"Помните о том, что вы носите частичку их с собой сейчас", – продолжал он. – "Не думайте, что жизнь долговременна. Самой большой иллюзией является то, что мы все будем жить долго. Но мы смертны, так же, как и они. Не медлите перед встречей с вашим врагом, живите доблестной жизнью. Давайте преобразуем наше горе. Давайте возьмемся за их дело, добьемся справедливости и преобразуем эти погребальные ритуалы в ритуал мечей".
"ДА, ДА!" – кричала толпа.
Зазвонили колокола, Абертоль отступил, так же, как и остальные, и толпа начала расходиться. Тор и другие воины медленно развернулись и последовали за ними. По всей городской площади были возведены небольшие костры, люди разбились на маленькие группы. Настроение праздничной ночи стало мрачным, пока все вспоминали своих умерших в эту полночь.
Разбившиеся на группы люди сгрудились перед кострами, передавали друг другу мехи с вином, жарили десерты и рассказывали истории. Другие уснули там, где сидели или лежали, устав после целого дня сражений, от жара костров и с наполненными едой и вином животами.
Тор оказался в одной группе с Гвендолин, Кендриком, Годфри, Рисом, Элденом, О’Коннором и Конвеном. Рис находился в обществе Селезе, а Элден в компании Индры. Тор был счастлив видеть Риса с девушкой, о которой тот не переставал говорить на протяжении всего их путешествия.
Группа удобно устроилась на земле вокруг пламени небольшого костра. Гвен сидела возле Тора, и он приобнял ее, притянув к себе поближе, ее меховая мантия ласкала его ладонь. Крон подошел ближе и положил свою голову Гвен на колени, и Тор погладил его по голове, передав леопарду очередной кусок мяса. Крон счастливо жевал. Тор забыл, как сильно Крон был привязан к Гвен, и не знал, испытывал ли леопард большее счастье, увидев его или девушку.
Пока они сидели возле костра, по кругу передавали напиток, которого Тор никогда не видел. Тор заглянул в свою кружку с белой пенящейся жидкостью, теплой на ощупь, которую вложили в его руки. То, что нужно в холодную ночь.
"Кунта", – объяснил Срог охваченной любопытством группе. – "Напиток силесианцев".
Тор держал чашку обеими руками и поднес ее к губам. Напиток был ароматным и теплым, с пенкой сверху, и на вкус напоминал смесь ванили с ромом. Он был вкусный, и пока Тор пил, он согревал его горло и грудь. Кроме того, напиток сразу ударил ему в голову, и молодой человек тут же понял, что выпил слишком много. Все вокруг него делали то же самое.
Подняв голову, Тор увидел, что к ним приблизились двое выживших членов Легиона, которые встали над группой.
"Можем ли мы присоединиться к вам?" – спросил один из них.
Тор вспомнил, что однажды мельком встречался с этими членами Легиона, когда он только вступил в его ряды – Серна и Крог. Серна, тот самый, кто обратился к ним, был высоким, широкоплечим солдатом, ровесником Тора, с длинными каштановыми волосами и проницательными карими глазами. Он казался преждевременно состарившимся, с полыми кругами под глазами, и Тор понял, что он был одним из немногих выживших, и, должно быть, на самом деле являлся хорошим воином. Другой, Крог, на несколько лет старше, был низким, с темной кожей, с бритой головой и большой серьгой в левом ухе. Он был одет в жилет без рукавов, даже в такой холод, и его мускулы заметно проступали через него. Крог не улыбался, и Тор видел, что этот человек жил для войны.
Они она смотрели на Тора с уважением, и Тор на самом деле заметил, что все смотрели на него по-другому после его возвращения.
"Пожалуйста", – ответил он, всегда щедрый и гостеприимный. Тор отодвинулся и освободил место, и воины сели рядом с ним.
Они кивнули в знак приветствия другим членам Легиона в кругу, которые кивнули в ответ. Проведя так много времени вместе с Рисом, Элденом, О’Коннором и Конвеном, было немного странно видеть, что их группа увеличилась, особенно после потери Конвала. Но вместе с тем это ощущение было приятным. В конце концов, они все являются членами Легиона, и должны держаться вместе – особенно пока Легион не сможет пополнить свои ряды новым набором воинов.
Глаза Серны и Крога опустились на Меч Судьбы на его поясе, и они взглянули на Тора так, словно он был богом.
"Он тяжелый?" – спросил Серна.
Все остальные обернулись и посмотрели на Тора и на Меч судьбы. Его впервые спросили об этом, и он не вполне понимал, как ответить. На самом деле он даже не задумывался над этим – это просто казалось естественным.
Тор покачал головой.
"Вообще-то он легче других моих мечей", – ответил он. – "Он кажется невесомым".
"Но его не могли поднять двадцать мужчин", – сказал Крог. – "Он тяжелый. Он просто не тяжелый в твоих руках".
"Потому что ты единственный, кому суждено поднять его", – добавил Кендрик.
Тор пожал плечами.
