– Анна Ивановна! А вы не можете нам продать вот эту книжечку? – спросили мы.
– Какую книжечку? – удивилась Анна Ивановна, и удивленно подняла брови.
Моя душа ушла в пятки, от нескромности нашей просьбы. Мне совсем не хотелось рушить ее представление о нас.
– Вот эту. Она вот здесь в тумбочке лежала, и мы ее совершенно случайно увидели… – оправдывающимся тоном, сказала я.
– А, Господи! – пренебрежительно сказала Анна Ивановна. Я думаю, какая книга! Я уже и забыла про нее! Да забирайте, она мне и не нужна вовсе! Это я на нее раньше сковородку ставила.
Тут уж мы пререкаться не стали. Мы возликовали.
Когда Анна Ивановна ушла, мы посмотрели на обложку сзади и увидели черный круг, который был похож на клеймо рабовладельца или шрамы от пыток…
* * *
Мы с мужем, ехали в поезде в Москву и вспоминали этот случай, и все удивлялись.
– Вить, как такое могло быть!? Стучали явно из тумбочки, но книги стучать не умеют! Кто же тогда стучал?
– Люсик, кто же хочет, чтобы на него сковородку ставили? Наверное, она от ужаса орала. К нам рвалась, чтобы мы ее спасли.
– Откройте столик, я здесь, я к вам хочу! Не хочу больше горячую сковородку! Она мне переплет портит! Так я до старости не доживу! – проговорил муж сказочным голосом.
– Миленькая книжечка, теперь тебе ничего не грозит, ты будешь жить у нас, – подыграла я ему.
* * *
Эта книга и сейчас стоит у нас в книжном шкафу. И скоро ей исполнится сто лет.
Когда я достаю ее, то думаю, а сколько же книг погибло вот также, на кухне, в туалете и просто на помойке. Ценных книг, иметь которые, мечтал не один книголюб.
– Вот спасти бы и их! Но нельзя объять необъятное, как учил Козьма Прутков. К сожалению, это так!
Но какова была книга, прямо, одушевленная какая – то! Говорить не умела, но стучала, стучала, как Морзе: SOS! SOS!
Чудо с помойки
В то время я училась на третьем курсе вечернего института. У меня только что родился ребенок, и выйти лишний раз из дома, было очень сложно, потому что у нас не было бабушки, которая могла бы в нужный момент посидеть с малышом. Поэтому все мои действия и время были точно рассчитаны. Я убегала в институт, а в это время до прихода с работы мужа, с дочкой по очереди сидела или моя мама, или свекровь, но они тоже работали! И иногда мне приходилось пропускать занятия, и постигать предметы по многочисленным учебникам самостоятельно, дома. А лекции потом переписывать у друзей. Но зато, при такой раскладке, я выгадывала много времени, которое я должна была потратить на дорогу и на лекции. Это было для меня, даже лучше, во всех отношениях.
Дело шло к сессии, и я должна была сделать курсовые работы, посетить лабораторки, и одолеть письменные задания. И сначала все шло, как по маслу. Учебники я подобрала прекрасные, дополнительные сведения были в моих тетрадках с лекциями, и я уже радовалась, что к понедельнику отвезу в институт последнюю работу по "теории машин и механизмов", а тем самым, перепрыгну последнее препятствие на пути к сдаче сессии.
Задачи я щелкала как семечки, заглядывая то в учебник, то в записи. И вдруг! Я обыскала все учебники, я перерыла все тетрадки, у меня было все, кроме одной лекции, а без нее я не могла решить эту злополучную задачку.
Судорожно я просмотрела еще раз все страницы книг, перелистала все тетрадки, но тщетно. Лекции, с именно той раскладкой сил, которая была в задаче, не было! Этой темы у меня не было нигде! Закон подлости, он действовал и здесь.
– Боже мой! – с тоской думала я, глядя на ворох книг и тетрадок. Теперь мне придется ехать в библиотеку, искать эту формулу, перерыв все учебники, и на это может уйти не один день. Потому что и библиотека работает не каждый день, и расписание нужно подгадать к тому времени, когда я смогу оставить с кем– то детей, и даже это не давало мне полной гарантии, что поиски увенчаются успехом. Книги все разобраны, я такая не одна, кому они нужны, тем более, перед сессией! Это была морока, отодвигающая меня, минимум на неделю от сдачи заданий. Мне стало тошно!
Я договорилась со своей мамой, и вышла из дома, чтобы поехать сначала в библиотеку, а потом, если там ничего не получится, доехать до института, и попытать счастье там. Я шла мимо дома по дорожке к автобусу, и представляла все свои бега по Москве в поисках необходимой лекции.
