Неуязвимые для обычного человека из-за невидимости, Злыдни совершенно ничего не могли поделать с вооруженной намоленным клинком, острыми клыками, когтями и мощным клювом тройкой, вполне зрячих бойцов. И спустя полчаса, из всего скопища Лиха-Злосчастья, в живых осталось только одно существо. Да и то готовившееся к смерти, будучи прижатым к полу, тяжелой лапой сармата. К счастью для уцелевшего Лиха человеческий разум в последнее мгновение возобладал над инстинктами боевого пса, и Степан смог остановится, сообразив, что надо ж и спросить у кого-то: откуда в доме у купца эти самые Злыдни взялись, да еще в таком огромном количестве? И с чего так злобствовали?
- Прибраться б тут, чуток, не помешало, - недовольно проворчал Куница, оглядывая побоище, в которое общими усилиями была превращена обеденная зала.
- Теперь, когда Злыдни уничтожены, здешний домовой быстро все в порядок приведет, - успокоил его Степан. - К утру дом и не узнаешь, - как новенький станет. Он не показывается, покуда это, последнее, Лихо живо. Но, ничего, уже не долго… Слышишь, ты, нежить, а хочешь - отпущу?
Растерявшее всю свою былую наглость, теперь более всего походившее на нашкодившего кутенка, Лихо-Злосчастье с надеждой вякнуло:
- Хочу… Только вы же не отпустите.
- Если правду отвечать станешь - бес с тобой, живи. И учти, мы потом у домового все как есть переспросим. Соврешь хоть в мелочи - самолично голову отгрызу! - пригрозил пес, для устрашения клацнув перед крысиной мордочкой нежити устрашающими клыками.
- Спрашивайте, ведуны, обо всем, что знать хотите, - обреченно согласилось Лихо-Злосчастье, понимая, что иного пути, остаться в живых, у него нет. - Отвечу не таясь…
- Как в дом попасть умудрились? - перво-наперво поинтересовался Куница. - Неужто купец совсем не берегся?
- Еще как берегся… - хихикнуло существо. - Даже серп над дверями повесил. Никак к нему в дом попасть не получалось. Да тут свадебка в купеческом семействе затеялась, вот - под видом подарка - одного из нас в дом Ованесянов и подбросили. А когда, уставший от каверз первого Лиха, хозяин за помощью к колдуну обратился, тот уже впустил нас всех, собрав почитай со всей округи.
- Все-таки колдун, - помотал недовольно лобастой головой сармат. - Значит, не почудилась мне его черная аура. Да только верить не хотелось. Тяжеловато нам теперь придется, други мои. Учитель - враг серьезный, не чета оборотню, да злыдням всяким… призрак атамана - и то, несмышленое дите, в сравнении с ним. Ладно, не кручиньтесь, есть у меня одна мыслишка, но к ней позже вернемся… Когда сами останемся. Одного я понять не могу, Лихо. Ну, набедокурили вы, по своему обыкновению, напроказничали, разорили купеческий дом - это понятно… Девица-то вам на кой ляд сдалась?
- Мы ее и не трогали, господин пес!.. Это колдуна затея… Когда делал вид, будто изгоняет нас, он девку усыпил, на морок ее сменил, да и унес восвояси. А морок - как ему и положено, на третьи сутки сам развеялся…. получилось, что девка только вчера пропала.
- Не лжешь?
- Да на кой ляд нам девица сдалась?! - несмотря на свое незавидное положение даже возмутилось столь нелепому домыслу Лихо-Злосчастье. - Мы ж по-другому размножаемся… А если мне не веришь, так вон, хоть у коня своего спроси… - почуяло настоящую сущность Призрака Лихо-Злосчастье. - Или и в самом деле - домового кликни.
- Я б кликнул, да имени не знаю…
- Тута я, господин, - зашебуршало в дальнем углу. - Благодарствую от себя и от хозяев своих, за спасение дома нашего от поругания… А об Аревик, правду злыдень говорит… Черный колдун с собой унес горемычную девочку. Пятый день уж о ней ни слуху, ни духу…
- А куда унес-то? - задал самый главный вопрос Куница.
- К себе в имение, наверно… - услужливо предположило Лихо-Злосчастье. - Тут недалече будет… Его замок, правда, не всем виден с дороги, но вы-то мимо не проедете…
- Господин ведун! - распахнул в этот момент двери в комнату хозяин. - Твой пес и орел куда-то исчезли… - Ваграм не договорил до конца, увидев рядом с казаком обоих перечисленных животных. - Я хотел сказать… что… - совершенно смешался армянин. Потом окинул недоумевающим взглядом разгромленную комнату, перевернутые столы, разбросанные стулья… и еще больше растерялся. - А что здесь вообще…
Но вместе с тем, как уничтоженная нежить истончалась и таяла в воздухе, навсегда уходя в небытие, вместе с ней из обреченного дома исчезало беспросветное уныние и горькая кручина, уступая место гармонии и тихому семейному счастью. И не почувствовать этого было никак нельзя.
