- Так почему бы нам не осмотреть башню? - настаивал Мордред. - Она же не в пределах крепости; туда, верно, всех пускают! Даже если там сплошные руины…
- Прошу прощения, - покачал головой капитан. - Слишком далеко. Не велено.
- Не велено? - ощетинился было Гавейн, но Агравейн, перебивая брата, грубо бросил Мордреду:
- А тебе-то туда зачем? Ты не родня Максену! А мы родня! Мы-то и от матери унаследовали королевскую кровь.
- Так ежели я бастард Лотиана, вы бастарды Максена, - отпарировал Мордред.
Страх и напряжение внезапно обратились в бешенство, и мальчуган в кои-то веки не задумывался о том, что говорит.
Впрочем, ему ничего не угрожало.
Близнецы, верные мальчишескому правилу держать язык за зубами во всем, что касалось матери, никогда бы не стали передавать оскорбление Моргаузе. Они предпочитали действовать напрямую. В первое мгновение они опешили от изумления, затем, взвыв от ярости, накинулись на Мордреда, и вся энергия, сдерживаемая на борту корабля, внезапно прорвалась наружу.
Побоище вышло знатное: драчуны катались по всему гостиничному двору. Наконец братьев растащили и примерно наказали, а возмущенная королева запретила сыновьям покидать пределы постоялого двора.
Так что в Максенову башню не отправился никто, и принцам пришлось удовольствоваться игрой в бабки, дружескими потасовками да рассказыванием историй. Детские забавы, говорил Мордред, на сей раз презрения не скрывая, и, все еще обиженный, держался в стороне.
На следующий день, к вечеру, ветер неожиданно переменился и снова задул с севера в полную силу. Под бдительным надзором эскорта отряд вернулся на борт, и "Орк", подхваченный попутным бризом, стремительно полетел к югу, наконец-то покинул открытые всем ветрам пространства и вошел в спокойные воды моря Северн. Вода напоминала стекло.
- Так оно и будет вплоть до Стеклянного острова, клянусь вам, - уверял капитан.
И "Орк", судно с небольшой осадкой, в самом деле проплыл по гладкому, точно зеркало, эстуарию, преодолел последний отрезок пути при помощи весел и причалил у пристани Инис-Витрина, Стеклянного острова, которая располагалась почитай что в тени дворцовых стен короля Мельваса.
Дворец Мельваса, немногим превосходящий больших размеров дом, высился на ровном лугу, обрамляющем крупнейший из трех родственных островов под названием Инис-Витрин. Два острова - невысокие зеленые холмы - плавно поднимались над водой. Третий - высокая, конусообразная гора Тор - отличался правильностью очертаний, словно творение рук человеческих. Подножие холма утопало в яблоневых садах; по струйкам дыма угадывалось местоположение деревни - "столицы" Мельваса. Холм высился над заболоченными пустошами Летней страны точно гигантский маяк. Таково и было одно из его предназначений; на самой вершине Тора стояла сигнальная башня, ближайшая к Камелоту. С этой горы, как сообщили мальчикам, стены и сверкающие чертоги столицы видны отчетливо, словно на ладони, сразу за зеркальными просторами озера.
Крепость короля Мельваса располагалась у самой вершины Тора. Вела туда крутая, извилистая тропка, вырубленная прямо в камне. Поговаривали, что зимой, по грязи, на гору почитай что и не взобраться. Но зимой битвы и не велись. Король и его свита наслаждались уютом приозерного особняка, развлекаясь охотой - по большей части на пернатую дичь среди болот Летней страны. Топи простирались к югу; тут и там среди поблескивающей воды поднимались островки ивняка да огражденные ольшаником тростники, где болотные жители соорудили свои лачуги.
Король Мельвас радушно принял гостей. Крепко сложенный, с каштановой бородой и румянцем во всю щеку, с алыми, полными губами, на Моргаузу он взирал с нескрываемым восхищением. Он приветствовал гостью церемонным поцелуем, а ежели поцелуй самую малость и затянулся, то Моргауза возражать не стала. Она представила сыновей; король обошелся с ними любезно и ласково, но еще любезнее превознес женщину, подарившую миру такое славное племя. Мордреда, как всегда, назвали последним. Если во время официальной церемонии представления взгляд короля частенько обращался к высокому мальчугану, стоявшему рядом с прочими принцами, похоже, никто, кроме самого Мордреда, этого не заметил. Наконец Мельвас отвел глаза, снова обернулся к Моргаузе и сообщил, что ее дожидается гонец от верховного короля.
- Гонец? - резко бросила Моргауза. - Ко мне, к сестре короля? Вы, должно быть, имеете в виду одного из королевских рыцарей? С подобающим эскортом?
Но нет: оказалось, что посыльный и впрямь всего лишь один из королевских гонцов; должным образом приветствовав Моргаузу, он изложил сообщение - коротко и без особых церемоний. Моргаузе со свитой велено было заночевать на Инис-Витрине; на следующий день прибудет эскорт от Артура и доставит их в Камелот. Король примет оркнейцев в Круглом зале.
Младшие принцы, взволнованные, с трудом владеющие собой, не заметили ничего неладного, но Гавейн и Мордред следили за тем, как Моргауза с пристрастием допрашивала гонца, и видели: гнев борется в ней с нарастающим беспокойством.