Мой путь лежал мимо металлических коробов для мусора, затем нужно было пройти еще один дом, а потом, перебежав дорогу, я уже попадала на автобусную остановку. На улице было холодно, и мне скорее хотелось сесть в теплый автобус. Я ускорила шаг, и в это время, я увидела, парящий над мусорными бачками листочек в клеточку. Вероятно, сначала, он был сложен в четыре раза, а в полете расправился и падал на землю медленно, как парашют. Ветер дунул на него, и он немного изменив свою траекторию, упал прямо в слега примерзшую кучу картофельных очисток, смятых бумажек, и отходов от обеда. Он угодил прямо в вывалившиеся из помоечного короба излишки, и лежал на них белый и свежий как вершина Монблана.
Я не знаю, что руководило мной, и какая сила заставила меня остановиться и протянуть руку к куче мусора, вытянув из нее бумажку в клеточку. Но я это сделала. Я остановилась, и вытащила ее из столь неподходящего места, стряхнув варежкой несколько снежинок, которые уже успели на нее приземлиться. И, с непонятным любопытством, я разложила листочек, оглянувшись, не выгляжу ли, я смешно для прохожих. Но меня никто не видел!
Точно! Я в секунду поняла, почему моя рука тянулась в эту кучу мусора. Я надеялась там найти свою лекцию, и нашла! В моей руке лежала она, записанная с двух сторон на этом самом листочке, с полным раскладом сил и примером решения задачи в подобных случаях. Я имела все и, даже больше, чем я могла мечтать. Я имела полную подсказку к решению моей злополучной задачи.
Чудо! Это было чудо! Но оно было такое будничное, и не красивое. Оно было помоечное! Но чудо! И никакая теория вероятности не могла объяснить его с научной позиции. Совпало все до секунды, до места, до желания, до именно той записи в сложенном тетрадном листочке!
А если это нельзя объяснить научно, и, опираясь на реальность, то оставалось одно, принять это за помощь оттуда!
Получается, кто-то невидимый наблюдал за моими муками и сопереживал мне? Этот кто– то изучил проблему, потом нашел студента, у которого хранилась эта тетрадь, полистал ее, вырвал именно тот листок, сложил его аккуратно в четыре раза чертежом вниз, чтобы он не размылся мокрым снегом, и, подождав меня у помойки, подбросил листочек надо мной, да еще внушил мне: "Протяни к нему руку!"
И, небось, еще смотрел, как я стою с удивленными глазами и читаю ту самую формулу! И радовался и хлопал от удовольствия в ладоши! А может быть, он был здесь не один невидимка. И где он был? Листочек то летел сверху.
А может быть, он сам старался и писал эту лекцию в листочке, ведь другого текста там не было, а место оставалось! К стати лекция была написана очень аккуратно, красивым мелким подчерком. На лекциях так не получится. Чертеж был выполнен очень точно. И я, к удивлению мамы, вернувшись домой через пять минут, скорее села за стол и закончила свою контрольную работу.
И счастью моему не было предела. Мешок свалился с моих плеч, и дышать стало легко! А вместо скучного и тяжелого дня, мы с мамой напекли пирожков и с хорошим настроением сидели за столом, пили чай, весело разговаривали, и обсуждали сегодняшнее волшебство и вообще всякие странные случаи из жизни.
Я еще долго держала у себя этот чудесный листочек, среди старых учебников и записей. Тогда у меня не было времени подумать над ним, над его волшебством и его хозяином. Я хотела это сделать потом, когда у меня появится время. Но Жизнь закрутила, подбрасывая все новые задачи и проблемы, листочек исчез, и больше я его не видела!
На то, он и был необыкновенным, что спрятал свои следы.
Деньги на снегу
О Боже! Какой противной была дорога на работу. Мне предстояло шлепать минут двадцать от метро Белорусская до проходной ВГТРК по обледеневшим колдобинам, по улице, на которой никак не закончится стройка. Я шла, проклиная обледеневшие кочки, на которых очень легко можно было поскользнуться, до самой улицы Правды, где стояло наше первое здание ВГТРК, и в котором, к великому сожалению, мы уже не сидели. Потом оставался еще один неприятный подъем вверх по самой этой улице до продовольственного магазина, и тут уже вдали виднелся перекресток, недалеко от которого было второе здание. А значит, финиш приближался, и бег на длинную дистанцию заканчивался. Я уже с облегчением свернула на улицу Ямского Поля, как мне навстречу попались девчонки из отдела.
– Людмила, приходи в магазин, там сыр выкинули. Мы пошли занимать очередь. Скажи другим, – проговорили на ходу девчонки.
Это был 1992 год, и пока еще в магазинах было плоховато с продуктами. Поэтому, если кто-то из сотрудников, узнавал, что в ближайший магазин что– то привезли, он шел занимать очередь на всех.
– Ага, – ответила я, положу сумки и приду вас сменить.
Сказав об этом событии другим, пришедшим на работу девчонкам, и собравшись идти в магазин, я вдруг вспомнила, что денег у меня сегодня нет. Еле хватит на обед, и все. Я хотела, было раздеться, но потом подумала, что раз я пообещала придти в магазин, то нужно идти. Если очередь большая, то девчонки будут злиться, что их никто не подменил в очереди.
– Ладно, пойду, – решила я, и, не раздеваясь, снова вышла на улицу.