Добравшись до школы, он рассказал о краже со взломом своим одноклассникам. Его друг Мартин протянул Гроверу листок бумаги и попросил нарисовать то пятно крови.
- Я не помню точно, - признался Гровер и нарисовал цепочку пятен. - Что–то в этом роде.
- Разве это похоже на букву? - удивился Мартин, всматриваясь в рисунок через очки в толстой оправе.
- Я же не художник! Может, пятно было и таким. - Гровер нарисовал другую цепочку. - Нет, и не таким, - сказал он и рассмеялся.
Но Мартин нахмурился.
- Нарисуй правильно. Не нравится мне, что ты паясничаешь.
На этот раз Гровер нарисовал, приложив максимум старания.
- И она сказала, что это буква "Г" или "Р"? - уточнил Мартин.
- Она не могла определить, какая это буква.
- И что, по ее мнению, она означает? Гровер отвечал на вопросы и показывал, как шеф полиции Гарни натягивал желтую ленту, потом повторил слова миссис Бисон, изобразил крики из толпы и женщину, которая испугалась до слез, и даже скопировал реплику Хойта Маккоя, да так удачно, что все рассмеялись.
- Хойт Маккой сказал, что пятно похоже на ложку.
- Да, но Хойт Маккой - чокнутый.
- Возможно, и так, но миссис Бисон не может знать все.
- Гровер! - закричал Мартин, и его лицо стало почти таким же медным, как волосы. - Она очень серьезно восприняла видение пророчицы, а ты относишься к нему скептически!
Зазвенел звонок. Гровер и его товарищи, которые слушали его, все–таки опоздали на урок.
- Первый раз за год опаздываю на урок, - вздохнул Мартин.
- Я в этом не виноват, - отмахнулся Гровер. - Никто не заставлял тебя стоять и слушать.
Но Мартин отвернулся. "Он изменился, - подумал Гровер, спеша в свой класс. - Раньше он не был таким мрачным".
ГЛАВА 5
Огненное откровение
Утром Кристал обшарила на кухне все буфеты и обнаружила, что еды никакой нет.
- Ты не хочешь прогуляться до магазина? - спросила она Никки. - Купи какие–нибудь продукты, а я начну уборку на этой грязной кухне.
Никки надела куртку и зашагала к Главной улице, от которой их дом отделяли два квартала. Она шла и думала о том, как это приятно идти одной. В Филадельфии нельзя было и подумать об этом - ходить одной было слишком опасно. Магазины только открывались. Утро выдалось холодным, но сквозь облака то и дело проглядывало солнце, и городок выглядел как умытый. На улицах уже было немало людей. Никки заметила, что почти у всех в руках был мобильный телефон. Разумеется, в Филадельфии люди тоже пользовались мобильными и часто разговаривали на ходу. Но здесь никто не говорил по телефону, все только слушали. Выглядело это очень странно.
Никки миновала маленький ресторанчик, который назывался "Уютный уголок", где стояли несколько человек и о чем–то возбужденно говорили. От ресторана отъехала патрульная машина. Наверное, здесь что–то произошло, подумала девочка, может, какому–нибудь посетителю стало нехорошо.
Она прошла мимо аптеки, пекарни и обувного магазина. Позади остался закрытый кинотеатр, где на окошке кассы белой краской было написано: "Лучше молись!" В витрине магазина, где продавалась одежда, Никки увидела белые футболки с надписью большими красными буквами: "Не делай этого!" Потом она не раз замечала на улице людей в таких футболках. Интересно, гадала Никки, что же означала эта надпись?
Когда Никки проходила мимо проулка между магазином скобяных товаров и мастерской по ремонту компьютеров, она услышала странный звук, который то нарастал, то затихал: "ММММ–мммм–ММММ–мммм…", словно работала какая–то машина. Девочка остановилась, огляделась, но так и не поняла, откуда идет звук. Никки обратила внимание, что и другие прохожие замечали этот звук, он не нравился им, но, похоже, не вызывал недоумения, скорее раздражал, возможно, даже пугал… Потом звук стих, и Никки решила, что так гудит какой–то хитрый прибор в ремонтной мастерской.
Чуть дальше она нашла супермаркет, где купила хлеб, молоко, яйца, какао–порошок и упаковку печенья для собаки, которую сразу убрала под куртку.
Никки уже уходила с Главной улицы, когда услышала сначала где–то далеко, а затем совсем рядом рев пяти боевых реактивных истребителей, которые пронеслись над городом. Никки очень испугалась, остановилась, поставила пакет с покупками на землю и зажала руками уши.
Она стояла так, пока самолеты не улетели, и вдруг почувствовала, как кто–то прикоснулся к ней. Она подняла голову и увидела пожилую женщину.
- Это может начаться прямо сейчас, - дрожащим голосом проговорила женщина. - Никому не дано этого знать… Но лучше не бояться, старайся совладать со страхом. - Тонкими пальцами она похлопала Никки по плечу. - И не забывай о молитве, девочка. - Женщина вскинула глаза к небу. - Все у нас будет хорошо, потому что… - Она не договорила и пошла прочь, только добавив Никки тревоги.