- Король ничего больше не сказал, госпожа, - повторил гонец. - Только это: ему угодно, чтобы вы предстали перед ним завтра в Круглом зале. А до тех пор вам надлежит оставаться здесь. Леди Нимуэ, госпожа? Нет, она еще не вернулась с севера. Больше я ничего не знаю.
Он поклонился и вышел. Гавейн, озадаченный и уже склонный к тому, чтобы рассердиться, заговорил было, но мать жестом велела ему умолкнуть и постояла немного молча, кусая губы и размышляя. Затем порывисто обернулась к Габрану:
- Распорядись, чтобы созвали всех моих прислужниц. Пусть распакуют вещи и приготовят мне белое платье и еще алый плащ. Да, сейчас, именно сейчас! А ты думаешь, я стану смирно дожидаться утра и завтра явлюсь по его указке в Круглый зал? Или не знаешь, что это такое? Это зал совета, там вершат суд! О да, о Круглом зале я наслышана, с его "Погибельным сиденьем" для провинившихся и тех, кто затаил обиду против верховного короля!
- Но что может угрожать вам? Вы ничем против него не погрешили, - быстро отозвался Габран.
- Конечно нет! - отрывисто бросила Моргауза. - Поэтому я и не желаю, чтобы собственный брат призывал меня на совет, словно просительницу или преступницу! Я поеду сейчас же, пока он трапезует с королевой и всем двором. Вот тогда посмотрим, откажет ли он в подобающем приеме матери… - Тут она умолкла и, судя по всему, докончила фразу иначе, нежели собиралась: - Родной сестре и сестринским сыновьям.
- Госпожа, но отпустят ли вас?
- Я не узница. И мне не посмеют чинить препятствия на глазах у людей. Кроме того, королевский отряд возвратился в Камелот, так?
- Да, госпожа, но король Мельвас…
- После того как я оденусь, можешь пригласить сюда короля Мельваса.
Габран неохотно повернулся к выходу.
- Габран. - Молодой человек обернулся. - Забери мальчиков. Вели женщинам одеть их. В придворные платья. Я позабочусь, чтобы Мельвас дал нам лошадей и эскорт. - Королева поджала губы. - Пока мы под надзором, Артур не вправе возлагать ответственность на него. В любом случае, достанется Мельвасу, а не нам. Теперь ступай. С нами ты не поскачешь. Приедешь завтра вместе со всеми.
Габран помедлил, затем, поймав взгляд королевы, поклонился и вышел из комнаты.
Нетрудно догадаться, что за метод убеждения гостья применила к Мельвасу. И в конце концов добилась своего. На закате - а осенью закаты кратки - маленький отряд проскакал через гать, уводившую через озеро на восток. Моргауза ехала верхом на прелестной серой кобылке с роскошной зелено-алой сбруей, увешанной звонкими колокольчиками. Мордреду, к его превеликому удивлению, дали великолепного вороного жеребца, под стать скакуну Гавейна. Предоставленный Мельвасом вооруженный эскорт трусил рядом, растянувшись цепью вдоль узкой насыпи. За их спинами солнце плавно опускалось в горнило расплавленной меди, что медленно остывало, переливаясь оттенками опаленной зелени и пурпура. В воздухе похолодало, синие сумеречные тени несли в себе дыхание мороза.
Под копытами лошадей захрустел гравий насыпи, а затем впереди легла дорога - бледная полоска, уводящая через заболоченную пустошь, сквозь тростники и ольшаник.
Утки и болотные птицы с шумом взмывали в воздух, оставляя на воде подрагивающую рябь, словно расплавленный металл.
Конь Мордреда встряхнул головой, уздечка зазвенела серебром. Сердце мальчугана вдруг встрепенулось от восторга - бог весть почему. В следующее мгновение кто-то охнул и указал вдаль.
Впереди, на вершине густо поросшего лесом холма, последние отблески заката запутались в развевающихся знаменах и гордые шпили пламенем полыхали в вечернем небе, точно факелы, - то вздымались башни Камелота.
Глава 13
Город стоял на вершине холма. Каэр-Камел - широкий, с плоской вершиной - выделялся среди равнинно-холмистого края столь же приметно, как Тор. Его крутые склоны были изрезаны глубокими бороздами, словно вкруг холма прошелся гигантский плуг. Эти гряды - земляные насыпи и рвы - служили препятствием для штурмующих. На гребне изрытого склона крепостные стены охватывали вершину, точно корона - чело короля. В двух местах, на северо-востоке и юго-западе, в массивных защитных укреплениях встроили ворота.
Отряд Моргаузы ехал с юго-запада, ко входу под названием Королевские ворота. Всадники переправились через узкую извилистую речушку и двинулись по дороге, что резко уводила вверх, петляя между густо насаженных деревьев. На гребне холма, в угловой части внешних стен, высились массивные двойные ворота, пока еще открытые. Въезд бдительно охранялся. Отряд остановился, и предводитель эскорта выехал вперед - переговорить с начальником караула.
Очень скоро оба возвратились к тому месту, где дожидалась Моргауза.