- Хочешь басурман к ним в гости заманить? - понимающе усмехнулся Тарас. - Отличная шутка получится может.
- А что? Неплохо придумано… - еще более напористо заговорил недоученный чародей. - Схарчат деревенские упыри ордынцев - уже хорошо. А положат друг дружку - еще лучше… И кого-то от басурманской напасти защитим, и богоугодное деяние совершим… Хоть и не своими руками, и не нарочно, а повыведем нечисть с землицы. Согласен?
- Голова, - одобрил Куница. - Так тому и быть. Рисковая затея, но славная, ни один низовой казак от подобного фортеля не откажется. Поворачиваем коней. И пусть нам поможет святой Юрий и Пречистая Матерь. Как говориться - дважды не умирать. На все воля Божья. Только, я вот о чем подумал… Ты, Степан, в девицу, часом, не пробовал оборачиваться?
- А в рыло не сунуть? - уставился на него с выражением незаслуженной обиды побратим и неожиданно густо покраснел.
- Да я не о том, - успокоил его Куница. - Сам пошевели мозгами: за двумя казаками, сколько басурман увяжется? Десяток, полтора - не больше. Значит, наше с тобой геройство никакого урона орде не нанесет и обернется пустым ребячеством.
- А что ты предлагаешь?
- Тут и мудровать особо нечего, - как можно убедительнее заговорил Тарас. - Сколько в Кафе за крепкого невольника дают? Две-три золотые монеты. Ну - десять… Да и то, если Султанат гребцов на военные галеры закупает. Тогда как за пригожую девицу, и простой мурза сотни драхм не пожалеет. А то и больше.
- Хочешь сказать, если ордынцы увидят девицу, то за такой добычей их большее число погонится? - одобрительно хмыкнул Степан.
- Будто сам иначе считаешь? - вопросом на вопрос ответил Куница. - Верхом, по степи, обычные селянки не ездят… Верно? Заметив подобную цацу, басурмане сразу смекнут, что наездница должна быть из знатной семьи. А такие невольницы, в их гаремах, стоят гораздо дороже обычных пленниц.
- В общем, ты прав… - неохотно согласился побратим. - Ладно, пострадаю для общества… - и тут же вполне серьезно пригрозил. - Но, если ты, хоть когда-нибудь проговоришься об этом - я тебя из-под земли достану! А потом обратно закопаю! И так заколдую, что вечность, прожитая в теле земляной жабы - сказкой покажется!
Куница понимающе покивал. Такую историю и в самом деле не стоит оглашать. Острые на язык запорожцы измучают насмешками да зубоскальством. Придется либо непрерывно морды бить, либо такой подвиг совершить, какой все на свете затмить бы смог.
- А знаешь что! - пришла ему в голову еще одна стоящая мысль. - Давай мы сами тебе такое прозвище придумаем, чтоб никому неповадно было. А любые шутки совершенно не смешные получались.
И глядя на насупившегося побратима, поспешно добавил:
- Это я так, к слову. Все равно, вступая в товарищество, тебе разрешат только имя, данное при крещении, оставить. И кто знает, какое хлопцы прозвище придумают… А я предлагаю… - Куница задумался на мгновение, а потом радостно изрек. - Небаба! - и поспешил объясниться, пока обидчивый здоровяк не подумал чего дурного. - Знаешь, как в народе говорят: "Вот - это настоящий казак, а не баба!". Звучит?! Да с таким прозвищем быть тебе атаманом, это как пить дать! Хоть об заклад побиться…
- Не-ба-ба… - медленно, словно пробуя на зуб новое прозвище, повторил недоученный чародей. - Гм, вполне… Степан Небаба! Годиться… Знаешь, а ты так меня теперь и зови. О! - вдруг запрокинул голову и, указывая на темное пятнышко высоко в небе, заметил. - Гляди, Тарас: это, случайно, не Василий нас высматривает? Что-то эта птичка уж слишком долго над нами висит. А ведь мы ни на сусликов, ни, тем более, на парочку полевок не похожи…
Куница вгляделся пристальнее и отрицательно помотал головой.
- Не-а… Опричник беркутом оборачивается, а то - канюк кружит…
- Тогда, тем более не нравиться мне такая прилипчивость, - проворчал Степан. - Боюсь, неспроста этот пожиратель падали над нами вьется.
- Эт, не обращай внимания… - отмахнулся Куница. - Не казацкое дело, в приметы верить. О том пусть бабы судачат. Все равно, чему быть - того не миновать! Ну, так что решил, побратим мой верный, новоиспеченный казак Небаба? Будешь красной девицей притворяться, или мне для этого отвернуться надо? Ты скажи, не стесняйся. Я ведь в чародейских делах не сведущ. Не знаю, как в таких случаях полагается…
Но ответа не потребовалось. Рядом с Куницей, в седле побратима возникла очаровательная и столь пышно разодетая красавица, что аж в глазах зарябило, от блеска платья, украшений и драгоценных побрякушек. Особо не выгадывая, Степан скопировал образ, который крепче иных запечатлелся в памяти. И новая спутница Куницы как две капли воды походила на невесту чародея, его же воображением облаченную в золоченую парчу и шелка. И все это одеяние так сверкало, что басурмане должны были все поголовно ослепнуть, чтоб не заметить ее ближе, чем за версту. Вот только у Аревик волосы были черные с синеватым отливом, а в воплощении Степана, она превратилась в пепельную блондинку… Здоровяк, как всегда, позабыл сменить окрас, в любом теле оставаясь верным белобрысому чубу.
