каждое слово девушки. - Как он относился к остальным кауру?
- Очень хорошо, - ответила Рена. - Никогда не сказал о них плохого. При нём Риобред с ребятами меня никогда не трогали, но стоило ему уйти, как они начинали издеваться… Я потеряла подругу, которая считала так же, как они… но они не понимали, что я просто люблю его! Понимаешь? Люблю…
Я понимал. Я знал об этой мастерской возле детского дома - там работали почти все девочки по достижении шестнадцати лет. Мальчиков же отправляли в другие к-сектора и устраивали в самые захудалые места. А когда детям исполнялось восемнадцать, они должны были жить сами. Чаще всего сироты снимали комнату у кого-нибудь в к-секторе, и вся их зарплата уходила на оплату комнаты и пропитание, а всё время - на работу и помощь хозяевам. У всех кауру участки представляли собой огороды, за которыми нужно было беспрерывно ухаживать. Выслушав рассказ Рены и подсчитав года, я прикинул, что ей сейчас почти восемнадцать, и она скоро должна покинуть детский дом. И Риобред с ребятами примерно её возраста, хотя высокий широкий атаман сразу показался мне старше.
Но если проблема самостоятельной жизни была теоретически решаемой, то другая, по словам Рены, сломала её и отобрала не только все силы, но и вообще желание жить. Маднотóр ВекорАн, тот парень, который однажды пришёл в их мастерскую из интереса, влюбился в Рену, и с тех пор приходил каждый день. Он обещал, что они буду жить вместе, что он что-нибудь придумает, и Рена радовалась. Она понимала, что они всё равно не смогут быть вместе - это запрещено - но ей были приятны его слова. И даже пусть он бы бросил её - она всю жизнь вспоминала бы это мимолётное счастье и черпала бы из него силы.
- Да, лучше бы он ушёл, только бы не умирал… - шептала Рена, вытирая со щёк слёзы. Я хмурился. И то, что к этой истории причастен Лиан, мне вовсе не нравилось.
Почти полгода счастливой жизни помнит Рена, а потом однажды Мад не пришёл. Девушка забеспокоилась, но могла только одно: ждать. Прошло несколько дней. Товарищи насмехались над ней, говорили, что туранэ сравнивают кауру с грязью, на худой конец с временной игрушкой, но никак не с людьми. Рена и верила, и не верила им. Он был такой искренний, Маднотор, Мад… И тогда она решилась на один из самых смелых поступков в своей жизни (не считая атаки Лиана): она взяла баул с тряпками и отправилась в т-сектор, к дому Мада, под предлогом того, что хочет что-нибудь продать.
Кауру разрешалось ходить по нейтральным и по своим к-секторам в любое время, по ю-секторам - с восьми утра и до пяти, в остальное время требовалось разрешение. Т-секора были почти недоступны. Юнэми могли посещать их точно так же, как кауру - ю-сектора. И был один час, как раз после полудня, когда в данном секторе без разрешения могли появиться кауру. Что же касается иситов - все они жили в центрах городов в высотных домах, и-домах, как их условно называли, и могли свободно перемещаться по любым территориям. Вокруг каждого и-дома был определённый кусок земли, где располагались различные тренировочные комплексы и стадионы. Вообще-то они были для иситов, но сюда допускались и туранэ, если им хотелось поразмяться. Что же касается юнэми и кауру, для них были свои стадионы. В общем, иерархическая система работала вовсю.
Как раз в нужное время Рена подошла к воротам дома (Мад давно сказал ей, где живёт, на всякий случай) и робко нажала на кнопку звонка. Из динамика раздался твёрдый голос:
- Дом Векоран.
- Я… я из мастерской, Маднотор Векоран заказывал одежду, я принесла…
- Ему больше не нужна одежда, - ответил человек и отключился. Рена заволновалась пуще прежнего. Неужели он действительно оставил её? Просто так, ничего не сказав? Девушка была очень ранимой и мягкой характером, из-за этой мягкости на глазах выступили слёзы, но она упрямо надавила на кнопку ещё раз.
- Дом Векоран.