Они оба покинули парапеты, вошли в замок и направились по коридорам. Крон шел следом за ними. Они шли молча, держась за руки, сердце Тора колотилось в груди от того количества вещей, которые он хотел рассказать ей. Ему нужно сказать ей, что он хочет быть с ней вечно, что он хочет дать ей кольцо своей матери. Рассказать, кто его настоящий отец.
Но его сердце колотилось все сильнее и сильнее, и он понял, что не может произнести эти слова. Их время бежало так быстро.
Наконец, когда они спустились по лестничным пролетам и свернули в коридор, Тор набрался смелости. Сейчас или никогда.
"Гвендолин, я должен тебе кое-что рассказать", – произнес он дрожащим голосом.
Девушка взволнованно посмотрела на него.
Тор открыл рот, чтобы заговорить, и когда он уже собирался произнести слова, внезапно открылись две огромные двери. Тор и Гвендолин, обернувшись, увидели перед собой Большой Зал, большие покои сотню футов шириной и высотой, в которых находились оружия и знамена всех великих воинов. В центре комнаты стол длинный древний стол, вокруг которого сидели сотни воинов. Все они выжидающе посмотрели на Тора.
Тор помедлил в дверях, в то время как Гвендолин выжидающе смотрела на него.
Он понял, что сейчас неподходящее время.
"Мы поговорим позже", – сказал он.
Он развернулся и взял ее за руку, и они оба вместе вошли в зал. Как только они появились, мужчины встали и ударили рукоятями своих мечей по столу в знак уважения, производя какофонию шума.
"Торгринсон!" – скандировали они.
Когда Тор приблизился, они, наконец, притихли. Кендрик, Срог, Годфри, Рис, Элден, О’Коннор, Конвен и несколько других храбрых воинов обняли его. Здесь также были новые члены Легиона Серна и Крог, а также дюжины членов Серебра и армии МакГила. Это была большая и грозная сила.
"Торгринсон", – произнес Срог, когда толпа утихла. – "Воины Силесии ждут твоих распоряжений. И еще тысячи воинов ждут вне этого зала".
"И все воины Серебра и армии МакГила", – добавил Кендрик. – "Теперь ты руководитель армии".
Тор покачал головой, сжав плечо Кендрика.
"Их руководителем являешься ты", – сказал он. – "Я всего лишь простой парень с драконом и мечом, и я буду делать все, что могу, служа Кольцу".
Кендрик улыбнулся.
"Мы будем сопровождать тебе во время нападения на Андроникуса", – сказал он. – "Мы поскачем неподалеку, по земле под тобой. Ты полетишь быстрее на своем драконе, но мы будем мчаться во весь опор, и будем поблизости. Когда ты обратишь людей Андроникуса в бегство, мы будем преследовать их на земле и покончим с теми людьми, которых ты не сможешь убить. Каким бы сильным ты ни был даже со своим драконом и мечом, есть много мест – пещер, углов и закоулков – где могут спрятаться люди Андроникуса".
Тор кивнул.
"Я сочту за честь, если вы присоединитесь ко мне в битве. Ты прав – даже со всем могуществом в мире я не могу сделать этого в одиночку. И я не знаю большей чести, чем сражаться бок о бок с этой армией".
"С сегодняшнего дня", – сказал Срог. – "Андроникуса и его людей больше не будет. К концу этого дня сражения Кольцо будет свободно, а Империя будет оттеснена к морю!"
"ДА, ДА!" – раздался громкий крик одобрения от рыцарей в зале.
Тор рассматривал лица этих закаленных в сражениях мужчин, мужчин, которых он научился слушать и уважать, и Тор считал честью для себя находиться в их присутствии.
Он собирался ответить, когда внезапно дверь в комнату распахнулась, и внутрь ворвался человек, которого Тор смутно припоминал. Головы всех присутствующих повернулись, когда вошедший молодой человек прошел по залу, запыхавшись, направившись прямо к столу.
Это был Бронсон, муж Луанды.
"Простите меня за вторжение, великие воины", – произнес он, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться. Он стоял с повязкой на глазу.
"Я принес хорошие новости", – сообщил Бронсон. – "Срочные новости. Новости, которые повлияют на сегодняшние события. Я скакал сюда весь путь с дальнего конца Хайлэндс. Луанда отправила меня сюда. Она говорила с Андроникусом, и он выдвинул предложение о своей капитуляции!"
По комнате пролетело удивленное бормотание, когда рыцари повернулись и зашептались между собой.
"Разумеется, он хочет сдаться", – выкрикнул один из них. – "У него не хватает людей! От смерти его отделяет один день!"
