Ансет протянул руку и коснулся стоящей на столе урны.
- Я никогда не полюблю тебя, - ответил он, сознательно стараясь причинить собеседнику боль.
- А я - тебя, - ответил Рикторс. - И все же мы можем дать друг другу то, чего нам обоим не хватает. Микал спал с тобой?
- Он никогда не выражал такого желания, а я не предлагал.
- И я тоже не стану, - сказал Рикторс. - Все, что я хочу, - это слушать твое пение.
У Ансета внезапно пропал голос - он не мог произнести вслух того, что собирался сказать, и поэтому просто кивнул. Рикторсу хватило такта не улыбнуться. Он тоже ответил лишь кивком и направился к двери. Однако Ансет остановил его словами:
- А что будет с этим?
Рикторс обернулся и увидел, что мальчик стоит, положив руку на урну.
- Эти мощи твои. Делай с ними, что хочешь, - и Рикторс удалился.
Ансет унес урну с пеплом к себе в комнату, где он и Отец Микал так часто пели друг другу. Мальчик долго стоял у огня, напевая свои воспоминания. Вернув все их общие песни Отцу Микалу, он высыпал содержимое урны в огонь.
Огонь погас, засыпанный пеплом.
- Один из этапов завершен, - сказал Учитель Пения Онн Учителю Пения Эссте, едва закрыв дверь.
- А я боялся. - Признание Эссте прозвучало как негромкая, вибрирующая мелодия. - Рикторс Ашен мудр. Однако пение Ансета сильнее мудрости.
Их озарял холодный солнечный свет, льющийся из окон Высокой Комнаты Дома Пения.
Онн запел, и мелодия была полна любви к Эссте.
- Не хвали меня. И дар, и сила - все это принадлежало Ансету.
- И все же его учил ты, Эссте. В других руках Ансет мог бы стать орудием для завоевания власти и богатства. А в твоих руках…
- Нет, брат Онн. В самом Ансете слишком много любви и преданности. Он заставляет других желать стать такими же. Он - тот, кого невозможно использовать во зло.
- Он когда-нибудь узнает правду?
- Может быть; вряд ли он хотя бы подозревает, как могуч его дар. Будет лучше, если ему так и останется неведомо, как сильно он отличается от других Певчих Птиц. А что касается последнего блока в его сознании… Мы установили его на совесть. Ансет никогда не узнает о существовании этого блока и потому никогда не попытается выяснить, кто на самом деле позаботился о смене императоров.
Дрожащим голосом Онн запел об искусно вплетенных в сознание пятилетнего ребенка планах заговора - планах, которые в любой момент могли оказаться расплетены. Но ткач был мудр, и ткань получилась прочной.
- Микал Завоеватель, - пел Эссте, - научился любить мир больше, чем самого себя, и то же самое случится с Рикторсом Микалом. Вот и все. Мы выполнили свой долг перед человечеством. Теперь мы будем просто учить других маленьких Певчих Птиц.
- Только старым песням, - пропел Онн.
- Нет, - с улыбкой отозвался Эссте. - Мы будем учить их песне о Певчей Птице Микала.
- Ансет уже спел ее.
Когда они медленно покидали Высокую Комнату, Эссте прошептал:
- Постепенно мы всех приведем к согласию…
Их смех прозвучал, как музыка звездных сфер.