* * *
- Ну, а теперь, когда мы все решили, быстро отвечай на вопросы… - непререкаемым тоном и густым басом Небабы произнесла изящная копия Аревик. - А то я, похоже, никогда и не узнаю: что поведала тебе при вашей последней встрече Аглая Лукинична?
- Ах, вот ты о чем, - невольно усмехнулся Куница. - В общем-то, я не слишком уверен, что правильно понял ее. Бабушка сказала, что у меня появился дар исполнения желаний…
- Это как понять?
- Ну, если я очень чего-то хочу, то оно непременно сбудется, - не слишком уверенно объяснил ведун. - Как-то так…
- Никогда о подобном слышать не доводилось, - покрутила головой "девушка". - Что же это… выходит, все в мире сообразуется с твоими пожеланиями? И вся эта кутерьма, которая сейчас с нами происходит - твориться по твоему собственному хотению? Извини, но это больше смахивает на горячечный бред, а не вещий сон… Наверное - жареного мяса переел?
- Не кипятись и не юродствуй, все не так просто, как говорится… - унял побратима Тарас.
Хоть это и невежливо, но во время разговора Куница упорно отворачивался от собеседницы, иначе вид прекрасной девушки, сбивал с мысли. Почему-то в облике пса или коня - Степан воспринимался самим собой, а превратившись в девицу - ну, никак не совмещал нежную внешность с грубоватым содержимым. Скорее всего, из-за того что и под шкурой свирепого сармата, и боевого коня - ученик чародея все равно воспринимался мужчиной, а сейчас - глядя на все эти рюшечки, бантики, да завитушечки, серьезного разговора с ним не получалось…
- Бабушка сказала, что мои пожелания сбудутся только в том случае, если они не во вред другим людям…
- Угу, уже легче… Что ж, проверить проще простого…
- А как? - заинтересовался Тарас. - Предлагаешь на тебе испытать?
- Упаси Боже! - в непритворном испуге вздел руки Небаба. - Послушай, мы все хотим пить, да и лошадей напоить бы неплохо…
- И что?
- Вот и попытайся пожелать. А я погляжу - что из этого получиться…
Куница честно закрыл глаза и во всех подробностях стал представлять себе, как они сейчас поднимаются на пригорок, а внизу противоположного склона стоит колодец. Да не простая криница, - низкий сруб в три венца, - а настоящий, с "журавлем"! Эту примету, Тарас нарочно придумал, чтоб наверняка узнать: по его желанию колодезь тут возник, или стоял себе и раньше, а они на него случайно наткнулись…
- Божья сила и все святые угодники! - воскликнул Степан. - "Журавль"! Посреди степи! Вот это здорово! Неужто и в самом деле твои желания сбываются? Уму непостижимо!
Куница открыл глаза и сам себе не поверил. Все было точь-в-точь, как он и хотел. И пригорок, и застывший у колодца на одной ноге деревянный "журавль", вытянувший над срубом длинную шею…
Нетерпеливая и чрезмерно любопытная, впрочем, как и все девушки, "Аревик" пришпорила коня и первой подскакала к "журавлю". Заглянула в колодец и… громко рассмеялась хриплым баском.
- Ха-ха-ха!.. О-хо-хо-хо!.. Ой, держите меня семеро, а то лопну со смеху!.. Ну, учудил!.. Ну, брат, отчубучил!
- Чего там такое? - удивился Куница.
- А ты сам взгляни, чародей… - не переставал смеяться Небаба. - О-хо-хо-хо…
Куница подъехал ближе, заглянул внутрь сруба и сам не удержался от нервного хохотка…
Внешне колодец совершенно ничем не отличался от множества своих сородичей, но внутри него - вместо привычного водяного зеркала, все пространство огражденное срубом, занимали ведерные сулейки, в оплетке из виноградной лозы. Точь-в-точь как те, в которых корчмарь Ицхак хранил дорогое сладкое греческое вино.
- Ты о чем думал, горе луковое, когда колодец воображал? - ехидно поинтересовалась "Аревик".
- Вообще-то я больше на наличие "журавля" упирал… - потупился казак. - А это… Когда я подумал о питье, то неожиданно вспомнил, у нас еще полные фляги воды, а вот вина мы не захватили ни капельки…
- Ага, кто о чем - а вшивый о бане… Лошадей ты тоже вином поить собираешься? Хотя, о чем это я?! - красавица "Аревик" так неожиданно хлопнула себя по лбу характерным для Степана жестом. - Тарас! Побратим, мой дорогой! Да ведь твоему дару цены нет! За это и в самом деле стоит выпить!
"Девушка" наклонилась над колодцем и легко, одной рукой выхватила оттуда полуведерную сулейку. Так же непринужденно, словно держала перед собой литровую крынку, она другой рукой вытащила плотную пробку и хорошенько тяпнула прямо из горлышка.
Все это настолько не увязывалось с ее хрупкостью, что с Куницы вмиг схлынуло наваждение, и за обличием красавицы, он наконец-то разглядел своего верного побратима. Здоровяка и балагура.