"Я не верю, что Андроникус когда-нибудь сдастся!" – крикнул другой рыцарь.
"Какой у нас выбор?" – крикнул третий воин.
"Тишина!" – крикнул Срог, и постепенно в зале стало достаточно тихо. Глаза всех присутствующих сосредоточились на Бронсоне.
"Он сказал, что сдастся лично", – сказал Бронсон.
"На каких условиях?" – спросил Кендрик.
"Он сказал, что сдастся одному только Торгрину. И что его армиям должно быть позволено покинуть Кольцо невредимым".
Среди рыцарей вспыхнул взволнованный ропот, они растерянно посмотрели друг на друга.
"Похоже на справедливое предложение", – сказал Бром. – "Он хочет спасти своих людей".
"Это не похоже на Андроникуса", – сказал один из воинов.
"Какой у нас выбор?" – спросил другой. – "Вероятно, на него давят его генералы. У него полумиллионная армия, а он всего один, и они видели, какое разрушение может причинить Тор".
"Почему мы должны соглашаться?" – выкрикнул третий воин. – "Что мы получим, отпустив их? Пришло время убить их всех!"
"Получив Андроникуса в качестве пленника и поднятый Щит, нам нечего бояться его людей. Мы убережем также и себя от кровопролития. Никто сегодня не умрет. В конце концов, у него все еще есть полмиллиона человек против наших десяти тысяч".
Воины начали спорить, в то время как Тор стоял и слушал, пытаясь все понять.
"Даже если мы согласимся", – сказал Кендрик. – "Это неправильно, что Тор должен идти один".
"А откуда нам знать, что ты не лжешь?" – спросил Годфри Бронсона.
Все глаза устремились на мужа Луанды.
"Да, откуда нам знать, что мы можем доверять тебе?" – спросил Рис. – "В конце концов, ты МакКлауд".
"Теперь я МакГил", – возразил Бронсон. – "Я отрекся от МакКлаудов. Я отрекся от своего отца. В конце концов, именно он покалечил меня. Я сражался с вами бок о бок во время осады Силесии, и у меня нет причины пятнать свою честь. Я клянусь всеми фибрами души, что говорю правду. Я рыцарь, так же, как и вы. Мы могли сражаться по разные стороны, но мы все придерживаемся того же кодекса чести".
Бронсон говорил с предельной искренностью, и Тор видел, что он не лжет.
"В любом случае, чего Тору бояться?" – спросил Элден. – "Верхом на Микоплес и с Мечом Судьбы в руке, все люди Андроникуса вместе взятые не причинят ему вреда".
"Я предлагаю принять его капитуляцию", – сказал Срог.
Кендрик ударил кулаком по столу, и в зале наступила тишина.
"Предложение сделали Тору, и только Тор решит, принять его или отвергнуть. Это его жизнь подвергается риску ради всех нас".
Тор слушал и размышлял. С одной стороны, он бы с радостью рискнул своей жизнью ради Кольца. С другой стороны, он чувствовал, что что-то не так. Он не был уверен в том, что именно. Но вместе с тем, как они сказали, что Андроникус может с ним сделать? С Микоплес и Мечом Судьбы он чувствовал себя непобедимым.
"Я бы скорее убил Андроникуса, чем принял его капитуляцию", – ответил Тор. – "Но если такого ваше желание, тогда я буду его уважать. Я отправлюсь к нему".
Группа рыцарей разразилась одобрительными возгласами.
"Я приму его капитуляцию", – сказал Тор. – "И я позабочусь о том, чтобы каждый его воин покинул Кольцо".
"Нет!" – крикнула Гвендолин.
В зале повисла тишина, когда все воины повернулись и посмотрели на нее.
"Ты не должен идти", – сказала она Тору. – "Это несправедливо, чтобы ты шел один и рисковал своей жизнью".
Тор повернулся к девушке, тронутый ее заботой.
"Миледи", – произнес Срог. – "Мы тоже не хотим подвергать Тора опасности. Но как вообще ему могут причинить вред?"
Гвендолин покачала головой.
"Отправьте кого-то другого. Торгрин только что вернулся из рискованного путешествия ради Кольца. Он сделал достаточно".
Все присутствующие молчали, и Тор смотрел на Гвендолин, преисполненный любовью к ней. Но она все еще не понимала. Для Тора это было нечто большее, чем противостояние врагу – это было противостояние с его отцом. А этого она не поймет до тех пор, пока он не расскажет ей. Время пришло.
Он взял Гвендолин за руку, наклонился, поцеловал ее пальцы и тихо сказал:
"Я должен тебе что-то сказать. Давай поговорим наедине".