Ваграм опять замолк на полуслове, расправил плечи и глубоко вдохнул. Раз, другой…
- У меня такое ощущение, словно наконец-то разразилась гроза, - промолвил негромко, ни к кому конкретно не обращаясь. - В висках больше не ломит, сердце не жмет. А главное - дышится так легко и сладко, как в детстве. И в доме посветлело… Это… это вы сделали, господин ведун? Вы… - он не осмеливался произнести вслух заветное желание. - Вы… сумели? Вы прогнали… Злосчастье?
"Существенно сократили поголовье, - проворчал Степан. - Купцу нельзя совсем без Лиха. Начнет торговать без опаски, всегда с прибылью. Сам разбогатеет безмерно, а других разорит. Нет уж, такое доброе деяния никому не нужно".
"Вот мы ему это уцелевшее существо и оставим в назидание", - согласился Василий.
"Слышишь, чудо-юдо? - Степан убрал лапу. - Живи, но только гляди: озоруй в меру! Мы ведь еще вернемся…"
"Не извольте беспокоиться, господа ведуны. Самый что ни на есть чуток… Для острастки и прокорму…", - поспешно уверила пса в своей порядочности и смирении нежить.
"Верим… - успокоил злыдня беркут. - Тем более что в одиночку тебя и домовой под лавку быстро загонит, если что не так…".
"Даже и не сомневайтесь… - тут же отозвался ломким баском домовой армян. - Теперь уж точно разгуляться не дам…"
Расценив молчание своего странного гостя, как изъявление скромности, Ваграм, несмотря на тучность, шустро подбежал к Кунице и бухнулся перед ним на колени.
- Господь Бог пусть благословит вас, господин ведун! По гроб жизни обязан…
- Вот еще… - опешил Тарас, у которого от конфуза враз покраснели щеки. - Встань сейчас же… Что я тебе - икона, чтоб передо мной поклоны бить? А за избавление от Лиха-Злосчастья - в церковь всей семьей сходите, помолитесь истово. Свечку поставьте… И не ищи виновного в постигшем несчастье - ни среди родни, ни среди друзей. От чужой злобы, да распри вам досталось. Может, и моя нечаянная вина в том есть. Так что, еще неизвестно - благодарить или ругать меня следует…
Но обрадованный хозяин уже плохо слышал. Он вскочил на ноги и бросился к двери.
- Астхик! Назан! Живо накрывайте на стол! Гость! Самый дорогой гость в нашем доме!
- Погоди, Ваграм-джан! - пытался урезонить не на шутку разошедшегося армянина Куница. - Не до застолья сейчас!
- Нельзя… Никак нельзя, уважаемый… Извините, господин, я даже не спросил вашего имени…
- Тарасом меня кличут.
- А по отчеству?
- Тимофеевич…
- Нельзя, уважаемый Тарас Тимофеевич, за воротившиеся в дом счастье и удачу, хоть по глоточку не выпить. Они обидеться могут - и вновь уйдут. А дела… Что ж, поговорим и о делах… Разве хороший стол и кувшин вина когда-нибудь становились помехой в обсуждении? Не откажите…
"Только попробуй усесться за стол без нас, - угрожающе прорычал Степан. - Ухо откушу!".
Неподвижно застывший на подоконнике беркут угрожать не стал, но тюкнул клювом казака в спину вполне не двузначно.
- Хорошо, - согласился Куница. - Пусть будет по-вашему. Но, прежде чем отобедать, я должен еще кое-что сделать.
- Все, что угодно, - обрадовано, взмахнул руками армянин. - Мой дом - ваш дом. Располагайте всем, как пожелаете…
Куница только крякнул.
- Ваграм-джан, у тебя ведь уже борода сединой тронута! Что ж ты такими важными словами разбрасываешься? А если б я вампиром оказался? Ты хоть понимаешь, на что обрек бы весь род?
Но тот только головой помотал.
- Я тоже вижу…
- Что ты видишь? - мгновенно насторожился Куница и прищурил правый глаз.
- Хорошего человека вижу… - растерявшись от такой мгновенной смены тона, ответил армянин.
- Ну, слава Богу, - облегченно перекрестился Тарас. - Если б ты сейчас объявил мне, что тоже немножко нежить, клянусь: я вскочил бы в седло и поспешил к Ребекке. И пусть весь мир катиться куда подальше!
- Нежить? Почему нежить, Тарас Тимофеевич? - ничего не понял из сумбурных фраз гостя Ваграм. - А Ребекка - это кто?
"Эй, парень, ты чего всполошился?", - поинтересовался Степан.
"Да так, подумалось вдруг: а не очередная ли ловушка, нам здесь подстроена?"
"Легко… - хмыкнул Василий. - Нашел чему удивляться? Идущий в толпе должен быть готов к тому, что его станут толкать и наступать на ноги. Странно было б - если бы подобное происходило посреди пустыни".
"Так, философы доморощенные! - мысленно взвыл сармат. - Хватит упражняться в красной словесности. Из кухни такие запахи доносятся, что у меня уже слюни текут. Тарас, если ты сейчас же что-нибудь не придумаешь, я превращусь в человека без предупреждения!".
- Вы о чем-то задумались, господин ведун? - уважительно тронул казака за локоть хозяин дома.
- Задумался… - кивнул тот. - Скажи, Ваграм-джан, я могу тебе доверять?
- Да, - просто ответил армянин.
Это короткое слово убедило казака лучше любых витиеватых клятв и заверений в вечной благодарности.