Может, здесь люди так же напуганы, как в Филадельфии. Сердце у девочки упало. Но, с другой стороны, женщина сказала, что все будет хорошо. Никки не знала, что думать.
Впрочем, вернувшись в "Зеленую гавань", она забыла об этой встрече. Спрятав в своей спальне печенье для щенка, она пошла на кухню, где Кристал сварила горячий шоколад. Когда они сели за большой стол в столовой, Кристал достала список намеченных на день дел.
- Эта комната такая величественная! - Никки решила при каждом удобном случае подчеркивать достоинства "Зеленой гавани", чтобы убедить Кристал не продавать особняк.
- Пожалуй, - согласилась Кристал и огляделась. - Стол точно великолепный. За него дадут хорошую цену. - Она заглянула в список. - Я начну со встречи с риелтором, потом заеду в аукционный дом, а после этого - в службу уборки. Думаю, что вернусь к полудню.
- Я останусь здесь. Пороюсь в шкафах, может, найду что–нибудь интересное.
- Можно быть спокойной за тебя? Из окон не будешь высовываться? Не свалишься с лестницы?
- Разумеется, нет, - ответила Никки. - Я ограничусь только теми ящиками, до которых смогу достать. Буду раскладывать все на две кучи: в одной будет то, что нужно оставить, а в другой - все на выброс.
- Вторая куча получится большая, - заметила Кристал.
Как только Кристал уехала, Никки взяла собачье печенье и поспешила наверх.
- Аманда! - позвала она. - Это я!
Никки открыла дверь, и Отис пулей бросился к ней. Щенок поднялся на задние лапы и вытянул передние, словно хотел погладить девочку по лицу. Никки присела и почесала его за ушами.
- Привет! Ты такой милый! Аманда вышла в коридор.
- Я слышала, как Отис тявкал. Не знаю, как нам удастся скрыть, что он здесь. Кристал может его услышать, - сказала Никки.
- Господи! - вздохнула Аманда. - Может, найти ему намордник?
- Ну, это, пожалуй, жестоко, - ответила Никки. - Нужно придумать что–нибудь еще.
Никки вошла в детскую и огляделась. Свернутый ковер натолкнул ее на дельную мысль.
- Мы можем звукоизолировать комнату.
Почти два часа Никки и Аманда занимались тем, что пытались устроить звукоизоляцию в комнате. Они раскатали большой ковер, из других комнат принесли в детскую маленькие ковры и застелили ими пол. Из шкафов достали одеяла и полотенца, занавесили ими дверь и окна. Время от времени Никки спускалась вниз, чтобы проверить, не слышно ли, как лает Отис.
- Сработало! - наконец сообщила она.
Они не просто звукоизолировали комнату, но создали нечто необычное и прекрасное. Комната, застеленная коврами и завешанная одеялами, стала похожа на огромную палатку, которая радовала глаз разноцветьем: сине–красный пол, розово–лилово–зеленые с золотым стены. Света, правда, стало меньше, поэтому они принесли снизу торшер, а потом еще диванные подушки и второе кресло–качалку.
- Если бы мы могли разжечь огонь в камине, получилась бы самая уютная комната в доме, - заметила Никки.
- Здесь действительно хорошо, - согласилась Аманда. - Но Отис может сжевать ковры.
- Я куплю ему игрушки, - сказала Никки, - пусть жует их. - Она наклонилась и почесала щенка за ушами. - А теперь я займусь вещами.
- Вещами?
- Да, хочу перебрать все. Тебе не попадались альбомы для наклеивания вырезок, дневники или фотоальбомы?
Аманда задумалась.
- Может, в комоде в большой гостиной?
Никки спустилась в большую гостиную, выложила в картонную коробку все, что было в ящиках комода, и вернулась наверх. Они устроились с Амандой на диване и принялись разбирать добычу. Там были старые, затертые колоды игральных карт, календарь 1973 года, альбом с двумя десятками выцветших фотографий черного кокер–спаниеля, старые письма, несколько журналов "Нэшнл джеогрэфик", альбомы с фотографиями мужчин, женщин, детей. В одном из них Никки нашла три старые открытки с черной полосой по периметру, которые были отправлены разными людьми, но все в 1918 году и с одинаковым текстом:
"Примите наши искренние соболезнования в связи с трагической утратой".
О какой утрате шла речь?
- Кажется, я знаю, что ты хотела бы увидеть! - вдруг воскликнула Аманда. - Сейчас принесу.
Она пошла вниз и вернулась с маленьким блокнотом в коричневой обложке.
- Старик иногда что–то записывал сюда, - сказала Аманда и протянула девочке блокнот.
Никки открыла блокнот и увидела написанные четким почерком имя и фамилию своего прадеда: "Артур Грин". Это был не дневник, а отдельные записи. Первая была сделана в декабре:
"7/12. В последнее время происходит что–то странное. Может, причина в том, что отказывает мой мозг, а может, и нет. Постараюсь вести записи и дальше".