"Я не знаю, почему", – скромно ответил Тор. – "Это такая же загадка для меня, как и для всех остальных".
"Это потому, что у тебя великая судьба", – произнес Абертоль, наклонившись вперед с соседнего костра. Его лицо было освещено пламенем.
"Что это за судьба?" – спросил Тор, желая понять больше.
Абертоль покачал головой.
"Никто не знает", – сказал он. – "Меч был написан и воспеваем для семи поколений королей МакГилов, но правда в том, что никто на самом деле не знает его происхождения или что он означает. Известно только то, что он поддерживает Щит. И что ты единственный в истории человечества, из всех поколений, из всех королей, кто может поднять его".
Группа молодых людей уставилась на Тора, и он почувствовал себя неловко. Он не наслаждался всеобщим вниманием.
"Я всего лишь пытался служить Кольцу", – ответил Тор.
"И ты на самом деле хорошо послужил, друг мой", – сказал Кендрик, потянувшись и положив руку ему на плечо.
"Я еще не закончил", – сказал Тор. – "Пока Андроникус остается здесь. Завтра на рассвете я полечу с Микоплес и Мечом Судьбы и буду сражаться с оставшейся армией Андроникуса. Я не позволю ему перегруппироваться и сбежать на своих кораблях".
"А мы присоединимся к тебе", – вмешался Кендрик.
"Мы можем быть не такими быстрыми, как ты", – добавил Атмэ. – "Или не такими могущественным, как Микоплес. Но у нас есть люди и мечи, и мы убьем, кого сможем".
Тор кивнул.
"Тогда я буду рад вашему сопровождению", – сказал он.
"А когда это закончится?" – вмешался О’Коннор. – "Что мы будем делать, когда больше не останется войн?"
"Мы будем восстанавливать города", – ответила Гвендолин.
Они все посмотрели на нее с уважением.
"Королевский двор будет воскрешен", – добавила она. – "Он снова будет стоять и сиять".
"И Силесия", – вмешался Срог.
"Мы также должны восстановить Легион", – сказал Бром.
"Я, например, предпочел бы отдохнуть после битвы", – сказал Элден. – "Мы не прекращали сражаться с тех пор, как перешли Каньон. Я вернусь в свой родной город и посмотрю, жив ли мой отец. Может быть, помогу восстановить свой дом там".
Он повернулся к Луанде, которая сидела рядом с ним.
"Я надеюсь, что ты присоединишься ко мне", – добавил Элден.
Индра просто пожала плечами.
"Семейная жизнь не для меня", – сказала она. – "Я бы предпочла вступить в бой".
Элден казался разочарованным.
Кендрик повернулся к сидящей возле него с такой идеальной, благородной осанкой Сандаре, которая смотрела на пламя. Являясь выходцем из народов Империи, она казалась такой чужой в этой группе.
"Я надеюсь на то, что ты останешься здесь со мной", – мягко предложил ей Кендрик.
Сандара взглянула на рыцаря, после чего отвела взгляд.
"Я не заслуживаю такой чести, милорд", – сказала она.
"Заслуживаешь, больше чем все остальные", – ответил Кендрик. – "Ты спасла наши жизни. Оставайся со мной, и ты будешь вести жизнь, достойную королевы".
"Я всего лишь простая рабыня, принадлежащая Андроникусу", – ответила девушка.
"Ты больше ему не принадлежишь", – поправил ее Кендрик. – "Теперь ты свободна. Твой дом здесь, в Кольце. Если ты хочешь".
Сандара опустила глаза.
"Я была свидетельницей того, как люди Андроникуса разрушали многие народы, многие земли", – сказала она. – "Я буду свободна только тогда, когда увижу его мертвым. Даже сегодня я все еще рабыня. Я боюсь, что он вернется сюда".
"Никогда", – настаивал Кендрик.
"Ты слышала Тора", – добавил Рис. – "Завтра Андроникус будет уничтожен".
Но Сандару эти слова не убедили, и над группой повисла тяжелая тишина.
"Есть и другие, на чье возвращение я надеюсь", – сказала Гвендолин. – "Здесь нет Штеффена. Он помог мне в целости и сохранности добраться до Башни Утешения, и с тех пор я его не видела".
"Мы должны отправить за ним своих людей", – сказал Кендрик. – "Мы найдем его и приведем сюда".
"И Аргона тоже", – добавила Гвен. – "Он рискнул своей жизнью ради меня, и теперь расплачивается за это. Он ушел, и я не знаю, куда, я не знаю, вернется ли он когда-нибудь".
Тор подумал об этом, и эта мысль причинила ему боль. Он очень скучал по Аргону, хотел увидеть его, спросить о Мече, задать вопросы о своей судьбе – и больше всего, спросить его о своем отце. Тору казалось, что он почти может слышать Аргона, его слова тихо звучали в глубине его души, в проблесках его снов. Тем не менее, казалось, что друид находится дальше, чем когда-либо. Тор спрашивал себя, где Аргон сейчас, не угодил ли он в ловушку, вернется ли он когда-нибудь. Он чувствовал себя осиротевшим без него.